Пирс Энтони - Макроскоп

И, вероятно, небольшая хитроумная манипуляция может сильно уменьшить время обдумывания этого хода...

Все еще улыбаясь, Шен вошел в камеру. Прозвучал предупредительный сигнал – деструкция началась.

– Александр, где ты? – тихо произнес Шен. ВОДА

«Бархатная мелодия флейты мягко лилась в лоно гармонии...» Иво был этой флейтой, или только частью ее, и сейчас он спускался в сектор гороскопа, укрытый водой. Первым он встретил скорпиона, нежившегося на берегу, казавшегося совсем не страшным, хотя и был он огромен – ведь он выражал творческие способности и честность. Затем, он прошел мимо сидящего под водой краба, который терпеливо проводил его взглядом из-под панциря. Наконец он остановился возле аквариума, в котором плавали две рыбы, словно две ступни плясали под водой. На одной из них было написано СОСТРАДАНИЕ, а на другой – СЕРДЦЕ.

Из темного нутра флейты течет мелодия,

То ли аромат, то ли песня.

Кажется, что роза обрела уста...

Сказал Иво рыбам на понятном им языке.

Первая рыба ответила:

О, да. Природа, однако, играет

Свою прекрасную музыку

На скрипучем органе бытия...

Вторая рыба продолжила:

Все прекрасное, все звуки, свет

И жар, и холод, и тайны

Сокровенных глубин природы...

И вновь первая:

Вся природа поет человеку:

«О, возлюби меня, столь долго не любивший».

Вновь вторая:

О Дело! Твое сердце неужели мертво?

И нет у тебя ничего, окромя головы?

Я вся твое сердце! – пропел голос флейты.

На песчаном дне аквариума ракушками было выложено:

Физический контакт между звездными цивилизациями породил хаос. У всех были интересы и амбиции, и лишь немногие были в высшем смысле этичны, чтобы не поддаться многообещающему соблазну. Предрассудки, изжитые, казалось, за время чисто интеллектуальных контактов, проявились теперь с невиданной силой. Оказалось, что некоторые теплокровные виды питают врожденную неприязнь к холоднокровным, покрытым слизью разумным существам, несмотря на равенство интеллекта. Образовалось множество подобных непримиримых сочетаний.

Некоторые виды превратились в пиратов, признав, что получать продовольствие, товары, рабов бесплатно экономически выгодно. Другие затеяли программы колонизаций – естественным следствием чего явились трения между державами из-за колоний. Не все контакты сопровождались насилием – были примеры взаимовыгодного сотрудничества. Но все равно, старый добрый порядок был разрушен, влияние и власть перешли от наиболее интеллектуально одаренных видов к физически крепким и биологически более функциональным.

Установился новый порядок – теперь всем заправляли наиболее безжалостные и коварные цивилизации. Жадность и подозрительность разрывала на части империи этих новых лидеров, происходили новые переделы мира, галактическая цивилизация катилась в пропасть полной анархии.

Через полмиллиона лет цивилизация исчезла вовсе, поглощенная волной насилия, не работала ни одна передающая макронная станция, в макронном эфире остался только сигнал Странника. Цивилизации вымирали, пожираемые собственной дикостью.

То была Великая Смута.

Где-то через миллион лет после появления Странник исчез. Смута закончилась – но галактическая цивилизация была отброшена далеко назад. Прошло некоторое время, вновь заработали макронные станции, была отстроена информационная сеть – но шрамы Смуты долго еще давали знать о себе. Любовь, однажды отвергнутая, возвращается не скоро.

– Теперь тебе лучше? – с надеждой произнес голос.

Беатрикс открыла глаза, все еще слезящиеся от морской соли, и осмотрелась. Ярко светило солнце, она была одета в черный купальный костюм, прикрывавший столь малую часть ее тела, что это показалось ей неприличным.

– О, да, – произнесла она, все еще испытывая легкое головокружение от недавнего падения в воду. Ей почудилось было, что она тонет...

Казалось, лицо молодого человека светилось.

– Лида! Персис! Дурвин! Радуйтесь, тот, кого мы нашли, ожил!

Три юные фигуры бросились к ним через пляж.

– О, радость! – прокричал первый – мускулистый гигант, мокрая кожа его отсвечивала на солнце.

Через пару мгновений они уже стояли подле нее – два бронзовокожих молодых человека и две милые девушки. От них исходил мощный поток жизненной силы и энергии. У всех были черные – воронье крыло – волосы и классические черты лица.

Успокоившись, первый мужчина заговорил вновь:

– Это Персис, что означает – хранительница мира.

Девушка сделала что-то вроде реверанса и улыбнулась, обнажив ряды ровных и белых зубов.

– Это Лида, что означает – любимица всех.

Вторая девушка тоже слегка присела и улыбнулась столь же вежливо, как и первая.

– А это мой лучший друг – Дурвин.

Второй мужчина поднял руку в приветствии и весело подмигнул.

– А я, – скромно произнес представлявший всех, – Хьюм – тот, кто любит дом.

Его улыбка затмила всех остальных.

Беатрикс попыталась было что-то сказать, но Хьюм присел рядом с ней и приложил к ее губам свой тонкий палец.

– Не называй себя. Мы знаем уже, кто ты. Разве не ты принесла нам радость?

– Она та, что приносит радость! – воскликнул Дурвин. – Ее имя будет...

– Беатриче! – хором прокричали девушки.

– Нет, – торжественно произнес Хьюм. – Это означает обычную радость, а она у нас необычна.

Дурвин внимательно посмотрел на нее:

– Ты прав. Взгляни на ее волосы! Это же бриллиант в кристалле кварца! Но все же радость – вот ее предназначение; Не Беатриче, но...

– Беатрикс! – довершил Хьюм.

– Мы будем называть ее Трикс, – сказала Персис.

Беатрикс терпеливо их слушала.

– Вы знали мое имя раньше, – наконец сказала она.

– Мы знали, что там должно быть, – ответил Хьюм таким тоном, будто все объяснил.

– Где я? – она окинула взором белый, с полосками выброшенных штормом водорослей, пляж, сине-зеленую гладь моря.

– А где бы тебе хотелось оказаться? – вежливо поинтересовался Хьюм.

– Ну, я не могу сразу ответить. Думаю, это не имеет значения. Это как сон Иво, когда он оказался в Тире – но все же это так реально – совсем не похоже на сон!

– Пойдем, – сказал Дурвин. – Уже темнеет, а деревня далеко.

– Да, – согласилась Лида. – Мы должны представить тебя нашим товарищам.

Затем Беатрикс шла по длинному пляжу, любуясь бликами отраженного от волнующегося океана заката. Мужчины шагали рядом, с обеих сторон, девушки вприпрыжку следовали за ними. За пляжем начинались заросли пальм, отбрасывавших длинные колышущиеся тени на песок. Воздух был теплый и влажный, насыщенный пряными ароматами моря. Под ногами приятно шелестел горячий песок, то и дело попадались цветные камушки и колючие ракушки.