Ник Горькавый - Теория катастрофы

Этим она завоевала симпатию голодных следователей. Но только не обескураженного грубияна. После завтрака тот стал ещё агрессивнее:

— Если вы всё видите сквозь стены, то почему не заметили эту бомбу раньше? Вы специально ждали, чтобы она накопила энергию и сделала переполох? Может, этот взрыв вы устроили сами? Очередной смертельный трюк для саморекламы?

Никки перестала смотреть на краснолицего и реагировать на его вопросы и отвечала только другим полицейским. Тогда в игру вступил «добрый» главный следователь.

— Мисс Гринвич, я прекрасно понимаю, что вы — не преступник, а вероятный объект покушения. Извините резкость моего коллеги — он не спал всю ночь, как и мы. Расследование убийства наших коллег и ни в чём не повинных жителей Шрёдингера стало для нас личным делом, вопросом профессиональной чести. Я прошу вас помочь следствию.

— А у меня сложилось впечатление, что вы не просите о помощи, а беспрерывно мне хамите и пытаетесь запугать.

Краснолицый следователь зарычал, но был остановлен движением руки главного.

— Я уже извинился,— сказал нетерпеливо полицейский с залысинами.— А теперь прошу вас помочь. Предоставьте нам список людей, знавших о покупке и доставке типографии. Также я хочу получить от вас максимум информации о ваших сотрудниках — всё, что не вошло в обычное полицейское досье: их разговоры в офисе, случайные реплики, круг знакомых...

— Что за марсианский бред! — воскликнула Никки.— При чём тут сотрудники Центра? Зачем их допрашивать и проверять? Взрыв устроили мои старые, внешние враги. Они внедрили своего человека на почтамт и подменили посылку, адресованную Гринвич-Центру!

— Я уверяю вас,— с профессиональным выражением бесконечного терпения сказал худой следователь,— почтамтом занимаются — и всерьёз. Там работает другая группа. Но есть общий порядок, требующий от нас проверить все следы. Вы должны помочь нам в расследовании в вашем Центре.

Никки потеряла интерес к разговору и повернулась к эксперту в штатском:

— Могу я задать вам пару вопросов?

Тот посмотрел на главного. Полицейский неохотно кивнул.

— Сколько в мире производителей сверхпроводящих бомб? — спросила Никки.— И как легко достать такие бомбы?

— Их делают всего восемнадцать компаний. Это оружие вне свободной продажи, и его производство находится под исключительно жёстким контролем комитета ООН по вооружениям.

— Почему?

— Именно из-за плохой обнаруживаемости сверхбомб обычными контрольными системами.

— Можете ли вы установить, какому из производителей принадлежала бомба? Я слышала, что происхождение химических или ядерных бомб установить легко.

— К сожалению, сверхпроводящие бомбы отличаются от других,— улыбнулся наивности собеседника эксперт.— Они состоят из обычных материалов, происхождение которых невозможно отследить.

— Хоть что-нибудь вы можете сказать о взорвавшемся устройстве? — настаивала Никки.

Эксперт посмотрел на главного. Тот недовольно молчал.

— Мощность бомбы велика, и мы можем сократить число типов бомбы и потенциальных производителей до одиннадцати.

— Хватит пустых разговоров! — закричал краснолицый. Никки не обратила на него внимания.

— Сверхпроводящие бомбы отличаются друг от друга?

— Конечно,— усмехнулся эксперт,— но только в целом состоянии. Взорвавшиеся накопители практически теряют индивидуальные различия.

— Вам поможет, если я укажу на производителя бомбы? — спросила Никки уже у главного следователя. Тот мгновенно подобрался:

— Это была бы ценнейшая информация, но разве вы знаете, кто подменил посылку?

— Нет, не знаю,— сказала Никки,— но если вы привезёте мне все одиннадцать типов сверхпроводящих накопителей и дадите эксперта, который зарядил бы их, то я укажу, какая бомба лежала в почтовой комнате.

— Привезти вам одиннадцать бомб?! — взревел краснолицый.— Да ещё зарядить их?! Нашли простаков!

— Либо вы соглашаетесь на моё предложение, либо на следующий допрос я приду со своим адвокатом. Тогда вам придётся попотеть, чтобы он разрешил мне сказать, как меня зовут.

— Мы знаем, как вас зовут! — вмешался грубиян.

— Но ведь вы это узнали не от меня? — улыбнулась ему Никки.

— Я не понимаю...— зарычал краснолицый.

— Вижу, но ничем помочь не могу,— перебила его Маугли.— Попробуйте помолчать и сосредоточиться.

— Как вы опознаете тип бомбы? — сердито спросил худой.

— Непробиваемых стен нет,— туманно сказала Никки.— Это физический факт.

— Хватит отговорок! — закричал красномордый.— Отвечайте на наши вопросы! Кому понадобилась типография? Кто знал о посылке? Скольких людей в своём Центре вы знаете лично? Как давно?

Грубиян сыпал вопросами, но получал в ответ лишь молчание. Никки с минуту заинтересованно рассматривала следователя, брызгающего слюной, потом решительно встала из-за стола.

— До свидания, джентльмены.

Потом посмотрела на хмурого начальника группы.

— В следующий раз приходите без болванов с пистолетами, а то разговора вообще не получится...

И ушла, не собираясь терпеть пустую болтовню. Когда дверь за девушкой закрылась, Мобельсон не сдержал ехидной улыбки:

— Какие трудные дети в этом Колледже! Я ещё не видел, чтобы девочка-тинейджер так издевалась над группой взрослых, хорошо вооружённых мужчин...

Краснолицый грубиян заскрежетал зубами.

Взрыв в Шрёдингере стал мировой сенсацией. Политики и журналисты беспрерывно обсуждали теракт и смерть пятерых людей.

— Жёстко наказать тех, кто из-за моральной и умственной деградации прибегает к террористическим актам...

— Нужно искоренить желание политических лузеров решать свои проблемы с помощью бомб!

— Этот взрыв — результат неправильных приоритетов политики Президента Луны мистера Хо!

— Бомба — последний аргумент импотента! Гринвич-Центр был закрыт на ремонт, а тиковый кабинет Никки сгорел дотла. В плазменной волне, вырвавшейся из сверхбомбы, бесследно испарился и тёмно-рыжий Несгибаемый Пёс.

Нельзя скорбеть об игрушке на фоне общей трагедии, и Никки отнеслась к потере Пса стоически:

— Пёс многому меня научил и остаётся моим символом несгибаемости. А символ нельзя уничтожить. Несгибаемые тоже умирают, но даже своей гордой смертью они торжествуют над врагом. Ведь они — несгибаемые.

Но всё-таки Никки остро почувствовала, что с гибелью Пса порвалась окончательная связь с детством. Несгибаемый Пёс, сгорая, успел предупредить: детские игры кончились.

Началась взрослая война.

«Детство слеплено из надежд, взрослая жизнь склеена из потерь. Готовься...» — горько подумала Никки.

Династия Гринвич оказала финансовую помощь семьям погибшего полицейского Кристенсена и трёх жителей Шрёдингера — в размере от четырёх до десяти миллионов. Полицейский Иванов оказался совершенно одиноким человеком. Его похоронили за счёт династии, установив на мраморном памятнике бронзовый барельеф с надписью «Погиб при исполнении долга, спасая людей».