Джо Холдеман - Бесконечная война

– Как… особое оружие тельциан? – спросил Майк.

– Да ни при чем тут тельциане! Наши мозги подвергли обработке, запрограммировали стрелять во все, что движется, как только сержант произнесет ключевую фразу. Когда люди пришли в себя потом, они не смогли вынести воспоминаний. Как они крошили тельциан. – Я потряс головой. Наркотик что-то сильно стал на меня действовать.

– Слушайте, я ужасно извиняюсь, – с некоторым трудом я поднялся на ноги. – Я уже почти двадцать…

– Ну конечно же, Уильям. – Мама взяла меня под локоть и провела в спальню, пообещав разбудить вовремя, чтобы мы успели на вечернее празднество. Кровать была чересчур удобной, но я мог бы заснуть даже прислонившись к обхватистому дереву.

Усталость плюс «трава» и множество впечатлений, в результате маме пришлось брызгать мне в лицо холодной водой, иначе просыпаться я не хотел. Потом мы подошли к стенному шкафу, и она выбрала мне подходящее для официального приема обмундирование. Я предпочел кирпично-красное одеяние – серо-голубой показался мне несколько франтоватым, – принял душ и побрился. От косметики я отказался (Майк уже накрасился и предлагал мне свою помощь), вооружился листком с инструкциями, как найти Генеральную Ассамблею, и отправился в путь.

Я дважды терял направление, но, к счастью, у них на каждом перекрестке коридоров имелись миниатюрные компьютеры, дававшие указания для потерявшихся, на четырнадцати языках.

Мужская мода, как я заметил, явно начала обращаться к прошлому. От талии и выше все еще было не так плохо – облегающая блуза с высоким воротником и небольшая шапочка, но ниже шел широкий, сверкающий и совершенно бесполезный пояс, на котором болтался украшенный драгоценными камнями кинжал, пригодный разве что для распечатки конвертов, потом панталоны, ниспадавшие широкими складками и заправленные в сияющие сапоги из пластика, на высоких каблуках и доходящие до колен. Добавьте шляпу с пером – и Шекспир с дорогой душой взял бы вас статистом в свой «Глобус».

Женщинам было легче. Я встретил Мэригей у входа в холл Генеральной Ассамблеи.

– Уильям, мне кажется, что на мне совсем ничего нет.

– Смотрится неплохо, впрочем. Ничего не поделаешь, мода есть мода. – Большинство молодых женщин, встретившихся мне на пути к Ассамблее, были одеты аналогичным образом: нечто очень похожее на обыкновенную сорочку с обширными прямоугольными вырезами по бокам Вырезы начинались у подмышек, а заканчивались там, где у вас сам собой вырывался возглас «Гм!». Наряд требовал от хозяйки большой сдержанности в движениях и не меньшей веры в силу статического электричества.

– Ты уже видел зал? – спросила Мэригей и взяла меня под руку. – Пойдем, конкистадор.

Мы пошли сквозь автоматические двери, и я тут же остановился, пораженный. Холл был таким огромным, что можно было подумать, что находишься где-то снаружи.

Пол представлял собой круг около ста метров в диаметре, стены уходили на высоту шестнадцати или семнадцати метров, вместо потолка был прозрачный купол – я припомнил, что видел этот купол во время посадки, – сквозь который видны были языки и спирали серого снега, несущегося по ветру Стены покрывала мозаика – тысячи фигурок представляли в хронологическом порядке историю достижений человека. Не знаю, сколько времени я так простоял.

Пройдя через холл, мы присоединились к компании наших ребят – отважные ветераны угощались кофе. Кофе был синтетический, но все равно лучше, чем соя. К великому моему разочарованию оказалось, что табак на Земле теперь почти не выращивают, а в некоторых странах его даже запретили – дабы сохранить пригодную для обработки почву. Поэтому то, что можно было достать, стоило ужасно дорого, и качество оставляло желать лучшего – это в основном был самосад, его выводили любители где-нибудь в балконных ящиках или на крохотных двориках. Единственный хороший табак привозили с Луны, и цены были буквально астрономические.

Зато вдоволь было дешевой марихуаны. В некоторых странах, например в США, ее вообще можно было получить бесплатно Производилась и распределялась правительством.

Я предложил Мэригей сигарету с «травой», но она отказалась:

– Придется привыкать постепенно, я уже попробовала одну, она меня чуть не «выключила».

– Со мной то же самое.

Пожилой мужчина в форме вошел в наш уголок, грудь мундира украшал настоящий винегрет из наградных планок, плечи его были отягощены пятью звездочками каждое. Он благожелательно нам улыбнулся, когда почти половина людей вскочила на ноги. Я же остался сидеть, чувствуя себя в решающей мере штатским.

– Добрый вечер, добрый вечер, – сказал он, жестом приглашая садиться. – Рад видеть вас. В столь многочисленном составе.

– Многочисленном? Едва половина от начального нашего отряда.

– Я – генерал Джери Манкер, начальник кадрового отдела ИСООН. Через несколько минут мы отправимся вот туда, – он кивнул в сторону Зала Ассамблеи, – для проведения небольшой церемонии. Потом вы будете свободны, вы заслужили отдых. Познакомьтесь с миром, побездельничайте пару месяцев. Все, что угодно. Только держитесь подальше от репортеров.

Но прежде позвольте сказать вам вот что: после этих месяцев отдыха вы захотите чем-нибудь заняться, кроме того, деньги тоже могут понадобиться…

Как я и думал, это оказалось то, чем встретил нас генерал Ботсфорд на Старгейте – вам понадобится работа, и армия – единственная работа, которую вы наверняка сможете получить.

Известив нас, что через несколько минут к нам присоединится сопровождающий, который отведет нас в Зал, генерал покинул наше общество. Оставшееся время мы развлекались перечислением достоинств сверхсрочной службы.

Сопровождающий оказался симпатичной молодой женщиной Она без труда выстроила нас в алфавитном порядке (она явно придерживалась сходного с нами мнения о военных) и повела через холл.

Первый ряд делегатов освободил для нас свои места. Мне достался стол с табличкой «Гамбия», за которым я с нелегким чувством прослушал речь о нашем героизме и самопожертвовании. Генерал Манкер излагал верные факты, только немного неправильными словами.

Потом нас вызывали одного за другим, и мистер Ойукну вручил каждому золотую медаль весом, наверное, в целый килограмм. Потом он произнес речь о человечестве, сплоченном общей целью, пока скрытые телекамеры нас снимали. Вдохновляющее зрелище для граждан Земли… Потом мы потянулись к выходу под бурю аплодисментов. Мне почему-то не было радостно.

У Мэригей не осталось живых родственников, и я пригласил ее к себе. У центрального входа в Ассамблею слонялась толпа зевак, поэтому мы воспользовались другим выходом, поднялись случайным лифтом на несколько этажей и тут совершенно потерялись в лабиринте движущихся дорожек и эскалаторов. Тогда мы обратились за помощью к электронному ящичку на перекрестке и добрались домой.