Пол Макоули - Корабль Древних

Йама махал в ответ, но сердце у него ныло от недобрых предчувствий. Чудо, которому так радовались эти невинные люди, вовсе не было чудом, это был трюк, фокус, подстроенный гнусным созданием, которое развязало войну. Эта женщина, фантом, воспользовалась им, чтобы преобразить ребенка. Зачем? Показать ему, как велика ее власть? Или убедить, что она знает о его возможностях больше, чем он сам? Чудо, которого так страстно желал Луп, было отвратительной пародией, злой и жестокой насмешкой над волей Хранителей.

Йама мог только надеяться, что, может быть, все обернется добром. Ведь если отвлечься от методов, ребенок все-таки был преображен. Народ Лупа получил доказательство, что может подняться над своей природой.

Теперь ничего не оставалось, как только подстроиться к ситуации, потому Йама и согласился отправиться вместе с Лупом. Тамора заявила, что участие в процессии — глупость, чреватая опасными последствиями, однако Йама без обиняков спросил ее, что лучше: пытаться выскользнуть из города под покровом ночи, как удирающее ворье, или же ехать на почетном месте во главе длинной ликующей процессии, среди акробатов, музыкантов и клоунов, когда по бокам дороги выстроились толпы счастливых людей? Что касается Пандараса, то его захватила лихорадка праздника. Он приветствовал публику, выпивал протягиваемые ему кубки, кланялся, махал руками.

Йама повернулся к Таморе и заметил:

— Большинство из них полагает, что это какое-то представление.

Она покачала головой:

— Ты только посмотри, кто пришел на нас поглазеть! Это же сплошь туземцы или беднейшие из бедных: уборщики, собиратели нечистот. Публика вроде твоего крысенка. Если солдаты или магистраторы захотят арестовать тебя или, что еще хуже, за тобой явятся из Туземных Проблем, весь этот сброд растает, как куча снега. А завтра они выберут нового Короля Дураков.

— Моя раса, Тамора, помогала творить этот мир, и одно время я верил, что они могли быть Властителями бесконечного времени и пространства. Теперь я уверен, это не так. Они были работниками, такими же, как эти.

Чудом явилось не то, что он совершил чудо, ибо он знал, что это не так, а то, что Луп и зеркальные люди поверили в чудо. Наверное, хорошее в этой истории — лишь сама вера этих людей, что чудеса возможны, что Хранители все еще не оставили этот мир своим благотворным участием. И разве он сам может отрицать такое? Разве его собственное рождение — не такое же чудо, как облако светлячков над головой младенца? Если женщина из оракула воспользовалась им, то, может быть, ее саму тоже использовали для каких-то высших целей?

— Я думаю, ты лучше них, — возразила Тамора и снова вернулась к наблюдению за толпой.

Взгляд Йамы тоже метался по лицам в толпе, Йама искал Элифаса. Теперь процессия спускалась по тесному лабиринту узких улочек и площадей, путающемуся в беспорядочном скоплении зданий у самого края Дворца, а старика все не было.

Процессия двигалась к большим воротам. Люди стояли на крышах, осыпая ее таким плотным дождем цветов и серпантина, что сначала Йама не понял, почему они вдруг остановились. Тамора зашипела, Йама поднял руку, надеясь, что она не успеет ударить, ибо сквозь плотную пелену цветочного водопада он наконец увидел, в чем дело: перед самыми воротами, преграждая дорогу, растянулась цепочка солдат, пеших и верховых, на крупных страусах с черными развевающимися плюмажами.

Сверху на летающем диске спустился офицер, замерев в воздухе перед двумя быками, которые тянули повозку. Его металлические доспехи горели таким огнем, что казалось, будто фигура облита расплавленным зеркалом. Голый череп бороздили рубцы, густые усы обрамляли плотно сжатые губы. Глядя на Йаму, он спросил:

— Кто здесь главный?

— Никто не велел им сюда приходить, — ответил Йама. — Они явились по собственной воле.

— Эти животные, — бросил офицер, — понятия не имеют о собственной воле.

Туг вмешался Луп:

— Господин, мы отправляемся в новую жизнь! А это тот, кто открыл нам путь.

Вперед вышла Тамора, гневно сверкая глазами, она заявила:

— Убирайся с дороги, малыш, и прихвати своих оловянных солдатиков!

— Подожди, — мягко сказал Йама, словно успокаивая норовистого скакуна, и, обратившись к офицеру, спросил:

— Чьей властью вы нас останавливаете?

— Властью Департамента Внутренней Гармонии. Ты Йамаманама? Я явился сопроводить тебя за пределы Дворца. На нас оказывают значительное давление, чтобы возвратить тебя в некое место, но Департамент Внутренней Гармонии не играет ни на чьей стороне. Мы все еще полностью контролируем нижние этажи и внешние линии обороны, мы действуем в соответствии со своими представлениями о безопасности Дворца. Я должен убедиться, что ты покинул Дворец, и я прошу тебя распустить своих последователей.

— У меня нет права ими командовать. — Йама жестом обвел толпу, которая запрудила улицу за повозкой, и людей на крышах, все еще бросавших в воздух цветы. — Если, бы я мог, то никогда бы этого не позволил. Я смущен так же, как ты, но думаю, у них нет дурных намерений.

Йама легко мог вытащить диск из-под ног офицера и использовать его как косу против закрывших дорогу солдат. Он мог бы вызвать машины и все здесь разгромить. Как просто… но придут другие солдаты, а за воротами лежит город, и там сотни тысяч магистраторов, которые охраняют порядок. Он пришел не для того, чтобы начать войну. Господи, о чем он думает! Женщина из оракула что-то вложила ему в голову, и теперь его мысли путаются, порождая честолюбивые и агрессивные фантазии. Йама глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и вспомнил, как эдил обучал его искусству переговоров. Лучше позволить своему оппоненту почувствовать, что он сам принял решение, чем принуждать его к определенному выбору. Под действием силы человек выберет неблагоприятный вариант.

Йама продолжил:

— Я вполне понимаю, почему вам приходится поддерживать порядок среди просителей и паломников, которые ищут возможности попасть во Дворец — иначе бы все просто не вместились. Но люди, собравшиеся здесь на праздник, всегда жили во Дворце, а сейчас они хотят уйти. Это простые люди, они обрабатывают поля и развлекают служителей.

— Мы всегда свободно входили и уходили, — заявил Луп. — Почему нас задерживают?

— Я знаю ваше племя, — сказал офицер. — Вы, как крысы, вползаете и уползаете через подземные норы.

На что Йама ответил:

— Если они крысы, то вам же лучше, избавитесь от них и все. В любом случае, стоит ли тратить на них хоть минуту вашего драгоценного времени? Разве можно остановить птиц, летящих над нашими головами с полей к берегам Великой Реки?

Офицер задумался на мгновение, а потом сказал:

— Мы служим идеалам Хранителей. И всегда служили. В черные времена, когда Глава Всех Людей поглотил все другие департаменты, мы были единственными, кто сохранил независимость. Мы позволяем людям приходить и уходить по нашему усмотрению.