Джоан Виндж - Снежная королева

- Ты хочешь сказать, что за тобой тоже охотятся? - Это было скорее утверждение, а не вопрос. - Что, твои же легавые? Ты, значит, в бегах, да еще с этой девкой, которой вообще запрещено на Тиамат находиться! Значит, у тебя во всем мире ни единого друга, ты забросил свою работу, плюнул на карьеру и влачишь - ты, высокорожденный! - жалкое существование на каких-то помойках... И все - ради любви?

Гундалину поднял голову, лицо его пылало; он уже открыл рот, чтобы ответить, но Герне помешал ему:

- Я способен сложить два и два, - ядовито ухмыльнулся он. - Я ведь родился на Харему. - Он покачал головой. - Она что, действительно вынудила тебя на это, парень? Что она тебе обещала? Свое тело?

- Ничего, мекру!

- Ничего? - Герне хитро и злобно посмотрел на него. - Значит, ты куда больший болван, чем я думал!

- Во всем, что со мной произошло, я виноват сам. - Гундалину сел прямее, пытаясь подавить и гнев, и мучительный голос истины, этот гнев вызвавшей. Таково было мое собственное решение. И я готов к любым последствиям.

Герне рассмеялся.

- Ну конечно, это она может - заставить любого поверить ей! Такова уж ее сила. Она может заставить тебя поверить, что и в вакууме дышать можно! Ох и много теперь в нем смысла, в твоем рациональном мышлении! Да ведь нужна-то тебе только она одна - все остальное и значения не имеет! Хотя ты эту беглянку во как мог бы держать! А ты вместо этого помогаешь ей отыскать прежнего любовника. Боги, это ведь Ариенрод во плоти, Ариенрод до мозга костей! И надо же, обеим нужен один и тот же мужчина. К тому же для Ариенрод он оказался единственным, кого она желает достаточно сильно, чтобы из ревности возненавидеть даже свое второе "я"... Нет, это просто инцест какой-то. Если уж этого недостаточно.., они ведь единое целое.., они обе... Черт побери! - Герне наклонился вперед, растирая свои беспомощные ноги и низко опустив голову.

Гундалину чувствовал, как в душе его растет отвращение.

- Именно этого я и ожидал от тебя: ты, разумеется, все затащил в ту же канаву, где валяешься сам, и все измазал в дерьме. Впрочем, ни на что иное ты и не способен. Ты даже понять не в состоянии, что именно разрушаешь и мажешь грязью.

- Откуда тебе знать? - Герне неохотно поднял голову. Гундалину нахмурился.

- Да ведь до тебя никак не доходит, почему я хочу помочь Мун, а не себе самому! Ты не в состоянии почувствовать, что в ней заключено, в этой девочке... - Гундалину закрыл глаза, будто вспоминая. - Да, она заставила меня полюбить ее. Но не нарочно. Она все делает от чистого сердца.., в этом-то вся и разница.

Герне с вызовом поднял черную коробочку.

- А как ты думаешь, зачем я собираюсь отдать ей это?

- Из мести.

Герне снова опустил голову и промолчал.

- Ни один клон никогда не был абсолютно точным повторением оригинала. Даже однояйцевые близнецы не бывают совершенно одинаковыми, а ведь они созданы без посредника. Контроль при клонировании далеко не так точен, и самое большее, что можно получить, это не совсем идеальное воссоздание образца.

- Этакую подпорченную копию? - хрипло сказал Герне.

- Да. - Гундалину поджал губы. - Но, может быть, эта "порча" как раз и даст лучший результат - что-то, например, будет утрачено или, наоборот, неожиданно приобретено.

Герне, похоже, обдумывал подобную возможность.

- Может быть, ты и прав... - Он поскреб обросший подбородок. - Если ты так уверен, что Мун - не точная копия Ариенрод, то почему не скажешь ей правду?

Гундалину покачал головой.

- Я пробовал. - Он рассматривал свои запястья, водя по шрамам онемевшими пальцами. - Как я могу сказать ей подобную вещь?

- Неудавшееся самоубийство?.. - вдруг прошептал Герне. Гундалину замер, напрягся и рывком встал на колени. Но потом догадался, что у Герне и в мыслях не было оскорблять его.

- Неужели это она довела тебя до такого? - спросил Герне с самым искренним любопытством и сочувствием, без "всякой издевки. Потом пощелкал подтяжками, словно перебирая струны арфы.

- Нет. - Гундалину покачал головой и снова прислонился к стене. - Она как раз заставила меня поверить, что вполне еще стоит жить. - Он вдруг подумал: как странно, что он рассказывает такие вещи о себе какому-то деклассированному, да еще сидя на полу в борделе. - Я никогда не думал, что в таких условиях можно выжить - безоружному, с поруганной честью... И все же - я выжил, вот он я!.. - У него вырвалось что-то вроде горького смешка. Обнаженным стою перед лицом Вселенной! И больно это, так больно.., но, может быть, только потому, что теперь все мои чувства как бы обострились. - И я все еще не знаю, нравится ли мне это...

- Ничего, еще привыкнешь, - горько сказал Герне. - Знаешь, я раньше никак не мог понять, ну, не доходило до меня - как это, например, вы, технократы, сразу за яд хватаетесь, стоит вам первый пинок в задницу от жизни получить. Тебе бы, например, сто раз уже умереть надо было, если б такая жизнь, как мне, досталась! Тысячу раз!

- Ты прав. - Гундалину охватил смертный холод при мысли о том, что пережил Герне и что он переживает сейчас. - Бога, это ведь куда хуже смерти!

Герне глянул на него с каким-то равнодушным отвращением, с неизбывной ненавистью, свойственной по крайней мере половине населения родной планеты Гундалину, но вдруг почувствовал, что у него не хватает душевных сил поддерживать в себе эту ненависть.

- Да, "смерть прежде бесчестья" - привилегия богатых. Как и "живая вода"... - Но никто по-настоящему не властен ни над жизнью, ни над смертью.

- Раньше я думал, что нет ничего важнее моей собственной жизни, и ничто никогда не заставило бы меня понять таких слабаков, как ты, способных от своей жизни добровольно отказаться. Выжить любым способом - вот все, что было для меня важно...

- Было? - Гундалину оперся головой о стену. Языком он рассеянно ощупывал то место во рту, где был выбит зуб. Потом перевел взгляд на спрятанные в металлические клетки ноги Герне, думая о том, сколь горьким символом утраты является этот аппарат, заменяя собой все, что делало Герне в своих и чужих глазах настоящим мужчиной. - Ты ведь знаешь, что тебе вовсе не обязательно оставаться здесь. На Харему твои ноги могут вылечить.

- Через пять лет? - Голос Герне звучал неестественно громко, казалось, он вложил в этот вопрос все "за" и "против", что так долго мучили его. - Ни у кого из моих родных и денег таких не найдется. Я-то уж точно столько не наскребу... У меня не хватает даже на то, чтобы просто убраться с этой проклятой вонючей планеты!

- Обратись к властям. Они так или иначе не намерены оставлять здесь ни одного инопланетянина - кроме тех, кто сам хочет остаться.

- Да, разумеется. - Герне вытащил откуда-то из-под кровати бутылку и стал пить прямо из горлышка, даже не предложив Гундалину. - Ты не представляешь себе, легавый, сколько на мне чудовищных обвинений! Как же я теперь вернусь на Харему? Если же ты думаешь, что я до конца дней своих готов исходить кровавым потом в какой-нибудь исправительной колонии, то поищи другого дурака. - Он снова отхлебнул из бутылки.