Дмитрий Калюжный - Эквиполь инженера Шилина

Вождь встал, походил. Спокойно спросил министра иностранных дел:

– От США уже были какие-нибудь заявления?

– Нет, товарищ Ким Чен Ир. В иностранной прессе тоже пока тихо. Об этом странном самолёте мы узнали первыми. Кажется, даже русский президент ещё не знает.

Ким Чен Ир глянул на министра обороны:

– А по данным разведки?

Министр обороны ответил сразу, он уже обдумал ситуацию:

– Если бы готовилась такая провокация со стороны недружественных государств, мы были бы оповещены. Ради Родины наши агенты готовы…

– Знаю, знаю, – отмахнулся вождь. – Но кто тогда?

– Может быть, наши сторонники?.. – предположил министр иностранных дел.

Ким Чен Ир и министр обороны посмотрели на него, как на полоумного.

– Не поставив нас в известность? – спросил министр обороны.

– А может, в качестве подарка к празднику…

– Ничего себе подарок! – возмутился вождь. – Ведь теперь американцы пришлют ноту и объявят нам очередной экономический бойкот…

Министр иностранных дел закручинился:

– Наверняка будут такие происки, товарищ Ким Чен Ир.

– Вот что. Дайте опровержение. Что это провокация. Что социалистическая Корея, хоть и является космической державой, конкретный летательный аппарат не запускала в космос.

– Слушаюсь, товарищ Ким Чен Ир, – и министр, раскрыв свою папку, достал бумаги. – Мы уже подготовили три варианта на разные случаи развития событий.

Просмотрев варианты, Ким Чен Ир положил одну из бумаг сверху и сказал:

– Вот это рассылайте. И добавьте, что у нас нет нужды кого-либо запугивать. Мы миролюбивая держава.

Министр иностранных дел, забрав свои бумаги, ушёл. Дождавшись, пока за ним закроется дверь, Ким Чен Ир обратился к министру обороны:

– На днях вы докладывали о какой-то странной оживлённости в Пентагоне.

– Да, товарищ главнокомандующий. Они обнаружили неизвестный самолёт, который без дозаправки облетал Земной шар. У них была даже не оживлённость, а паника.

– Так-так, это хорошо. Паника в Пентагоне – это всегда хорошо. А скажите, ведь такие самолёты у нас есть?

– Так точно. Но их покраска и символика другие.

Ким Чен Ир задумался, барабаня пальцами по столу. Не смея беспокоить его, министр обороны застыл. Тишину нарушали только стук пальцев вождя, и его же голос из телевизора:

«США много раз поднимали шумиху по поводу надуманной ядерной и ракетной проблемы. А теперь настаивают на сокращении обыкновенных вооружённых сил, снова обостряя обстановку. Но КНДР укрепляет свою оборонную мощь потому, что США постоянно угрожают ей! В этих условиях принятие оборонительных мер – справедливое, существенное и закономерное право суверенного государства».

Вождь корейского народа взял пульт и выключил телевизор.

– Вот что надо сделать, – сказал он. – Возьмите шесть таких же самолётов, перекрасьте, как покрашен этот, и пустите попарно летать вдоль нашей границы.

Когда Борис, вернувшись с острова, пересел в «Москвич» и долетел до дачи тёщи, то обнаружил, что Антонины Николаевны в посёлке нет. Ноутбука в хозблоке не было тоже.

Вот тебе на! Не обошлось и тут без обыска… За что?

Боб вышел на улицу. Вставало солнце.

Вытирая рот рукавом и что-то на ходу прожёвывая, со своего двора выбежал сосед Василий:

– Борь! Тут такие дела! Менты приезжали, ты понял? Про тебя допытывались. Антонину увезли. А мы в глухой несознанке, Борь!

– Чего хотели-то?

– Тебя хотели, чего ж ещё. Куда делся, чем занимаешься. Клянусь, никто тебя не выдал.

На улицу повыползали немногочисленные жители, в основном старухи.

– Днём караулят, – зашептали они. – На ночь уезжают.

– Да почему всё это? – удивился Шилин. – На кой бы я им сдался.

– Круто взялись! – бухтел Василий. – Разогнали всю кодлу, что собиралась тут к Антонине. Самогон мой вылили на землю.

– Автобусы не ходят, – жаловались старухи. – На развилке засада. Ты туда не едь…

Одна из них принесла ему кулёк с пирогом. Другая – пластиковую бутылку с водой:

– Беги, беги…

Капитан Степанов мечтал.

Но мечты его были не такие, как у всех. Не о жратве и хорошей жизни думал он. Жратва и хорошая жизнь у него и так бывали.

Он мечтал, как обдурит судьбу свою.

Все – вот дураки-то! – все до одного живут, как им сужено. Читают гороскопы с утра: э-ээ, вот оно что мне сегодня предстоит, ц-ц-ц… Никуда не денешься, значит… И только он, Степанов, умом своим постиг, что если понимать правила, то можно приговор этот объехать …

Когда он был маленьким мальчиком… Ну, не совсем маленьким… Соображал уже, что к чему. Школу заканчивал, в общем. Тогда впервые попали ему в руки отпечатанные через фиолетовую копирку тексты с объяснениями астрологических правил и с гороскопами для разных знаков Зодиака. Это сейчас в каждом магазине такого рода книжек – тонны. А тогда Советская власть пыталась воспитать «нового человека», свободного от предрассудков, к числу которых относилась и астрология.

Из Степанова не получилось «нового человека», но и предрассудки он отбросил сразу, поставив дело на научную основу. Проблема была в том, что его жизненный гороскоп был никуда не годен. По всем параметрам Степанов должен был проигрывать в любой ситуации. К тому же в его гороскопе был отчего-то регрессный Марс.

Толчком к открытию стала история с Людмилой, его любовницей в молодые года, преподававшей марксистскую чепуху в Институте дружбы народов. Раскидывая однажды натальные карты своих знакомых, он обнаружил, что если имеет дело с коллективом, в котором все люди более сильного знака, чем его, или, наоборот, более слабого – но тоже все, то соответственно улучшаются показатели его собственной судьбы! Если же коллектив «смешанный», в котором есть и те, и другие, то судьба его степановская обходится с ним, со Степановым, кое-как. Иначе говоря, всякие мелочи, типа рекомендаций по цветовой гамме одежды, сфере деятельности и видов спорта, они и есть мелочи. Главное – окружение!

Вот в этом деле, в подборе коллектива, в котором предстоит жить и работать, мелочей нет. К примеру, Людмила была в его борьбе с судьбой идеальным позитивным партнёром, а её муж, командир дивизиона ГАИ, жутким негативным конкурентом. В дальнейшем всегда так и сходилось: если Степанов сам формировал своё окружение, то он обыгрывал судьбу, а если что-то срывалось, то уж тут она на нём отыгрывалась: била его, как хотела.

Найдя эту закономерность, Степанов немедленно развёлся со своею первой женой, на которой женился ещё при окончании института в ожидании распределения. Расчёты показали: не будет им вместе счастья. Ну, и чего тянуть? Долой негодную жену!.. Правда, с остальными жёнами у него тоже не было счастья.