Джо Холдеман - Бесконечная война

Вас волновала проблема преступности. Как я узнал из записей, в ваше время невозможно было пройтись по улицам Нью-Йорка, или Лондона, или Гонконга без телохранителя. Но теперь, когда все получают достаточное образование, когда о людях больше заботятся, – успехи психометрии позволяют выявить потенциального преступника еще в детском возрасте, и он получает действенное корректирующее лечение. Теперь число серьезных преступлений неуклонно уменьшается. Наверное, сейчас в целом мире совершается меньше тяжелых преступлений, чем в ваше время в одном большом городе.

– Все это хорошо и прекрасно, – вмешался в беседу генерал, давая тоном понять, что все далеко не так, – но мне приходилось слышать кое-что другое. Что вы называете тяжелым преступлением? А остальные виды правонарушений?

– Ну, это убийство, избиение, изнасилование – все серьезные преступления, связанные с нападением на человека, сходят на нет. Покушения на собственность личности – мелкие кражи, вандализм, незаконное заселение – все они еще продолжают су…

– Что это значит – «незаконное заселение»? Сержант поколебался, потом ответил:

– Человек положительно не должен лишать другого человека части жизненного пространства, незаконно присваивая собственность последнего.

Александров поднял руку.

– Вы хотите сказать, что не существует понятия «частная собственность»?

– Существует, почему? Я, например, имел в собственности свою комнату, пока меня не призвали. – Эта тема почему-то явно его смущала. Новые специальные табу? – Но имеются границы.

– Как вы поступаете с преступниками? – Это Лутулли.

– Приговаривают ли еще к мозгостиранию? Сержант с видимым облегчением переменил тему:

– Нет, нет. Этот способ считается примитивным. Варварским. Мы накладываем на сознание преступника матрицу новой, здоровой личности. Общество принимает их обратно как полноправных членов. Очень хороший способ.

– Существуют ли тюрьмы? – Это Юкава.

– Наверное, вы можете назвать корректировочный Центр тюрьмой. Пока люди не получат лечения и не будут выпущены, они находятся там против воли. Но можно сказать, что именно неправильное понимание свободы воли привело их в этот центр.

Я не имел намерения стать правонарушителем, поэтому спросил его о том, что меня больше всего волновало:

– Генерал сказал, что большая половина населения не имеет работы, что нам не удастся получить место. Это верно? Нам тоже придется перейти на пособие?

– Я не знаю, что вы имеете в виду под пособием. Конечно, правительство оказывает помощь не имеющим работы. Это верно, я сам не имел работы, пока меня не призвали. По образованию я музыкант.

Видите ли, хроническая безработица имеет две стороны. Обеспечивать ведение войны может миллиард человек или два миллиарда. Но это не значит, что все остальные сидят сложа руки.

– Каждый гражданин имеет право в течение молодости – до восемнадцати лет, до четырнадцати – в обязательном порядке, – получить бесплатное образование. Плюс отсутствие необходимости заботиться о пропитании – все это привело к расцвету искусств. Сейчас на Земле больше художников и писателей, чем за все прошедшие два тысячелетия после нашей эры! И плоды их труда получает самая широкая и образованная общественность из когда-либо существовавшей.

Не мешало над этим поразмыслить. Раби поднял руку.

– И вы уже произвели нового Шекспира? Нового Микеланджело? Количество – это еще не все.

Сержант Шири совершенно женским жестом откинул волосы со лба.

– Это решать потомкам. Только они могут делать сравнения подобного рода.

– Сержант, когда мы с вами разговаривали перед этим, – сказал генерал, – вы упомянули, что жили в этаком гигантском улье, а не в обыкновенном здании, и что никто уже не может жить за городом?

– Да, сэр, это верно, никто не имеет права поселяться на потенциально обрабатываемой земле. И у меня, там, где я живу, то есть жил, семь миллионов соседей, мы все помещаемся практически в одном здании – городском комплексе Атланта! Но это не значит, что мы живем в тесноте. Мы в любой момент можем спуститься на лифте вниз, погулять по полю, пойти посмотреть морской берег, если захотим…

Вам, ребята, нужно приготовиться к этому. Города теперь мало напоминают случайные агломерации зданий, к каким привыкли вы. Большинство больших городов были сожжены и разрушены во время голодных бунтов в 2004-м, перед тем, как ООН взяла в свои руки производство и распределение пищи. Восстанавливались они уже по новым функциональным проектам.

Париж и Лондон, например, были полностью перестроены. Так же и большинство мировых столиц. Вашингтон, впрочем, уцелел. Сейчас это просто кучка монументов и административных учреждений, подавляющее большинство живет в окружающих комплексах – Рестоне, Фредерике, Колумбии.

Потом Шири отвечал на вопросы – каждый хотел узнать, что сталось с его родным городом, – и в общем картина вырисовывалась не такая уж мрачная, куда лучше, чем мы думали.

Кто-то грубо поинтересовался, почему Шири употребляет косметику, и сержант ответил, что так теперь все делают, независимо от наклонностей. Я решил, что буду отщепенцем, и пускай моя физиономия выглядит как она есть.

Мы присоединились к уцелевшим членам экипажа «Надежда II» и на их крейсере отправились в путь к Земле. Ученые и техники тем временем занимались анализом повреждений нашей «Годовщины». Капитан в скором времени должен был давать показания о случившемся, но, насколько я знаю, судить его не собирались.

На обратном пути жилось нам довольно вольготно. За семь месяцев я прочитал тридцать книг, научился играть в го, прочел курс лекций по основам физики – весьма устаревший к тому времени, – и еще больше привязался к Мэригей.

Пусть меня это не слишком волновало, но на Земле мы стали своего рода знаменитостями. На посадочном поле нас лично встречал сам Генеральный секретарь – невысокий чернокожий человек по имени Якубу Ойукву, – и еще сотни тысяч, если не миллионы зрителей собрались в округе посмотреть на прибытие.

Генеральный секретарь выступил перед собравшимися с речью, потом офицеры «Надежды II» тоже что-то там такое с бумажки пробормотали, пока все мы остальные потели в тропическом зное.

Большущий чоппер доставил нас в Джексонвиль, где находился ближайший международный аэропорт. Сам город был перестроен и выглядел примерно так, как и описывал сержант Шири. Впечатляющее зрелище, должен я вам сказать.

Сначала мы увидели монолитную серую гору, этакий слегка неправильный конус серого цвета, поднимающийся навстречу из-за горизонта. Гора сидела посреди бесконечного пространства, занятого разноцветными заплатками обрабатываемых полей, к основанию ее сходились десятки шоссейных и железных дорог. Видимость была прекрасная, четко выделялись белые ниточки дорог с махонькими жучками машин, ползущих по ним, но мозг отказывался воспринять зрелище в правильном соотношении размеров. Очень уж громадный он был, этот комплекс.