Александр Ломм - Чудо в Марабране

Куркис Браск ползет по кювету обратно к машине, разворачивается с нею на широком шоссе и гонит назад, прочь от Марабраны…

В домике Дуваниса Фроска заседает комитет заводской ячейки компартии…

Собрались здесь еще ночью, три часа спустя после того, как Дуванис примчался в город на велосипеде с поразительной вестью. До утра они успели обсудить все вопросы: о катастрофе, о распродаже алмазов, о распределении помощи крестьянам, об отношении к материализованному богу, об аппарате «ММ-222». Последним комитет постановил завладеть во что бы то ни стало. Одним словом, до утра все было решено и можно было расходиться по домам. Но тут по деревне разнеслась новость: город за ночь опоясался рвами и густой цепью военных постов. Дуванис включил радио: передавалось сообщение о том, что губернатор объявил в Марабране осадное положение, стянул в город все войска из провинции и готовится отражать приступ каких-то космических пришельцев, возглавляемых страшным всемогущим старцем, объявившим себя якобы повелителем вселенной.

Незадолго до полудня мимо усадьбы Дуваниса промчался черный лоршес. Раздавив двух зазевавшихся кур и вызвав яростный лай собак, он скрылся в глубине деревни. Прибежавшая Калия сообщила, что большой автомобиль стоит на деревенской площади, а прибывший на нем ведеор в соломенной шляпе о чем-то переговаривается с крестьянами.

— Сходи-ка, Дуванис, узнай, в чем дело, — посоветовал Гардион молодому хозяину. — Мы должны теперь быть в курсе всех событий!..

На деревенской площади десятка два крестьян и целая орава мальчишек обступили черный, покрытый пылью лоршес. Приблизившись и решительно протолкавшись через толпу, Дуванис даже вздрагивает от приятной неожиданности, узнав во владельце машины своего хозяина Куркиса Браска.

Фабрикант, приоткрыв дверцу, высунулся наружу и о чем-то просительно говорит крестьянам. Те слушают его хмуро, уставившись в землю, и ничего не отвечают.

«Его нужно заманить к себе! Любым способом!» — проносится в голове Дуваниса.

С сильно бьющимся сердцем он подходит вплотную к Куркису Браску и громко произносит:

— Добрый день, ведеор Браск! Рад видеть вашу милость в нашем бедном селенье! Я — ваш рабочий и готов оказать любую услугу!

В первый момент Куркис Браск пугается и бледнеет: «Узнали!» Но тут же оправляется от испуга: «Свой рабочий и, кажется, тот самый парень, что охотно принял на холме пятьдесят суремов! Он коммунист, но это ничего! Смышленый враг лучше равнодушных и тяжелых на подъем друзей!»

— Вы работаете на моем заводе, молодой человек? — спрашивает он вкрадчиво.

— А как же, ваша милость! Уже два года, в сборочном цехе. Меня зовут Фроск, Дуванис Фроск!

— Отлично, дорогой Фроск!.. Это вы вчера были на холме во время молебна?

— А кто же другой! Я вас сразу узнал, ваша милость, хотя вы и замаскировались бородкой. Премного вам благодарен за пятьдесят суремов!

— А старик, что был с тобой? Он…

— Не извольте беспокоиться, ваша милость! Этот вредный старик еще с вечера уехал куда-то с нашим абом!

— Хорошо, Фроск… Я теперь в несколько затруднительном положении, и мне необходимо…

— О чем же может быть речь, ваша милость! Зная вашу доброту и щедрость, я готов для вас сделать решительно все! Заворачивайте ко мне во двор, у меня все и обсудим!

Не ожидая приглашения, Дуванис обегает машину, рвет дверцу и садится рядом с фабрикантом:

— Разворачивайтесь, ведеор Браск, и назад той же улицей! Тут совсем недалеко! — говорит он с деланной суетливостью и, наклонившись к хозяину, тихо добавляет: — Надеюсь, что дело стоящее и я на нем подработаю?

— Да, да, Фроск! Я щедро вознагражу тебя… — поспешно заверяет Куркис Браск и включает мотор…

Когда машина была поставлена на тесном дворике и ворота закрыты, Дуванис повел гостя к себе в домик. При этом он без умолку болтает о том, что хочет строиться и что деньги ему нужны теперь позарез. Фабрикант только поддакивает.

Когда же Куркис Браск переступил порог комнаты, он едва не упал в обморок при виде семерых здоровенных мужчин, молча и с любопытством его рассматривающих.

Дальнейшее проходит для Куркиса Браска как в кошмарном сне.

Присутствующие, среди которых он узнает двух своих старых рабочих, поднимаются при его появлении и с подчеркнутой вежливостью здороваются с ним, называя его «досточтимым ведеором Браском», «добрым хозяином» и «вашей милостью». Потом они усаживают его за стол на почетное место, а сами рассаживаются вокруг, отрезав ему, таким образом, все пути к отступлению.

Разговор по существу начинает старый токарь Гардион. Он сидит напротив фабриканта и смотрит на него как будто даже с сочувствием.

— Дорогой и уважаемый хозяин! — говорит токарь. — Мы знаем, сколько хлопот и беспокойств доставил вам аппарат «ММ-222», который вы по доброте своей согласились принять в дар от известного вам полупомешанного изобретателя. Вы от всего сердца старались оказать людям благодеяние, но вас преследовали неудачи! Крестьяне всей провинции разорены! Их ожидают нищета и голод! Пока что они не знают, кто виновник их несчастья. По темноте своей они сваливают все на бога. Но что будет, если они вдруг узнают правду?! Для нас, добрейший ведеор Браск, это, во всяком случае, будет непоправимым ударом. Ведь мы лишимся тогда нашего доброго хозяина и даже не сможем собрать его останки, чтобы, обливаясь слезами, предать их должному погребению! И вот, чтобы оградить вас, ваша милость, от столь жестокой расправы, мы, ваши благодарные рабочие, решили избавить вас от злополучного изобретения. Сейчас вы подпишете дарственную бумагу на имя Дуваниса Фроска и передадите ему аппарат, модель, планы и всю документацию. А завтра мы скрепим этот акт в нотариальной конторе. Вы вздохнете свободно и поведете прежний благородный образ жизни… Дуванис, голубчик, дай нам бумагу и чернила!

— Вы не смеете! Это грабеж! Я буду жаловаться! — визжит Куркис Браск, вне себя от страха и злобы.

— Дуванис, не надо бумаги и чернил! — ласково останавливает Гардион поднявшегося было Дуваниса. — Разве ты не видишь, что наш добрый хозяин хочет пострадать за правду? Мы не смеем противиться его воле! Не заставляй же ждать его, Дуванис! Беги скорей в деревню и созови всех крестьян к своему дому! Мы сделаем приятное нашему хозяину и объясним этим людям, кто навлек на них беду!

Дуванис направляется к двери.

— Стой! Не ходи! — в ужасе хрипит фабрикант.

— Вы передумали, ваша милость? — вежливо осведомляется Гардион.

— Я согласен. Пишите бумагу… — обреченно шепчет Куркис Браск…

И вот дарственная запись составлена и подписана, с одной стороны, фабрикантом Куркисом Браском, с другой — всеми членами заводского комитета в качестве свидетелей. Затем все направляются во двор, к машине. Из багажника извлекаются модель в чемодане, планы и документы в папках.