Евгений Войскунский - Черный столб. Сборник научно-фантастических повестей и рассказов

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета.

«Попытка к бегству» — сложное произведение. В нем Стругацкие впервые уходят от дорогого их сердцу мира добрых камерных коллизий и своеобразных, но частных проблем науки в мир острых социальных конфликтов, дерзких контрастных всечеловеческих обобщений — в большой мир большой литературы. И туда им удалось принести все скопленное на подходе: индивидуальность стиля, добротный естественный юмор, сюжетную остроту, энергичный «сценарный» диалог. И если повесть Г.Гора «Странник и время» продолжает и развивает уэллсовские традиции фантастики («Когда спящий проснется», «Машина времени»), хотя и внутренне полемизирует с идейной позицией Уэллса, то «Попытка к бегству» Стругацких ассоциируется с яростной повестью Бруно Ясенского «Я жгу Париж».

«Попытка к бегству» не только самое интересное произведение сборника, но и лучшее из всего, что до сих пор написано Стругацкими.

Со времен «Машины времени» Г.Уэллса и «Железной пяты» Д.Лондона «зигзаг одичания цивилизаций» стал постоянным сюжетом в фантастике. Очень своеобразно, со множеством новых оттенков, акцентов и небольших открытий этот сюжет продолжает разрабатывать А.Громова в рассказе «Глеги». Громовой удалось неназойливо и умно противопоставить очередной «зигзагообразной» ситуации представителей человечества, сумевшего избежать «зигзага». Хорошо продумана композиция этого довольно большого рассказа: описательство и объяснительство, которых не сумел преодолеть в подобном положении даже Д.Лондон, сведены к минимуму. Интересен и свеж образ Виктора. Радует разработанность фантастической темы, довольно сложной и громоздкой самой по себе. И еще — авторский такт, который явно нелегко было соблюдать, описывая эту жутковатую драму.

Рассказ А.Глебова «Большой день на планете Чунгр» читается с удовольствием. Чувствуешь, что автор сам искренне увлечен идеей рассказа и, посмеиваясь, вписывает деталь за деталью в свое полнокровное фантастическое полотно. Цивилизация марсианских муравьев у Глебова выглядит весьма занимательной, в должной мере — странной, где надо — неприятной, где требуется — беззащитной. Да и написан рассказ не ради еще одного «варианта», нет; главная мысль рассказа и очень современна и очень тревожна. В тему о космических контактах цивилизаций Глебов вносит свое уточнение: если не произойдет разоружения, то половина землян — Запад — будет не слишком желательными гостями в мирах иных.

Майор Велл Эндью — еще один вариант Примо Падрели и Вандерхунда в галерее сатирических образов «героев», создаваемых мастером советского фантастического памфлета Л.Лагиным. «Космический Квислинг» выписан Лагиным с обычной его тщательностью и беспощадностью. Сюда же примыкает написанный в лагиновских традициях рассказ Ю.Цветкова «995-й святой».

Рассказ А.Днепрова «Подвиг» — неудача талантливого писателя. Написанный невыразительным языком, посвященный не слишком интересной, достаточно сомнительной, да к тому же плохо разработанной автором теме, рассказ получился скучным. Переживания героев кажутся надуманными, их речи — выспренними.

Не удался и С.Илличевскому его рассказ «Исчезло время в Аризоне». Рассказ напоминает некоторые вещи А. Беляева, когда тот переступал незримую границу между фантастом и фантазером, писал «в плохом ключе».

Сборник завершается статьей И. Ефремова, поднимающей важные проблемы жанра. [17] В одном из ближайших выпусков альманаха редакция предполагает поместить статью о творчестве известного советского писателя И.Ефремова, в том числе и о ряде его статей, посвященных научной фантастике.

Когда закрываешь сборник, остается впечатление свежести, силы, задора. В общем, это цельный сборник, сборник хороших произведений. Уровень нашей фантастики растет стремительно. Давно ли еще спорили, должны или не должны фантасты выходить за пределы науки! А теперь — что ж спорить, вот они, фантасты, взяли и все разом, все восемь авторов сборника, отмахнулись от пределов и пишут, как подсказывает талант. Социально-психологическая, а не научно-техническая тема стала главной темой нашей фантастики. Так и должно было статься, если фантасты намеревались работать в общем русле художественной литературы.

Есть двери, бесстрастные и молчаливые, за которыми лежит удивительный и сверкающий мир. Ничем неприметная и скромная калитка может скрывать за собой чудеса Альгамбры.

Есть и иные двери, влекущие к себе из глубины пышных порталов, сверкающие зеркалами бронзовых дощечек. За ними иногда не скрывается ничего, кроме скучных и пустых комнат. Возможно, вы никогда и не были здесь, но вас не покидает ощущение, что все это уже где-то когда-то видено, и видено много раз.

Это чувство пустоты, разочарования и обиды всякий раз охватывает вас, когда вы захлопываете только что прочитанную книгу с броским и заманчивым заголовком. Такой заголовок — это палка о двух концах, вещь, как известно, коварная и обманчивая.

Только что перечитав «Повесть об ужасающей жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля», вы с тихой благодарной улыбкой погладите ее переплет. Извлекатель квинтэссенции щедро одарил вас за оказанное ему, доверие.

Но кто помнит авторов пышных фолиантов об «ужасающих и достославных деяниях» всевозможных Амадисов Галльских, Галлахадов и Ланселотов? Случайно встречая претенциозные названия этого излюбленного юношами среднего и старшего возрастов феодальной эпохи чтива, вряд ли можно сдержать усмешку.

Конечно, скромный и серый заголовок не спасет плохую книгу, но пышный только добьет ее. Усмешка читателя вот расплата за обманутые ожидания. А какая будет пища для жаждущего крови рецензента!

Перед вами дверь, которую не назовешь ни бесстрастной, ни молчаливой. Скорее напротив, она откровенна и многообещающа. Отполированная медь возвещает, что это «Экипаж «Меконга», книга о новейших фантастических открытиях и старинных происшествиях, о тайнах вещества и о многих приключениях на суше и на море».

Читатель вправе требовать от авторов выполнения взятых ими на себя обязательств. Искушенный же читатель даже с некоторым недоверием перевернет титульный лист. И это недоверие только усилится, когда он прочтет название первой части: «Ртутное сердце». Не слишком ли того… много?

И тут-то начинается удивительная метаморфоза. Читатель забывает не только о недоверии, но даже о том длинном перечне чудес, которые так щедро обещали ему поведать авторы.

Причудливая, невероятная и вместе с тем какая-то осязаемая, почти достоверная выдумка, как нить Ариадны, ведет вас по сложному, почти до самого конца непонятному лабиринту. Именно лабиринту, петляющему в пространстве и времени, можно уподобить фабулу повести молодых бакинских писателей Е.Войскунского и И.Лукодьянова.