Владимир Михайлов - Встреча на Япете

– Где это вы так заездили машину? – спросил он.

– А что, заметно? – хмуро поинтересовался заика, даже не растягивая слов.

– Да ладно, – сказал большеротый.

Заика встал. Он сделал это неожиданно порывисто, так, что стул отлетел и бокалы на столе звякнули; он взглянул на большеротого, развел руками и смущенно засмеялся. Заика оказался неожиданно большого роста, длинноногий. Подойдя к автомату-бармену, он выцедил смесь в стаканы, поставил их на стол и слегка тронул спящего за плечо.

– Про-оспишь все на свете.

– Пускай спит, – сказал большеротый. – Ему хватило. Успеем.

– Ну, пусть, – согласился заика и, не садясь, отхлебнул из стакана. Соломинку он вынул.

Сивер поморщился: ко всему, брюки были чересчур коротки долговязому, а застежка одного из карманов кургузой куртки болталась полуоторванная. Сивер не любил нерях. Заика, должно быть, почувствовал его взгляд, он оглянулся на Сивера и сказал, чуть улыбаясь:

– Не по фо-орме, да? Но мы успеем переодеться.

Сивер пожал плечами. Заика поставил полупустой стакан, подошел к стене с пейзажем, завозился, нащупывая кнопки. Найдя, он нерешительно ткнул пальцем одну из них. В желобе, тонко журча, заструилась вода. Скрытая подсветка делала ее золотистой и теплой. Заика уселся на пол и снял башмаки. Сивер зажевал быстро-быстро, чтобы не расхохотаться. Заика опустил босые ступни в воду.

– Ух т-ты! – сказал он, блаженствуя.

– Вода, – пробормотал большеротый, отпивая из стакана.

Заика вскочил. Оставляя мокрые следы, он подбежал к столу и взял стакан. Усевшись и вновь свесив ноги, поднес стакан к губам.

– Со-овсем другое дело, – сказал он.

Сивер отодвинул тарелку.

– Пожалуй, пора, – проговорил он задумчиво.

Спустив тарелку в щель мойки, он прошел вдоль стен кают-компании, ища стенной контакт. Найдя его в углу, он вынул из сумки вольтметр и замерил напряжение.

– Вот еще новости, – пробормотал он.

– Тока нет? – сочувственно поинтересовался большеротый.

– Здесь двадцать вольт, а мне нужно двести.

– А на автоматических все сети низковольтные.

– Это я вижу, – проворчал Сивер. Он постоял около стены, раздумывая. – Ничего не поделаешь, придется тянуть силовой кабель от корабля. Хорошо, что есть резерв времени.

– Ду-умаете? – спросил заика, не оборачиваясь.

– Они придут не раньше чем через сутки.

– Они о-обещали?

– Да ладно тебе, – сказал большеротый, сердясь.

– В пределах системы, – сказал Сивер голосом лектора, – они вынуждены будут убавить скорость: концентрация свободного водорода здесь куда больше, чем в открытом пространстве.

– Это спра-аведливо, – согласился заика.

Сивер подошел к столу, взял камеру и походил по каюте, прицеливаясь.

– Передача будет что надо! – сказал он. – Земля таких и не видывала.

– Мы еще не мешаем? – спросил большеротый. Чувствовалось, что он борется со сном.

– Еще нет, – сказал Сивер. – Мало света. Включите, пожалуйста, настенные. Так. Пожалуй, подойдет. Вы не могли бы встать сюда? Я примерюсь.

– Это для кино? – спросил большеротый нерешительно.

– Теле. Попозируйте немного. Ну, представьте, что вы командир «Синей птицы».

– Трудно, – сказал большеротый, улыбаясь и окидывая Сивера тем же внимательным взглядом.

– Да нет, – с досадой сказал Сивер. – Очень легко. Семь с половиной лет вы были в полете. Теперь возвращаетесь. Могучие парни на великолепном, все перенесшем корабле…

– Попозируй, мо-огучий парень, – сказал заика. – Что тебе стоит?

