Николай Атаров - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ № 3. 1957 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

— И на мой, мсье! — добавила Мадлен, посылая Джейку сияющий взгляд.

— Да, я советовался с Мадлен, — сознался Кортец. — Она была бы неплохой хозяйкой, но…

Он не докончил, встретив ее пристальный взгляд.

— Благодарю вас, мадемуазель, — сказал Джейк и сел за стол.

Мадлен собралась уходить, но ее остановил Кортец:

— Как там у Барб? Все сделано, как я велел?

— Рагу изумительное, мсье! — с напускным восторгом пропела Мадлен.

— А подливка?…

— Сливки, вино, коринфский изюм и корица, мсье. Всё так, как вы любите.

От предвкушаемого удовольствия Кортец раздул ноздри:

— Люблю поесть, друг мой! Гублю себя! Врачи запретили… Но не могу! В жратве я романтик… А относительно Пентагона и прочего вы не думайте. Если даже вы шпион, я не стану доносить на вас русским, — мне на них наплевать. Но выгоню вас обязательно. Если же вы честный жулик, помогу, ибо ваша затея мне нравится. В таких делах я тоже романтик.

— Мистер Грегг сказал: «Педро Кортец умеет увлекаться и не теряет при этом головы», — льстиво произнес Джейк.

— Старый плут! Он меня хорошо знает! — воскликнул Кортец, наливая в рюмки вино.

— Я никогда и ничего не пью, мсье. Но с вами выпью с удовольствием.

— За Ивана Грозного и за его библиотеку! — смеясь, воскликнул Кортец и понюхал вино. — Экстра!

Они выпили и закусили ломтиками салями.

— Возьмите паштету, Джейк, — предложил Кортец. — Он сделан по моему «сценарию». И вообще во мне погиб величайший в мире кулинар. Да-да!

Однако блаженное состояние, в которое погружались за столом все сто двадцать кило мсье Кортеца, не лишало его способности мыслить практически.

— Итак, вы уверены, что найдете легендарную византийскую библиотеку? — неожиданно спросил он.

— Я в этом не сомневаюсь, мсье…

— Я понимаю, что это ваша семейная тайна, и не прошу указать точные координаты древнего тайника, Джейк. Но я пальцем не шевельну, если не буду знать, что это дело верное… Попробуйте салат. Это чисто французское блюдо.

Джейк потянулся к салату.

— Благодарю, мсье… Я тоже не пустился бы в столь далекий и рискованный путь, если бы не считал это дело верным, — сказал он совершенно спокойно. Его тревожили только сомнения Кортеца, а в остальном он был уверен.

— Я вам уже сказал — ваше предложение мне нравится. Но я все же вынужден повторить свой вчерашний вопрос, — жуя, сказал Кортец. — Что у вас есть? Титульный лист старинной книги и план тайника на нем?… Но почему вы решили, что это план именно того тайника, где захоронена книжная коллекция Ивана Грозного?

Джейк положил вилку, поморгал ровно столько, сколько ему было нужно, и сказал, глядя в сторону:

— Я могу заверить вас, мсье, что знаю, где находится книжный тайник Ивана Грозного. Но я получил строгую инструкцию от мистера Сэмюэля Грегга никому не открывать координат тайника, до тех пор пока не прибуду в Москву.

Кортец засмеялся недобрым смехом:

— Вот это конспирация! Значит, вы хотите, чтобы я отправился в Россию с завязанными глазами?

— Вы всё узнаете, как только мы с вами попадем наконец в Москву, — тихо ответил Джейк.

— Ага! Теперь моя очередь задать вам ваш же вопрос, — хмуро глядя на Джейка, оказал Кортец: — Значит, вы мне не верите?…

— Я вам верю, мсье. Но я связан условиями…

— Мистер Грегг знает, где находится тайник?

— Нет.

— А вы читали когда-нибудь русские материалы, касающиеся библиотеки Грозного?

