Ирина Стрелкова - Шах помидорному королю

У Максика, как удалось выяснить Нине Васильевне, была лучшая в городе коллекция автомобильчиков, собранная при помощи отца, зубного техника Галкина. Но в настоящий момент коллекции уже нет. Максик разорен. Вылетел в трубу. Полное банкротство, как в романе из жизни капиталистов. Крупная акула разинула пасть — хап! — нет Максика.

Акула в Путятине! Фомин иронически хмыкнул. Ну, ну… Обошлись бы отечественной зубастой щукой. Нине надо держаться подальше от Киселя. Ничему полезному она у него не научится. Только мудрить.

А история с коллекцией Максика Галкина — действительно безобразие. Какой-то барыга заполучил всю коллекцию в уплату долга.

— Откуда у Максика появился долг?

— Промахи при обмене. Максику льстило, что с ним на равных общаются ребята постарше. Верил в дружбу, хотел ее сохранить. А долг рос и рос…

Всю эту историю Нине Васильевне, конечно, рассказал не сам Максик. И не его отец. Нина Васильевна считала, что Галкин еще ничего не знает. Ниточку к старшему «другу» Максика ей дали разговоры с юными коллекционерами. Сложив вместе все недомолвки, она пришла к выводу, что есть в Путятине барыга, считающийся среди мальчишек крупнейшим знатоком и верховным судьей при разборе всех спорных ситуаций.

— Не просто «считающийся», — поправил Фомин. — Наверняка знаток!

Взрослые дяденьки, с которыми он водил дела в пору увлечения голубями, бывало, говорили про зобастых и трубастых так, что заслушаешься. Голубиную охоту любили до самозабвения и знали все ее тонкости. Но малых и глупых обирали без зазрения совести, могли всучить больного голубя, а то и чужого, приманенного.

Однако голубятник-барыга всегда на виду, птицу в сундук не упрячешь. Коллекционера, обдуривающего ребят, найти и уличить труднее. Тем более что обмен принято вести не на глазах у широкой публики, коллекционеры меняются один на один.

— Я еще не совсем уверена, — рассказывала Нина Васильевна. — Но факты упрямая вещь. Мне Владимир Александрович однажды приводил в пример выдающегося исследователя Арктики Визе. Изучая морские течения, Визе пришел к выводу, что в Карском море есть неизвестный науке остров. И даже точно указал, где остров находится. И потом этот остров нашли и назвали именем ученого… Вот и я таким же путем установила сначала, что есть какой-то барыга, обманувший Максика Галкина, а потом добралась до имени. И тогда…

— Кто же им оказался? — нетерпеливо перебил Фомин. Пример с арктическим островом показывал, как далеко зашло вредное влияние Киселя.

— Ой, Николай Павлович. — Нина Васильевна зажмурилась. — Вы не поверите…

— Ну! — потребовал Фомин.

— Я потому и пришла к вам за советом, — произнесла она почти шепотом.

«Ага, за дельным советом все-таки ко мне, а не к Киселю!»

— Я потому и пришла, — повторила Нина Васильевна, — что это… — Она шумно вздохнула: — Это Борис Шумилин. И я боюсь…

Фомину не надо было объяснять, чего она боится. Боря Шумилин — гордость школы. «Вы кладете пятно на всех учеников», — принято говорить в подобных случаях, добавляя скорбно: «И на весь педагогический коллектив».

«Значит, Борис Шумилин! «Полковник Шумилин»! «Бокс»… Тогда понятно, почему Максик позволял себя обманывать. Как же! С ним дружит сам Борис Шумилин…»

И тут память подбросила Фомину еще кое-какие факты. Летом в лагере труда и отдыха у Бориса был конфликт с ребятами из-за тех троих, что нанялись строить частный гараж. А с Эдиком Вязниковым он сначала подружился, но потом, как считает участковый Сироткин, они чего-то не поделили.

Еще одним достойным внимания фактом Фомин счел то, что он сам совершенно не удивился, когда Нина Васильевна назвала имя барыги, обобравшего Максика Галкина. Если честно, он даже ощутил что-то вроде злорадства. Чувство нехорошее, но в данном случае объяснимое: «Вот он, ваш Шумилин! А я, если помните, всегда относился к нему без симпатии. И оказывается, тут совершенно ни при чем неприязнь закоренелого троечника к отличникам и активистам. Просто я проницательнее многих. Кисель на моем месте приплел бы еще и свою любимую интуицию, но я обойдусь…»

— Только без паники, — сказал он Нине Васильевне. — Спокойно…

В этой истории с автомобильчиками пока отсутствовало важное звено: каким образом «Болотная крыса» очутилась у Вани Репьева.

— Надо все досконально выяснить, — втолковывал Фомин Нине Васильевне. — Только тогда вызовешь самого Шумилина. А как его наказать, пусть решает комсомольская организация.

— Но ведь в школе он секретарь комитета…

— Ну и что?! — возмутился Фомин. — С него строже спрос! А в школе, кстати, осенью отчетно-выборное собрание.

Он видел по сосредоточенному лицу Нины Васильевны, что она и думать забыла о своем намерении подать заявление Петру Петровичу.

— С вами поговоришь — и гора с плеч, — услышал он на прощание.

— Доброе слово и кошке приятно! — Эти слова считались в путятинском управлении узаконенным служебным ответом на похвалу.

Зазвонил телефон. В трубке два взволнованных голоса. Вот некстати — Альбертовна и Даниловна.

— Коля! Мы себе и представить не могли, что у вас в городе творятся такие страшные вещи! — Они кричали, вырывая друг у дружки телефонную трубку. — Среди бела дня! — восклицала Альбертовна. — Двумя хулиганами! — возмущалась Даниловна. — Избит Боря Шумилин! — негодовала Альбертовна.

Нет, Боря Шумилин учительницам не жаловался. Они видели собственными глазами. Ведь Боря подыскал им квартиру как раз напротив своего дома.

Значит, Альбертовна, Даниловна и хозяйка сидели за столом и пили чай. Мимо окон прошли два парня, и хозяйка сказала, что это братья Голубцовы, артисты. Альбертовна и Даниловна, конечно, заинтересовались, какие братья у очаровательной и очень талантливой Анюты Голубцовой. Хозяйка объяснила, что один из них знаменитый плясун, другой играет на барабане.

Парни постучались в калитку Шумилиных и отошли к старой березе. Альбертовна и Даниловна получили возможность разглядеть братьев на близком расстоянии. Ничего общего с Анютой, какие-то серые ребята. Стоят и поплевывают. Ужасная привычка, верный признак низкой культуры.

Осудив таким образом братьев Голубцовых, Альбертовна и Даниловна утратили к ним интерес. И не видели, как Боря вышел из дома. Но испуганный возглас хозяйки заставил их кинуться к окну. Под старой березой двое били одного.

— Коля, если бы ты видел, какие зверские лица были у Голубцовых! Этого нельзя так оставить!

Следовало спросить Альбертовну и Даниловну, уверены ли они, что Боря жаждет вмешательства милиции. Но Фомин остерегся задавать какие-либо вопросы. Разговор долгий, а ведь наверняка сейчас кто-то не может дозвониться по этому телефону.