Сивер строго поглядел в его спину.

– А вы не иронизируйте, – посоветовал он. – Итак, преодолено много препятствий, совершены подвиги – и теперь, когда у вас все в порядке…

– Стартовые не в порядке, – сказал заика, не оборачиваясь по-прежнему. – Бо-ольшой разброс.

– Это ведь не о вас… Хотя предположим, что стартовые немного не в порядке – это даже интереснее. Видите, у вас фантазия работает. Но вы их, конечно, уже исправили, прямо в пространстве, совершили еще один подвиг. Говорите об этом. Мне нужно видеть, как это будет выглядеть, надо выбрать лучшие точки, откуда можно передавать. Итак, вы капитан…

Большеротый покачал головой.

– Боюсь, не получится.

– Слу-ушай, – сказал заика; на этот раз он повернулся. – А ты представь, что ты – ко-пилот.

– Или ко-пилот, – сказал Сивер. – Все равно.

– Да нет, – сказал большеротый грустно. – Я лучше не буду.

Сивер вздохнул.

– М-да… – проговорил он выразительно, но все же взял себя в руки. – А ведь они заслужили, чтобы вы немного постарались ради них.

– Могучие парни, – пробормотал заика. – Со-овершавшие подвиги. Легенда.

Сивер недружелюбно взглянул на него.

– Это факты, – сказал он.

– Плюс вы-ымыслы, – проговорил заика, шевеля ногами в воде. – Плюс домыслы. Все берется в скобки и возводится в ква-адрат. Возникает легенда. Умирая, кто-то сказал что-то. А как он мог сказать, если…

– Прошу, – четко произнес Сивер, – не оскорблять память погибших!

Спящий поднял голову, просыпаясь.

– Кто? – спросил он.

– Нет, – сказал большеротый. – Отдыхай, спи. Все в порядке.

– Ага, – пробормотал проснувшийся. – Где мы сейчас? – Он пошарил рукой рядом со стулом. – Где?

– На станции. Вспомни. На вот. – Большеротый вложил стакан в пальцы проснувшегося. – Выпей.

– Тут красиво?

– Кра-асиво, – отозвался заика у ручья.

– Ага, – сказал проснувшийся. – И ты здесь. – Он выпил. – Ах, хорошо! Отлично!..

Он повернул голову к Сиверу, и Сивер понял, что человек еще не проснулся по-настоящему: веки его были плотно сомкнуты, очень плотно, как если бы человек боялся, что даже малейший лучик света просочится сквозь них и коснется глаз. Человек повел рукой с опустевшим стаканом, нащупывая стол, и по привычности этого движения Сивер вдруг понял, что под этими веками вообще нет глаз, есть лишь пустые глазницы, предназначенные природой для того, чтобы в них были глаза, но глаз не было, и веки были сморщены и опали. Сивер нечаянно сказал:

– Oн!..

– Здесь есть еще кто-то? – спросил слепой.

– С Земли, – сказал большеротый.

– Ага, – пробормотал слепой. – Ну да, станция. Отлично.

– Спи дальше.

– По-огоди, – сказал заика. – Нам надо сняться часов через десять. Иначе мы помешаем.

– Кому?

– Тут готовится встреча героям, могучим парням. С великой помпой. Прямая передача на Землю. Двое: репортер и пилот.

– Неудобно, – медленно сказал слепой.

– Ка-апитан будет произносить речь, – сказал заика. – Представляешь?

– Нет, – сказал слепой после паузы. Потом тряхнул головой и потянулся. – А я выспался, – сказал он весело.

– Третья и че-етвертая магнитные линзы совсем никуда, – пробормотал заика.

– А мы без стартовых, – решительно сказал слепой. – Оттолкнемся маршевым – и все. Нет, это безопасно.