Николай Атаров - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ № 3. 1957 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)

Ага! Значит, он согласен и здоровается, будто он мальчик и пришел утром в детский сад.

— Здравствуйте, дети! — важно сказала Милка кроликам и черепахе.

Потом она захлопала в ладоши.

— Дети, на прогулку! — скомандовала она воспитательским голосом. Открыла клетку и помогла кроликам выйти.

Кролики запрыгали по комнате. Один спрятался под кровать, а другой — под Катин столик.

— Дети, не разбегайтесь! — кричала Милка.

Но они не слушались. Милка открыла дверцу и скворцу, но он не хотел вылезать.

— Посмотрите, как этот мальчик копается! — сказала она в негодовании.

Милка сама вытащила скворца из клетки. А он вырвался, взлетел к потолку и стал носиться где хотел.

Милка ничего не могла с ним поделать.

Самой послушной оказалась черепаха. Когда Милка вытащила ее из ящика и положила на пол, она втянула голову в панцирь и тихо лежала на полу.

— Вот умница, хорошая девочка! — похвалила ее Милка.

Из прогулки ничего не вышло. И Милка решила устроить тихий час. Уложила черепаху в кровать самой большой куклы, укрыла одеялом и подоткнула его со всех сторон.

Черепаха никуда не убегала. Она нравилась Милке все больше и больше.

— Ты будешь моя дочка, — сказала она черепахе. — А с вами, — обернулась она к кроликам, — я больше не играю!

Милка поправила на черепахе одеяло и погладила ее по голове.

— Спи, доченька, спи! — сказала она. И запела черепахе песню «Москва-Пекин».

А пока она пела и качала свою дочку, сперва один кролик, а потом другой выскочили через открытую дверь в коридор.

Но Милка этого даже не заметила.

Девочки очень спешили. Кате надо было кормить кроликов.

До ее дома было уже совсем близко. И вдруг Таня стала перебегать на другую сторону улицы.

— Ты куда? — спросила Катя.

— Так она же там живет!

— Кто?

— Так Лиля же!

— А мы разве к Лиле? — спросила Катя.

Таня даже остановилась посреди мостовой:

— А ты что думаешь? По-твоему, Лилю не позвать — это красиво? Когда к ее сестре артистка Жукова приходила, так она сразу за нами прибежала, а мы от нее крокодила спрячем? Красиво, да?

Кате стало стыдно. По правде сказать, ей и самой хотелось, чтобы Лиля увидела ее зверей. И она сказала:

— Ладно, только поскорее, а то уже время кроликам давать рацион.

Для скорости они не стали подниматься к Лиле на шестой этаж, а прибежали во двор. Двор был очень большой и шумный. В одном углу пилили дрова, в другом выколачивали ковер, а посередине — играли в волейбол. Вдобавок изо всех открытых окон неслись звуки радио.

Девочки подняли головы к Лилиному окну и разом крикнули:

— Ли-и-ля!..

Но Лиля не появлялась. Они крикнули еще раз, и опять ничего не вышло. Когда они набрали воздуху, чтобы крикнуть в третий раз, из-за их спин раздался оглушительный рев:

— Ли-илька!

Это орал мальчик с макаронами, который стоял чуть подальше. И тотчас же Ли-лина голова высунулась из-за горшков с цветами.

— Лиля, скорее! Что у меня есть!.. — кричала Катя снизу.

— А? Что прочесть? — кричала Лиля сверху.

— Скорей! У меня звери!

— Что? Открыть двери?

Катя и Таня с отчаянием посмотрели друг на друга, а потом на мальчика с баранками. Он сразу понял, что от него требуется, переложил кулек с макаронами в другую руку, расправил грудь и заорал:

— Иди счасже крокодила смотреть!

— Иду! — немедленно откликнулась Ли-ля, и голова ее исчезла.

Перед папой стоял пюпитр на длинной ножке. На нем лежали ноты. Папа играл на скрипке. Пальцы левой руки летали по струнам, а смычок носился так быстро, что его почти не было видно.

«Дьявольские трели» — очень трудная пьеса. А сейчас папа как раз подходил к самому трудному месту во всей пьесе.

И как всегда, у него начали съезжать очки, которые держались на одной оглобле.

Эти очки да еще двери, которые вечно скрипели, ужасно раздражали папу и мешали ему жить. Каждое утро, уходя на репетицию, папа решал немедленно снести очки в починку и купить машинного масла для двери. А каждый вечер, вернувшись домой, он вспоминал, что забыл и то и другое.

Поправив очки, папа перешел к флажолетто. Это были самые нежные ноты на самом верху самой тоненькой струны — квинты. Чтобы сыграть флажолетто, папа забрался пальцами к самой подставке, и тогда раздались тихие звуки, похожие на писк.

Бабушкин белый кот, дремавший на шкафу в коридоре, поднял уши. Он никогда не мог равнодушно слышать флажолетто, потому что принимал его за мышиный писк.

Это был очень честолюбивый кот. Хотя в квартире мышей не было и он их отродясь не видал, он всю жизнь мечтал поймать мышь. Поэтому каждый раз, когда бабушка натирала редьку, Катя стирала резинкой ошибку в тетради, а папа добирался до флажолетто, — кот мчался в погоню за мышью.

И на этот раз, услышав подозрительный писк, кот спрыгнул со шкафа и начал красться к папиной двери, нервно играя хвостом.

Папа услышал отвратительный скрип двери. Он вздрогнул.

Хищно поводя усами, кот просунулся в комнату.

— Брысь! — крикнул папа и замахнулся смычком.

Кот не спеша вышел из комнаты.

Папа заиграл снова.

Кот, услыхав это, повернул обратно. Опять заскрипела дверь.

Папа сердито повернулся, и очки упали на пол. Он увидал вместо кота расплывчатое белое пятно.

— Ах, так! — сказал папа. Схватил кота за шиворот и вышвырнул в коридор.

Потом папа закрыл дверь, которая сейчас же приоткрылась опять, и фыркнул от ярости.

Оскорбленный кот что-то прошипел и забрался под шкаф, где лежала кукла без головы и два кубика. Он сидел там, колотя хвостом от негодования.

Папа искал очки, проклиная этот несчастный дом, полный наглых котов и скрипучих дверей, в котором человек не имеет ни минуты покоя. При этом он нечаянно поддал ногой очки, и они отлетели куда-то в угол. Теперь не было никакой надежды их найти.

Окончательно рассердившись, папа махнул рукой и стал играть без очков, водя носом по нотам.

По коридору мимо кота проскакал белый кролик. Увидав его, кот зашипел, но на всякий случай забился поглубже под шкаф. Ничего подобного до сих пор в доме не было!

Кролик поднял уши, пожевал губами и не торопясь запрыгал к папиной комнате.

Уже минут пять папе никто не мешал, и он начал успокаиваться. И вдруг снова раздался невыносимый скрип!

Вне себя папа обернулся. Конечно, он опять увидал знакомое расплывчатое белое пятно!

— Убью! — прошипел папа и бросился ловить кота.

Но кролик скрылся под диваном.