Blackfighter - Черный истребитель

Его нет. Нет. И уже не будет. Ничего не будет. Выдумывай, не выдумывай.

Сероглазый мальчик, умевший лечить одним прикосновением рук. Поседевший рано мужчина, испытавший в своей короткой жизни столько, сколько другим не выпадало и за две. Полковник имперских ВДВ.

Герцог.

Рэй Альба.

Пообещав себе отомстить Маршалу любой ценой, Танька уснула, держа руку на сумке с деньгами.

Утром она проснулась от шума соседей по комнате, которые собирались, заваривали макароны, будили детей. Игнорируя вопли бабки о деньгах, зашла в ванную, умылась и причесалась. На часах — семь утра. Лицо бледно-зеленое, опухшее, глаз почти не видно. Вернувшись в комнату, Танька дождалась своей очереди на кипяток, вытряхнула в кружку последние остатки кофе, выхлебала стоя и пошла одеваться.

Пришлось побродить по улицам в районе Курской часа полтора, пока не начали открываться магазины. В первом Танька выбрала себе удобные, но редкостно вульгарные ярко-красные брюки из плотного трикотажа, переоделась в кабинке и оставила там же свои джинсы. В следующем магазине она приобрела обувь — удобные «Кроссинги» сменила на «Мартенс», тоже достаточно удобные, но какие-то слишком навороченные. В третьем магазине пришлось расстаться с курткой. Черную «аляску» заменил полушубок из чего-то искусственного, фиолетово-черный. Вместо кожаного рюкзачка и спортивной сумки Маршала — «элегантный» дамский баул из лакированной кожи. На выходе Танька посмотрелась в зеркало. Она походила не то на проститутку, не то на деревенщину, дорвавшуюся до шальных денег.

Это-то и требовалось. От прежней стильной и аккуратной Таньки не осталось почти ничего.

В ближайшей парикмахерской она попросила постричь ее до подбородка под «каре» и покрасить в гранатовый цвет. Парикмахерша охнула.

— Девушка… такие волосы…

— Красьте, пожалуйста! — фыркнула Танька, привыкая к роли вульгарной стервы.

То, что отразилось в зеркале после сушки и укладки, было ужасно. И этим Таньку вполне устраивало. Встреться она сейчас нос к носу с Маршалом — ему потребовалось бы несколько минут, чтобы узнать ее. Макияж, маникюр — все в том же салоне. Поярче, повульгарней. Пока Танька сидела в шапочке с краской на голове, она тщательно изучала «Услуги и цены», и даже выдрала оттуда несколько страниц с объявлениями охранных агентств.

Почему-то ей больше всего понравился модуль объявления агентства, которое находилось на Выхино. Разменяв в обменнике, где не требовали паспорта — третьем по счету — пятьсот долларов, Танька поймала машину и поехала в агентство, предоставлявшее услуги охраны для частных лиц.

— Чем я могу вам помочь? — встретила ее улыбкой симпатяшка-секретарша.

— Ничем, — отрезала Танька, продолжая играть свою роль. — Директор на месте?

— Да, — ответила девочка. — А что ему сообщить?

— Что клиент пришел, — ответствовала Танька, мысленно прибавляя «…дура!». — Что же еще?

— Но это не к директору… — замялась девочка.

— А к кому? К Васе Пупкину? Звони директору или — ариведерчи…

Через десять минут ее провели к директору агентства. Директор Таньке понравился с первого взгляда — должно быть, из отставных военных. Перед ним даже противно было ломать комедию, но приходилось держаться в рамках роли.

— Чем могу вам помочь? — буркнул директор с видом, говорящим о том, что сейчас, утром, он не может и не хочет никому помогать, что у него должны быть сотрудники, а он желает просто тихо и мирно почитать утреннюю газету, пока не началась обычная суматоха.

— Это сложный вопрос, — задумчиво ответила Танька. — Думаю, что можете. Но начнем с начала.

— Вот-вот, — кивнул согласно директор. — Как вас зовут, для начала?

— Та…мара, — сказала Танька, не особо надеясь, что ее заминка не будет заметна.

— И в каких же услугах вы нуждаетесь, Тамара?

— Мне нужен охранник. Профессионал. Он нужен мне двадцать четыре часа в сутки на ближайший месяц.

— Вы представляете себе, сколько это будет стоить?

— Мне все равно, — равнодушно ответила Танька. — Пусть стоит подороже. Я не уверена, что это безопасно для меня и для охранника.

— Криминал? — чуть внимательнее посмотрел на нее директор.

— Пожалуй, — согласилась Танька.

— Мы не можем с вами работать, если вы нарушили закон. Могу порекомендовать хорошего адвоката.

— Хорошо, — устало вздохнула Танька. — Вы не можете. Но у вас есть знакомые. Возможно, кому-то все равно, что и как я нарушила. Мне не нужен адвокат, мне нужен профессиональный телохранитель. Я вам заплачу.

— Заплатите. Если мой знакомый, побеседовав с вами, согласится с вами работать.

Танька согласилась.

Пока директор кому-то звонил и что-то объяснял, Танька сидела в соседней комнате и пила очередную чашку кофе, почитывая книжки из своей сумки — все три по очереди. Два раза заходила секретарша, сообщая, что человек, о котором говорил директор, сейчас приедет. «Сейчас» растянулось на два часа.

Наконец директор вошел в гостевую комнату, и Танька подметила неестественность его походки. То ли он просто хромал, то ли вместо левой ноги у него был протез. За директором шел высокий молодой мужчина в куртке, присыпанной снегом.

— Это Саша, — коротко представил директор. — Тот самый человек. Сейчас я вас оставляю и буду не в курсе, о чем вы разговариваете. Успехов.

Закидывая в себя завтрак и давясь чем-то особо питательным и поэтому особо несъедобным, Кэсс размышляла о том, какие еще радости поджидают их на сегодняшний день. Эскер, как назло, куда-то пропал, и узнать об итогах манипуляций с картой не было никакой возможности. Если диспетчерская опять сообщит о вылете за час — значит, опять оставаться без предполетной раскачки. А могут ведь поднять и за десять минут. Если действительно что-то серьезное. Впрочем — где оно, это серьезное? Ну, поднял бунт местный гарнизон. Эка невидаль! Раскатать в лепешку пяток сочувствующих городов, и все дела. Сами же сдадутся. И непонятно, зачем тащить сюда десантников; впрочем, вчера говорили, что на днях прибудет еще и танковая армия. Зачем, во имя неба, зачем? Впрочем, пути Генштаба неисповедимы.

Но на этот раз обошлось. Сигнал пришел заранее, и Кэсс отправилась в капсулу с неожиданной мыслью — какая же роскошь полная предполетная подготовка. Особенно, если нервы неизвестно почему на пределе, а руки сами складываются в кулаки, которые ищут, с чем бы вступить в соударение.

Гель, удар первого контакта, черные звезды в дневном небе и серебристый снег-пепел, ощущение гибкой стальной пружины под ложечкой, запредельный драйв. Сегодня разгонка шла по какой-то другой программе и была более эффективной, а может, ей это только казалось. Но в результате она не выползла, как накануне — выпрыгнула из капсулы, чувствуя, как окончательно уходят из сознания все лишние и неприятные мысли, а остается одно-единственное ощущение — предвкушение полета, жажда соприкосновения с небом, потока ветра в лицо.