Роберт Хайнлайн - Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25

— Хм-м… А политически?

— Это другое дело.

— И какое! — подхватил Том. — А вы что скажете, миссис Холмс?

— Том прав, — озабоченно сказала она — Отличный материал для устных намеков в сочетании с враждебной газетной шумихой. Зачем отдавать голос человеку, который даже не живет в вашем округе? Ну и так далее.

— Что же, идти на попятный уже поздно, однако, друзья, посмотрим правде в глаза: все наши усилия и деньте пошли крахом.

Против обыкновения они не заспорили, и Поттер тут же выдвинул новую идею.

— Что такое мисс Нельсон в человеческом плане? Нельзя ли нам отдать свою поддержку ей?

— Она даже очень хороший человечек, — заверил я его. — Ее обвели вокруг пальца, и ей очень не хотелось признать это. Но в любом случае она несравненно лучше Мак-Ная.

— Еще бы! — воскликнул Том.

— Настоящая леди, как выражались в старину, — заявила миссис Холмс.

— Но как мы можем поддержать ее в финале? — возразил я. — На Мак-Ная у нас ничего нет, а она совсем не обстреляна и не выдержит того, что на нее обрушит машина в оставшиеся недели. Тулли не дурак.

— Боюсь, ты прав, — согласился доктор Поттер.

— Джек, — сказал Том, — ты вроде бы убежден, что нас уже победили.

— Спроси у миссис Холмс.

Миссис Холмс не стала дожидаться вопроса и сказала:

— Мне горько говорить так, и я не выхожу из игры, но пройти Джек может только чудом.

— Ладно! — воскликнул Том. — Так, может, мы перестанем изображать бойскаутов и порезвимся напоследок. Мне не по вкусу то, как ведет свою кампанию босс Тулли. Мы играли честно, а нам отвечали грязными трюками.

— Так что же ты предлагаешь?

Он объяснил, и я кивнул.

— Полностью поддерживаю. У меня тоже кое-что припасено. Во всяком случае повеселимся, и у нас есть шанс победить.

— Так звони ей!

Трубку взяла франсес Нельсон, и я сказал:

— Франсес, это Джек Росс. Что-то я давно вас не видел, деточка. Как идет кампания?

— А, это… — В ее голосе прозвучала усталость. — Какая кампания, Джек?

— Вы сняли свою кандидатуру? В газетах ничего не было.

— Зачем? Я объяснилась с Джоргенсом напрямую, и тут же моя кампания оборвалась. Комитет испарился. Джек, мне бы хотелось увидеться с вами и извиниться.

— Бросьте! Но мне тоже надо бы вас повидать, так я заеду за вами?

Мы посвятили ее в наши планы. Она удивленно посмотрела на нас.

— Джек, это же бессмысленно. Я проголосую за вас, вот и все.

— А? Забудьте. Такой возможности вам просто не представится. — И я показал ей статью в «Геральде». — Чистейшей воды липа, но меня уже положили на обе лопатки. Мне бы следовало сразу сыграть на моей бездомности, а я, как дурак, подарил эту карту им. И теперь уже поздно: когда кандидат начинает оправдываться, значит, он получил в челюсть и вот-вот свалится в нокауте. И раньше я мог бы протиснуться только на самом минимальном преимуществе, а теперь о нем и речи нет.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, прижав кулачок ко рту.

— Джек… Боже мой! Я и тут…

— Тут?

— Навредила вам. Я ведь передала Сэму Джоргенсу наш первый разговор во всех подробностях. Упомянула и о том, что вам пришлось поселиться в прицепе. Мне…

Я отмахнулся от ее признания.

— Ерунда. Они все равно докопались бы. Слушайте: мы хотим поддержать вас и, возможно, добьемся, что вас выберут.

— Но я не хочу, Джек. Я хочу, чтобы выбрали вас.

— Поздно, Франсес. Но мы намерены прокатить это запасное колесо — Мак-Ная. Машина все еще поддерживает вас, чтобы покончить со мной на предварительных выборах, разделив голоса, не купленные ею. А потом избавится от вас. Я тут кое-что придумал, но сначала… Вы называете себя независимым кандидатом. Вот про это забудьте!

— О чем вы? Я ни за что на свете не соглашусь сдать свою позицию.

— И женщинам дали право голоса! Послушайте, деточка! Кандидат может не подчиняться боссу и все равно независимым не станет. Независимость подростковая иллюзия. Чтобы обрести поддержку, вы должны связать себя с чем-то, вот и каюк вашей независимости.

— Но я… Политика — это такая мерзость!

— Ну, сколько можно? Политика так же чиста — или грязна, — как люди, которые ее делают. И грязной ее называют те, кому лень внести свою лепту.

Она спрятала лицо в ладонях, я схватил ее за плечи и встряхнул.

— А теперь слушайте! Я повторю нашу программу пункт за пунктом. Если вы с ней согласитесь и возьметесь провести ее в жизнь, вы наш кандидат. Договорились? Так будет честно?

— Да, Джек… — Ее голос перешел в шепот. Мы пробежались по программе, разумной, практичной, привлекательной для всякого, кто не преследует своекорыстных интересов. И у нее не нашлось никаких возражений. Пункты, для нее неясные, мы временно отложили. Особенно ей понравились мои предложения по жилищному вопросу, так что мало-помалу она приободрилась и говорила уже как уверенный в себе кандидат.

— Ну, хорошо, — сказал я под конец. — А вот мой план: я снимаю свою кандидатуру, и все решится на предварительных выборах. Сделать, это по своей инициативе я опоздал, но тут они сыграли мне на руку. Ее снимет суд, указав, что я не имею права баллотироваться не по месту проживания.

— Что-что, сынок? — Доктор Поттер посмотрел на меня укоризненно. По-моему, ты говорил, что с юридической точки зрения твое положение неуязвимо.

Я ухмыльнулся.

— Бесспорно… если бы я стал возражать. А я не стану. План таков: через парочку подставных лиц мы вносим в суд протест. Суд дает распоряжение, чтобы я представил свои возражения. Я ничего не представляю, и суду остается только вычеркнуть мою фамилию из списка кандидатов. Раз, два, три — готово!

Том захлопал, я поклонился.

— С этой минуты доктор Поттер — председатель вашего нового комитета. Вы продолжаете по-прежнему: отправляетесь, куда вас пошлют, произносите такие же речи. Ах да! Я дам вам для проработки материал по другим проблемам, кроме жилищной. Ну а Том и я — мы заведуем эффектами и трюками. Просто забудьте, что мы существуем.

Три дня спустя меня вычеркнули из списка кандидатов. Том подал все так, словно за этим стояли Мак-Най и Тулли. Миссис Холмс выпала деликатная задача убедить наших активистов в избирательных участках, что Франсес наша новая великая надежда. Доктор Поттер и Дик Блейр добились, чтобы Гражданская лига поддержала Франсес. Впрочем, лига поддержала бы и большую панду, лишь бы противопоставить кого-то кандидату Тулли. А Дик Блейр обработал и союз ветеранов.

Мы с Томом были свободны для всяких веселых игр и фокусов. Во-первых, мы заручились чудесным фото Франсес — прямо-таки аллегория «Свобода, несущая свет миру». Огромные глаза и благородный лоб. Фото это мы увеличили для плакатов — на шесть листов. (Фото в двадцать четыре листа наталкивает на мысль о подозрительно большом денежном фонде.)