Пирс Энтони - Макроскоп

Ягодицы на ощупь оказались удивительно нежными, мякоть мягко спускалась ниже, образуя бедра. Округлый живот слегка выпирал, а бедра казались столь обширными, что ему даже пришлось открыть глаза, чтобы проверить свои ощущения.

Ее глаза все еще были закрыты, она не выражала негодования по поводу все более тщательного осмотра, а он не мог понять, нравится ему это или нет.

Можно было сказать, что ягодицы и бедра были нормальны, принимая во внимание ее пол и общее физическое состояние. Он сравнивал со своей собственной анатомией, к тому же его руки увеличивали ее размеры невероятно. Не открывая глаза, он встал на колени и продолжил.

Он прикоснулся к ее лобковым волосам и легонько скользнул ладонью по ним – проводить внутренний осмотр не было оснований, по крайней мере, никак не больше, чем для исследования внутренностей носа, уха или рта. Ее ноги были немного расставлены, и его ладонь прошлась по внутренней стороне бедра, потом опять вверх, по выступам бугорков лимфатических узлов. Затем вниз, вдоль больших мускулов ноги, находившихся под большим напряжением, чем на руках, вниз к коленям, гораздо более изящным, чем его собственные. Икры были еще более напряжены, и когда он сжал одну ногу, Афра несколько сместилась, сохраняя равновесие. Узкие голени, сухожилия разбегались вниз к ступне. Высокий свод стопы, маленькие, но сильные пальцы. Когда он приближался к последнему этапу своего осмотра, один из пальцев ноги дернулся вверх, – прощальный салют, и внезапно его смущение, было ушедшее, вернулось вновь.

Он и вправду ощупывал живую женщину.

– Теперь вы меня знаете? – открыв глаза, спросила она.

Могу ли познать я богиню?

– Да, – ответил он, не зная, правда это или ложь.

Ослепленный, Иво вернулся на свое место и наблюдал, как Гротон проделал то же самое. Он казался себе вуайеристом и давил в себе это чувство, он испытывал ревность и пытался заглушить ее. Афра не принадлежала никому, а этот эксперимент все равно ничего не значил, сколь бы экстравагантную форму она ни избрала. Затем ее осмотрела Беатрикс, и это смутило его еще больше. Мужчина, ощупывающий женщину – зрелище несколько вызывающее, но естественное. Но женщина женщину...

Он все еще вел себя глупо. Нужно научиться разделять инстинкты и практические потребности, как это делают остальные. Может, придет время, и он сможет хлопнуть Афру по заднице без...

Он был рад, что никто не смотрит в его сторону, так как, вне всякого сомнения, он густо покраснел.

Осмотр Афры был окончен. Она, все еще обнаженная, вопросительно смотрела на Беатрикс. Следует ли другой женщине пройти то же самое?

Беатрикс спокойно посмотрела на мужа. Гротон улыбнулся:

– Осознавая всю важность процедуры, я заверяю вас, что узнаю свою жену в любом облике. Доверьте это мне.

Беатрикс улыбнулась в ответ.

– Надеюсь на тебя, дорогой.

Иво был только рад, что ему не пришлось осматривать Беатрикс. Он представил себе, что гладит ее тело так же, как тело Афры, и почувствовал отвращение. Беатрикс была старше и замужем, и это все меняло. К замужней женщине не следует прикасаться чужим мужчинам.

Он попытался подумать о другом, но странный его разум развивал тему. Он увидел, как его пальцы касаются кожи Беатрикс и находят ее грубой и дряблой. Как можно сравнивать женщину в таком возрасте с Афрой? Ум, внешность, возраст – все равно, что прачка рядом с принцессой. Прикосновение к Афре – запретный плод, а к Беатрикс – отвращение. Все же он дурно судил о Беатрикс, даже в мыслях, хотя и знал, что у нее не отнять мужества и сострадания, чего не скажешь об Афре. Половое влечение, да еще и в юношеской форме, заглушало в нем голос разума и жизненного опыта.

Но гораздо приятнее чувствовать вину за то, что желаешь женщину, чем чувствовать, что уже не способен желать!

Вздрогнув, он вернулся к действительности. Приготовления заканчивались, начиналось главное.

Афра лежала в контейнере, остальные молча смотрели, пока Иво настраивал проектор. Проектор представлял собой большой экран макроскопа; если человек был посвящен, то есть просмотрел передачу – то определенная ситуация плюс состояние мозга вызывали соответствующий поток информации в канале. Все делалось в обход компьютера – это был прямой интергалактический контакт.

Гротон где-то раздобыл пять контейнеров в рост человека. По-видимому, это когда-то были химические резервуары, а Гротон разрезал их вдоль. Афра лежала в своем контейнере, на дно которого на несколько дюймов была налита стерильная вода, все было расположено так, чтобы луч полностью захватил тело. Вот и все приспособления.

Неужели он убьет ее сейчас? Разве был он так уж уверен, что это не новая ступень разрушителя, как предположил Гротон, созданная, чтобы убить тех немногих, кому удалось избежать первой.

Афра посмотрела на него:

– Вы верили в это.

Это действительно так. Но почему он колебался сейчас, когда ей предстояло пройти процесс? Потому, что он любил ее, и может прийти момент, когда выяснится, что он ошибался?

– Необходимо пару минут на прогрев, – сказала Афра. – Отойдите.

Иво машинально отошел. Он хотел сказать что-нибудь ободряющее, но никогда не чувствовал себя так глупо и не ощущал такого отчаяния. Он боялся, как не боялся никогда.

Но время ушло и ничего не вернуть.

– Джозеф! – воскликнул он. – Кто же будет им управлять, пока...

– Через восемь часов компьютер макроскопа включит двигатели, разовьет ускорение десять G и скорректирует курс, – сказал Гротон. – Мы все уже запрограммировали. Чем же мы занимались, пока вы спали?

Выходит, они решились лететь к Нептуну еще до того, как он...

Вспышка, – проектор заработал. Желтоватый свет залил тело Афры – черты заострились, тени стали глубже, волосы ярче, зрачки сузились, глаза стали голубее. Казалось, известный художник добавил в палитру доминирующий оттенок.

Иво знал, что это лишь чисто внешние проявления. Главное совершалось в клетках, именно их искал луч и на них он воздействовал. Невидимое излучение изменяло структуру организма, разрывая извечные связи и устанавливая новые, необычные. Происходило превращение, неведомое ранее ни одному человеческому существу.

Кроме Брада.

Эпидерма, внешний слой кожи, – растворился. Сошел подкожный жир, и проступили красноватые слои эндодермы, и вот уже в слое жидкой протоплазмы стали видны лабиринты вен, покрывающих все тело.

Ноги, руки, туловище – казалось, она натянула на себя синий свитер крупной вязки, который теперь медленно расползался. Иво посмотрел на лицо Афры – оно было расслаблено. Очевидно, первый же импульс излучения усыпил ее, и теперь она была без сознания. Он был только рад этому.