— Да, — безмятежно и вежливо ответил Джейк.

— Что вы читали?

— Труды русских археологических съездов; книгу профессора Белокурова, статьи профессоров Соболевского, Кобеко, Забелина и, наконец, недавно опубликованную в русском журнале «Наука и жизнь» статью профессора Игнатия Стрелецкого, — залпом выпалил Джейк, торжественно и независимо глядя на Кортеца.

Тот присвистнул:

— Ого! Солидная эрудиция… И все же не все верят, что библиотека Грозного существовала. Многие считают, что это миф, легенда… Вам об этом известно?

Джейк Бельский, стиснув зубы, насмешливо посмотрел на Кортеца:

— Мне наплевать на всю эту болтовню, мсье. У меня в руках документ, которому я верю больше, чем всем ученым сорокам…

Кортец с минуту пристально глядел в кошачьи глаза молодого авантюриста.

— Я восстановил на вашем пергаменте записи, сведенные вами, и прочел их, — наконец сказал он.

Джейк внезапно преобразился. Презрительно оглядев Кортеца, он резко выкрикнул:

— Прочли? И ни черта в них не поняли! Не так ли, мсье Кортец?

— Да, именно так, мистер Бельский, — произнес Кортец, ошеломленный его тоном.

— И никогда не поймете, пока я не приведу вас к тому месту и не скажу: «Вот здесь!» Однако вы еще не вступили в дело, а уже хитрите.

— Я не хитрю! Я хотел проверить, не морочит ли меня ваш бандит Грегг! — сердито взревел Кортец. — Вы не знаете, какую штуку он со мной уже сыграл!

— Знаю. «Коптское евангелие»!.. Но здесь вы имеете дело со мной, а не с ним, — все еще не смягчая резкого тона, сказал Джейк.

— А почему я должен вам верить больше, чем Греггу?

Джейк подошел к дивану и, усевшись, сказал спокойно:

— Садитесь!.. Я вам сейчас расшифрую французскую надпись на пергаментном листе. Но знайте, мсье Кортец, если вы захотите устранить из этого дела меня, я провалю вас. И, кроме того, я найду вас даже в Антарктике, даже на втором спутнике Земли…

Он не кончил. Кортец уже хохотал во все горло, взявшись за живот, как пузатый запорожец на картине Репина:

— Вы молодец, Джейк! Вы мне нравитесь! Ха-ха-ха!..

Он уселся рядом с Джейком и сказал деловым тоном:

— Ну, хватит болтать! Выкладывайте ваши боярские секреты… А насчет устранения запомните: из этого дела я кое-кого устраню, но только не вас…

Джейк немного поморгал, полез во внутренний карман и достал какой-то листок.

— Я переписал французскую надпись на титуле пергамента, а потом стер ее. Вот точная копия надписи, — сказал он и протянул листок Кортецу.

Кортец прочел:

«Эжени! Вы взглянули в глаза древней мудрости. Она здесь, где мы с Вами стоим. Она сокрыта рядом с прахом святого Кирилла. Четыреста лет она хранится в земле. Но я подниму ее из гроба. Записи моего предка помогут мне. Эта мудрость даст Вам вечную молодость. Вы много лет будете такой же прекрасной, как сейчас. Все в вашей власти, Эжени. Вечно Ваш!.. Платон Бельский».

— Я не умею разгадывать ребусы, мой дорогой, — пожав плечами, сказал Кортец и вернул листок Джейку. — «Древняя мудрость», «прах святого Кирилла», «вечная молодость»… Что все это значит? И кто это написал?

— Видите ли, мсье… — на минуту задумавшись, сказал Джейк. — Мой предок боярин Иван Дмитриевич Бельский чем-то провинился перед царем, и Грозный сослал его в древний монастырь на далеком севере России. Там он умер и там был похоронен. Умирая, он просил положить в его гроб книгу, подаренную ему Грозным. Это была византийская антология Агафия, титульный лист которой я принес вам, мсье.