Джек Макдевитт - Военный талант

И, наконец, Гейб.

В данное время бортовой журнал "Корсариуса" и личная записная книжка Кристофера Сима, исписанная его почерком, выставлены в экспозиции Института Аккадии. В крыле Габриэля Бенедикта.

Скиммер описал дугу, спускаясь в долину Святого Антония, облетел аббатство и сел на посадочной площадке для посетителей возле статуи Девы перед административным Зданием. Высокий смуглый человек выбрался из кабины пилота, замигал от солнечного света, оглядел группу строений — спальни, библиотеку и церковь, без видимого порядка разбросанные по склонам долины.

Молодой человек в красных одеждах стоял в стороне, наблюдая за вновь прибывшим. Вдруг он быстро подошел к посетителю.

— Мистер Скотт?

— Да.

— Добро пожаловать к Святому Антонию. Меня зовут Микель Дюбей, я представитель аббата.

Обычно Микель смягчал официальность своего заявления дополнительным замечанием, что он послушник. Однако, манеры Скотта не вызывали на откровенность.

— Мы приготовили для вас келью.

— Спасибо. Я не останусь на ночь.

— Вот как? — озадаченно произнес юноша. — Я понял, что вы намереваетесь найти здесь пристанище.

— Да, — ответил Скотт, неожиданно заметив присутствие послушника. — В некотором смысле. Но это займет только полчаса или около того.

Микель стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки.

— Аббат пожелал, чтобы я оказал вам любую помощь.

С сильно бьющимся сердцем Хью Скотт последовал за проводником мимо жилых помещений и зоны отдыха. В вечернем воздухе раздавались крики игроков в мяч. Навстречу им прошли два священника, одетых в белое, приветливо поздоровавшиеся с Микелем и его подопечным. До Скотта донеслись обрывки их беседы, которая, по-видимому, имела отношение к физике высоких энергий.

Зазвонил колокол. Большая птица на дереве громко захлопала крыльями, свалилась вниз, ударилась о землю, поднялась на громадные, изогнутые углом ноги и умчалась прочь.

— Она пришла за одним из наших отцов, проведших девять дней поста в горах, — объяснил послушник. — Мы пытаемся поймать ее и отправить обратно.

— Никогда не видел ничего подобного, — задумчиво сказал Скотт. Глядя на склон горы, он, возможно, совсем не думал о птице, он даже не осознал ее появление.

— Птица с покосов, — прибавил Микель и умолк.

Дорожка извивалась в рощицах цветущего кустарника и карликовых деревьев. Они повернули, пошли вверх по склону. На гребне холма, за железной оградой, Скотт увидел ряды белых крестов.

Он замедлил шаг. День выдался чудесный, а послеобеденное время предназначено для наслаждения, его надо смаковать! Кровь быстрее заструилась вето жилах.

У входа стояли мраморные скамьи, где, очевидно, предполагалось плодотворно размышлять о быстротечности жизни. Взгляд Скотта скользнул к арке, за которой отцы завершали свой последний путь. На ее верхушке стоял крест, а надпись на ней гласила: "Тот, кто учит других, как умирать, должен знать, как жить".

"Да, — подумал Скотт. — Сим знал!"

— Вон там, сзади.

Микель указал на сектор в тени старых деревьев. Пройдя вдоль ряда простых белых крестов, Хью с удивлением подумал, что, пожалуй, впервые он не поддался на кладбище игре воображения, навевающей мрачные мысли о собственной бренности. Сегодня его занимали более важные мысли.

— Здесь, сударь.

Послушник остановился возле креста, ничем не отличающегося от остальных.

Джером Кортни

Умер 11, 108 A.D.

Скотт сверился с наручным интеркомом. Дата соответствовала 1249-му году по календарю Окраины. Спустя сорок лет после окончания войны! Глаза его наполнились слезами, и он опустился народно колено.

Трава шелестела под теплым вечерним ветерком, где-то текла вода, слышались голоса. Его потрясло безвременье этого места.

Когда Скотт поднялся, Микеля уже не было. На его месте стоял другой человек, бородатый, коренастый, в белой сутане Апостолов.

— Я отец Тазангалес, — представился он, протягивая руку.

Рука была большой, костлявой, загрубевшей от работы.

— Вы знали, кто он? — спросил Скотт.

— Да. Аббаты всегда знали. Боюсь, епископ тоже знает. Но это необходимо.

— Он прожил здесь сорок лет, — изумленно произнес Скотт.

— Он время от времени жил здесь в течение сорока лет. Он не был членом Ордена, даже не разделял нашей веры, хотя есть доказательство того, что он сочувствовал Церкви. — Аббат печально смотрел на дальние холмы. Согласно нашим записям, он прилетал и улетал довольно часто. Но нам приятно сознавать, что монастырь Святого Антония стал его домом.

— У вас есть какие-нибудь документы? Он делал какие-то заявления? Объяснил, что произошло?

— Да. — Аббат скрестил руки и, приветливо посмотрел на своего гостя. — У нас имеется несколько его документов, рукописей. В частности, одна, по-видимому, является попыткой систематизировать зарождение и падение цивилизаций. Полагаю, он продвинулся в понимании этого вопроса дальше других. Еще есть несколько исторических работ, серия философских эссе и мемуары.

Скотт задохнулся от изумления.

— У вас есть такое, и вы никогда не сообщали об этом миру?

— Он сам просил нас. "Не давайте им ничего, — сказал он, — пока они не придут и не попросят". — Аббат пристально посмотрел Скотту в глаза. Полагаю, час настал.

Скотт провел пальцами по могильному камню. Несмотря на вечернюю прохладу, он оказался теплым.

— Думаю, я займу предложенную вами келью. Мне очень надо узнать, что он хотел сказать нам.