Йен Уотсон - Книга Бытия

Однообразие плоскости нарушают несколько других гигантских овощей. Одни похожи на листья лука-порея, вырезанные из дерева. Другие напоминают головки артишоков. Но других разумных растений поблизости нет. Именно поэтому Ховарцу затратила некоторое время для разработки собственного дизайна, хотя эта тема не представляет для нее большого интереса.

Внешне она похожа на очень крепкую грушу. На талии у нее юбка из листьев-пластин, которые она может открывать и закрывать. Корень у нее в форме трехфазной зубчатой вилки с трубкой, которая может удлиняться и вытягивать из почвы грунтовую воду. (С какой же силой нужно всасывать, чтобы запастись последней!) Она может раскачиваться на своих острых зубьях, когда захочет. Стебель, поднимающийся из ее макушки, — это радиоантенна. Ее внутренне устройство остается загадкой.

—

Итак, вселенная состоит из электонов, которые являют собой бесконечно малые круги пространства-Ка, свернутые очень компактно. Так, Йалин?

— Это выглядит так.

— И электоны обычно выбирают быть тем, чем они были всегда. Поэтому реальность заново воссоздает себя каждое мгновение, выбирая из постоянно движущегося потока вариантов. Это процесс и есть дыхание Бытия. Но мир не мигает синхронно, то появляясь, то исчезая, включаясь и выключаясь, как сигнальная лампа. Нет! Это в реальности все исчезает и появляется одновременно. Таким образом, реальность поддерживает себя. Это всегда близкое соседство.

— Осмысли!

— Кроме того, я верю, что есть малые циклы дыхания Бытия. Владея таким дыханием, в былые времена на Земле чародеи, должно быть, творили свои кратковременные преобразования реальности — если верить легендам. Вдобавок к этому существует еще Великий Ритм, Критический Ритм, при помощи которого большие участки реальности могут погружаться во тьму, бессознательно восстанавливаясь потом в своем прежнем виде.

— Может быть. Так откуда здесь появляются Ка?

— Ка, Йалин, должно быть, измеримые поля электонов, где поля осознаны. Что случается потом, когда действительно наступает смерть? Если предположить, что поле Ка не ограничивается только Червем? Если предположить, что оно не втягивается обратно в тело Божественного разума? Это величайшее таинство. Возможно, Ка всех тех, кто действительно мертв, проникают в бесконечность пространства-Ка — туда, где каждое из них на йоту увеличивает всеобщую волю и осведомленность. Потом однажды, в далеком будущем, пространство-Ка станет полностью сознательным. Оно будет способно сознательно проецировать дальше вселенную, которую оно выберет, и не только на ту вселенную, которая уже существует.

— Если Божественный разум не сделает этого раньше.

— Божественный разум есть творение. Сам он творить не способен. Тем не менее его схемы умны. Если он сумеет расположить в определенном порядке эти космические линзы электонов, он сможет найти способ контролировать реальность, сможет стать направляющим смотрителем. Он сможет преуспеть в этом задолго до того, как пространство-Ка увеличит мощность своими собственными силами — за счет сохранения воли и осведомленности всех умерших. И тогда Божественный разум станет истинным Богом. Возможно, Богом единственной галактики из миллионов, но все-таки Богом.

— Но это уничтожит всех. Какой смысл управлять кладбищем?

— Он может извлечь силу из воскрешения людей! Восстановить их Ка во плоть! А заодно свернуть черные течения обратно сквозь время, дабы уничтожить потенциальных противников! Посмотри на возможный предстоящий акт массового убийства, Йалин. Перемещение такого количества измеримых полей вызовет сотрясение пространства-Ка и вселенной, на которую оно проецируется. Пусть локально, в одной нашей галактике. Прервется ритм дыхания Бытия. Малые циклы достигнут кульминации. От Великого Перелома вибрации пойдут дальше. Это будет…

— Ховарцу?

Ослепительный внутренний свет! Неумолимое сияние!

Перемещайся! Перемещайся!

Если перемещать все разом, можно все столкнуть вместе.

Ты — наблюдаешь Омфалу, пуп земли Богодьявола.

Ты — сидищь на плоской как блюдо равнине.

Ты — постигаешь тайны стойкого гончара.

Ты — в мире другого Червя: вулканы, реки огня, бассейны жидкого олова.

Ты, ты, снова ты.

Ты — возможно — в Веррино.

Ты — потенциально — в глотке Червя, в открытом штормовом океане.

Ты — может быть — участвуешь в синхронном ритуале остановки времени во дворце волшебства.

Ты, ты.

Каюты сваливаются одна в другую. Гобелены сплетаются. Ты со-единяешься!

Я…

Я охватываю отражения звезд. Я хватаю розу…

…как души колоний, и Землю, и Луну, все засасывает в пространство-Ка, сотрясая поток никогда-всегда, ткань пустоты…

…как Божественный разум наводит свою линзу смерти на глубину времени, на расстояния такие большие, что измеряются они не миллионами и миллионами лиг, а лишь бесконечностями бесконечностей…

…все сразу.

Невыразимо стремительно пульсирует поток света. О, только бы мне остановить его течение. Только бы схватить его. О да.

Бьются и ревут сердце и легкие Бытия. Мне бы положить руку на это сердце, сдавить бы эти легкие, чтоб потом снова вдохнуть в них жизнь. Да, о!

Я здесь, я повсюду, я никогда и всегда. Я ворон и конторка. Я та, которая рождается снова и снова. Я та, которая поворачивает время. Сияние проходит сквозь меня. Я схватила розу жизни. Я линза; я роза.

Великий Перелом здесь, моя дорогая. Коллегия электонов — это собрание, согласованы все как один.

Здесь, внутри миров смерти, реальность трещит, как лед. Она плавится, она течет. Так много потоков, так много струй! Так бесконечна заводь возможностей. Так много сущностей, вплетенных в мои воспоминания. Меня научили останавливать время (спасибо, Пили!), меня научили ясновидению (спасибо, Под!), меня научили мастерству иллюзий (спасибо, Дино!), меня научили записывать воспоминания и принимать возможные формы (спасибо, Червь!), научили ловкости перемещения между каютами (спасибо, Креденс!), научили постижению (спасибо, Ховарцу!), научили многим другим драгоценным вещам (спасибо, кто бы то ни был!); но и после всего этого я не могу выбирать сама. Я могу только позволить себе быть выбранной. Я могу только позволить своему сердцу, своим желаниям быть новой моделью. Плавление, растекание; и в какой-то момент меня — рекристаллизация…

…Меня тянет вниз, я опускаюсь вместе с розой.

Над Мужским Домом Юг по небу струилась кровь. Алый поток разливался над Главной башней Братства, над кирхой и часовней, где по выходным проходили службы.