Песах Амнуэль - Монастырь

- Нет, - сказал Сатмар. - Твой опыт - единственный в своем роде.

- Я в долгу перед разумом, который создал. Они мыслят, как мы. Они материальны. У них есть душа. Идеи. Да, это моя внутренняя Вселенная, и потому материя там отделена от духа, а дух - от порождающих идей. Они не могут создавать материальное из духовного, не могут конструировать идеи из материи и материю из мысли. Этого они лишены. Но они живут, страдают, любят, и для них любовь не равнозначна физическому резонансу, они не достигли этого понимания, и, наверно, в том их счастье.

Почему-то Аббаду стало легко произносить слова вслух, звуки соединялись и создавали гармонию, в воздухе комнаты зазвучала музыка, которую Аббад никогда не слышал - его музыка, музыка его души.

- Они ощущают себя, но что они знают о Вселенной, в которой возникли? Для них я - Создатель, Бог...

- Бог, - повторила Асиана. Слово взлетело знаком вопроса и застыло, покачиваясь, под самым потолком.

Аббад проследил взглядом за конструкций, которую создала Асиана, и сказал:

- Нет, не так. Создатель для нас - такое распространенное понятие, что не требует не только объяснений, но даже название является лишним, достаточно внутреннего понимания. А для них... для тех, кто живет на планете, которую они называют Землей... для них Создатель, Творец, Бог - это высшая сила, абсолют, нематериальная сущность, обладающая бесконечными возможностями и бесконечной мудростью. Бог всемогущ и всеведущ. Бог создал их мир из хаоса. Бог следит за каждым из них. Бог дал им свободу воли. Они молятся мне. Молятся - понятие, для нашего мира не знакомое, молитва существует лишь во мне, в них, это то, что нас связывает, и то, что нас разделяет...

- Значит, - сказал молчавший до сих пор Крамус, - они все же способны переводить материальную мысль в духовную форму? Разве не это является сутью молитвы, судя по твоему описанию?

- Нет, - покачал головой Аббад. - Три мира разделены для них, и лишь я, ощущая призывы, могу помочь кому-то время от времени пересекать эти границы.

- То есть, без тебя они... - начала Асиана, но Аббад перебил ее, потому что она коснулась самого сокровенного, и он не мог позволить ей произнести фразу до конца, сообщить кощунственной для него мысли атрибут материальности, с которым потом трудно будет что-то сделать.

- Нет! - воскликнул он, и трое монахов направили на него осуждающие взгляды, от которых решимость Аббада начала испаряться, как вода под лучами Аргидды.

- Нет, - повторил он, справившись с нападением, которое было естественной реакцией на его слова, нуждавшиеся в объяснении. - Все наоборот! У каждого есть своя внутренняя вселенная, но в моей возникли они, разумные, и для них я стал Богом, на которого можно надеяться, которому можно молиться, чтобы он совершил вместо них то, что они сами совершить не в силах... С этим я еще мог смириться, я не вмешивался, лишь чувствовал в себе их духовную жизнь и наблюдал за жизнью материальной. Но сейчас...

Аббад запнулся, он хотел описать словами то, что почувствовал, когда понял: темная энергия заполняет созданный им мир. Он полюбил Тали, возник резонанс, ощущение счастья, бесконечного и неостановимого. Он стал лучше и решил: все темное, что было в нем, исчезло, растворилось в бесконечном пространстве идей, он радовался этому, как мальчишка, впервые ощутивший способность перемещаться между звездами и галактиками. Тали была рядом, они были вместе... а его темная энергия заполняла внутреннюю Вселенную, заставляла ее расширяться быстрее и вела к трагедии.

- Когда я это понял, - сказал Аббад, - было поздно что бы то ни было предпринимать.

- Ты Бог своего мира, - с оттенком удивления произнес Сатмар. - Ты всемогущ и всеведущ. Что значит - поздно? Ты можешь перекачать свою темную энергию...

- Не могу, - мрачно сказал Аббад. - Для них я Бог, но вы-то знаете, что я еще не прошел высшего посвящения и...

- Да, - с сожалением сказала Асиана. - Это верно.

- Верно, - с сожалением произнес Сатмар. - Ускорить третье посвящение невозможно.

- Невозможно, - подтвердил Крамус. - Ты прав: закон сохранения энергий Тиуса-Лонгера не позволяет. Значит...

- Значит, - заключил Аббад, - есть лишь одна возможность спасти этих людей. Их Вселенную. Значит, мое решение правильно, и вы с ним согласны. Я должен умереть.

- Бог не может умереть... - это была мысль Тали, с трудом различимая в перенасыщенном рассуждениями воздухе комнаты.

- Я должен умереть, - повторил Аббад. - Мое материальное тело исчезнет из мира, моя материальная энергия соединится с духовной и рассеется в пространстве идей. Тогда и темная энергия из моей Вселенной вернется к начальному состоянию - согласно упомянутому закону сохранения Тиуса-Лонгера.

- Ты прав, - сказал Сатмар.

Я прав, - подумал Аббад. Нет другого выхода. Нет альтернативы, если он хочет спасти Натаниэля Мечника и его уродливый, безумный, страстный, неповторимый, радостный мир.

Так получилось. Бог должен умереть, чтобы созданные им творения продолжали жить.

- Бог должен умереть, - медленно проговорил Сатмар, прочитав, конечно, простую мысль Аббада. Он перевел взгляд на Тали, которая стояла в стороне от скрещения слов. Ее настроения и желания были монахам понятны, Сатмар лишь кивнул, ощутив стремление девушки поступить так, как нужно ее любимому.

Аббад так решил. И я могу только сказать "да".

- Без вашей помощи, - произнесла Тали вслух, - Аббад не сумеет выполнить задуманное.

Тали хотела думать "нет, нет"... но из пространства идей, где ее связь с Аббадом была неразрушима, проецировалась только одна мысль: "да, да, да"...

- И не осталось времени на раздумья, - добавил Аббад. - В любое мгновение моя Вселенная может исчезнуть.

- Велика ли беда, - пожал плечами Сатмар. - Создашь другую, в Большом взрыве родится новая...

- Нет! - воскликнул Аббад и шагнул, пересекая грань, отделявшую его от монаха.

- Простите, - пробормотал он, отступая, и добавил, тщательно артикулируя, как того требовал ритуал на этой, последней, как ему казалось, стадии разговора: - Новая вселенная возникнет в Большом взрыве, когда разорвется Вселенная Мечника. Но человек погибнет... Человечество. Семь миллиардов разумных. Таких, как мы.

- Таких, как мы, - повторил Сатмар, сомневаясь.

- А если ты умрешь, - продолжил он, - эти существа... люди... получат полную, ничем не ограниченную свободу воли.

- Они и сейчас... - попытался Аббад вставить слово.

- Нет! - воскликнул Сатмар. - Сейчас они обладают свободой воли лишь в тех пределах, какие допускают физические законы связи твоей внутренней Вселенной с внешним миром твоего "я". Сейчас - и ты это понимаешь - они ограничены в своей свободе выбора векторами добра и зла, ты дал им законы нравственности, записанные в книге, которую они называют...