Фрэнк Перетти - Пророк

Несколько мгновений Лесли молчала, не находя ответа. Потом наконец ответила, очень тихо:

– В настоящее время не могу не согласиться с вами.

– Одним словом, – со вздохом заключил Деннинг, – все мы сели на поезд своей профессии, и он везет нас куда хочет – и мы подчиняемся правилам, поскольку не хотим, чтобы нас вышвырнули прочь.

– Как, например, вас? Деннинг кивнул.

– Да. Вы знаете, сколько связанных с абортами случаев ежемесячно проходит через больницу «Вестлэнд Мемориал»?

– Сколько?

Деннинг пожал плечами.

– Не знаю. Никто не знает. Спросите в архиве – и вам ответят пустым взглядом. Поройтесь в историях болезни – и вы обнаружите там туманные записи. Таков заведенный в больнице порядок, и вы либо подчиняетесь ему, либо долго там не задерживаетесь. – Он немного помолчал, пытаясь справиться с волнением, а потом сказал Дин: – Насколько мне известно из личного опыта и из того, что я видел на отделении патологоанатомии, ваша дочь Энни была лишь одной из множества за последние несколько лет.

Дин мрачно кивнула. Она не удивилась.

– Но кому есть до этого дело? – повторил Деннинг.

– Нам, – с благодарностью сказала Дин. – И мы очень вам признательны.

Деннинг смиренно улыбнулся.

– Что ж, просто ваш муж и его друг, тот пожилой человек...

– Джон Баррет – старший, – сказала Лесли. – Отец Джона Баррета, телеведущего новостей Шестого канала. Деннинг удивился такому странному известию.

– Интересно, как старик ладит со своим сыном?

– Они... не очень хорошо ладили, разумеется. Деннинг заметил, что Лесли сделала ударение на глаголе прошедшего времени.

– О? Баррет – старший умер? Лесли кивнула.

– Погиб несколько недель назад в результате несчастного случая на складе.

Деннинг заговорил чуть медленнее, из почтения к памяти покойного.

– Очень печально слышать это. – Он вспомнил о своем опыте общения с Джоном Барретом – старшим и улыбнулся. – Он не растворялся в общей массе, во всяком случае, в больнице. Было так удивительно – знаете, словно глотнуть свежего воздуха – встретиться с человеком, чей образ мысли столь резко отличается от образа мысли людей, с которыми я работаю изо дня в день. Думаю, именно поэтому я пошел на такой риск. Как я начал говорить, мистер Брювер и мистер Баррет поймали меня в нужный момент. Я уже был достаточно разочарован и расстроен необходимостью покоряться воле преобладающих ветров в той больнице и обрадовался возможности сделать что-нибудь, хоть один раз, для успокоения совести. Я никогда не лгал в заключениях о вскрытии и записывал все, что обнаруживал. Но я знал правила плюс официальный закон, запрещающий доводить до сведения родителей любую информацию, связанную с абортами, – поэтому мирился с ними. А если кто-нибудь за моей спиной пытался тайком заглянуть в медкарту в поисках какой-то информации, что ж...

– Но насколько я поняла, вас все равно выгнали, – сказала Лесли.

– Полагаю, да. Никаких записей об этом нет, и никто этого не признает, но... – Он взглянул на Дин. – Пожалуйста, не вините вашего мужа. Думаю, он поступил правильно, подняв тогда шум в клинике и потребовав ответа на свои вопросы, но...

– Он навлек на вас неприятности, – сказала Дин. Деннинг кивнул.

– Да, меня вычислили в два счета, вот и все. Я не считал, что доношу на своих коллег, но у них было другое мнение.

– А доктор Лоуренс, гинеколог, занимавшийся случаем Энни? – спросила Лесли. – Полагаю, он проголосовал за ваше увольнение?

– Безусловно. И вам небезынтересно будет узнать, что доктор Лоуренс и доктор Хьюронак – хорошие друзья.

– А кто такой доктор Хьюронак? – спросила Дин. Деннинг усмехнулся себе под нос.

– Вот видите, как мало знают люди? Доктор Майкл Хьюронак производит большинство абортов в Женском медицинском центре. Практически все операции проводит он, работает там шесть дней в неделю. Улавливаете связь? Рыбак рыбака видит издалека, а третий лишний должен держаться подальше.

– Значит... вы нашли другую работу, да? – спросила Лесли.

– В католической больнице. Не скажу, что это рай земной, но по крайней мере там не приходится сталкиваться с проблемой абортов.

Лесли что-то вспомнила и тихо пробормотала:

– Католическая. Католическая школа...

– А?

Дин вынула из сумочки блокнот.

– Повторите, пожалуйста, имя доктора еще раз. Деннинг произнес по слогам:

– Хьюронак. Майкл. Конечно, это не мое дело, но вы не думаете начать судебный процесс?

– Мы пока еще не знаем.

– Что ж... возможно, я сумею помочь вам, если дело дойдет до суда.

Тут Дин и Лесли разом встрепенулись.

– Правда?

– Вы, случаем, не захватили с собой какой-нибудь официальный запрос?

Дин торопливо порылась в сумочке и извлекла оттуда конверт со штампом юридической конторы Харта, Маклаулина, Питерса и Сэнборна.

– Вот... Я являюсь управляющей имуществом своей дочери и в этом качестве имею законное право затребовать ее медицинские документы...

Деннинг встал с дивана и взял конверт. Вскрыв его, он пробежал глазами письмо и сказал:

– Отлично. Это послужит мне прикрытием. Я ничего вам не выбалтывал, вы затребовали сведения в законном порядке. Я сейчас вернусь.

Он ненадолго покинул гостиную, а Барбара, Лесли и Динтем временем налили в свои чашки следующую порцию кофе. Деннинг вернулся с толстым белым конвертом.

Дин встала и протянула руку, чтобы взять конверт. Лесли тоже встала. Такие моменты требуют известной торжественности. Это было сокровище, обретенное в конце долгого пути.

Пока Дин открывала конверт, чтобы взглянуть на содержимое, Деннинг кратко пояснил:

– Там все – все, что я обнаружил. Я могу объяснить вам любые непонятные термины, но суть вам уже известна. Аборт производился в спешке, небрежно; в матке были обнаружены гниющие части эмбриона и плаценты; сама матка была перфорирована, инфекция распространилась по всему организму. Так что первичной причиной смерти явился общий сепсис, то есть общее заражение крови, а вторичной причиной был инфекционный аборт – за который, по моему мнению, несет ответственность гинеколог, проводивший операцию.

– И вы говорите... вы готовы подтвердить это в суде? – спросила Дин.

Деннинг ответил не сразу.

– Да, готов. Сейчас мое положение с работой не столь шаткое, как раньше, но даже если бы все оставалось по-прежнему...мне было так приятно совершить честный поступок в тот единственный раз, что я готов повторить.

Дин хотела обнять доктора, но сдержалась.

– Это... это было бы просто замечательно!

– Но у вас есть возможность доказать, какая именно клиника несет ответственность за смерть вашей дочери? Я готов побиться об заклад, что это Женский медицинский центр и доктор Хьюронак, но наверняка узнать ничего не могу.