Николай Томан - История одной сенсации (Повести-памфлеты)

Майор Райт знал своего шефа. как человека умного, понимающего толк в юморе, сегодня, однако, на худощавом продолговатом лице генерала Рэншэла не было и тени улыбки. Он считал положение настолько серьезным, что ему было не до шуток. Райт тотчас же понял это и заявил уже совершенно серьезно:

— Все будет сделано, сэр.

Он действительно сразу же выехал в предместье Грэнд-Сити, где, по наведенным им справкам, находилась одна из больниц благотворительной организации Красного Креста. Больница эта располагалась почти на самом побережье Атлантического океана. Лечились в ней главным образом рыбаки, матросы, докеры и портовые рабочие. С первого же взгляда на мрачное, давно не ремонтировавшееся здание больницы майор Райт заключил, что дела ее обстоят не блестяще, и не рассчитывал в связи с этим найти здесь опытный медицинский персонал.

Главный врач больницы действительно оказался совсем еще молодым человеком с очень подвижным, нервным лицом и взволнованной речью. Всего лишь год назад окончил он медицинский колледж. Узнав по какому делу пожаловал к нему майор, он заметно побледнел и начал даже слегка заикаться.

— Прошу вас, майор, пройти со мной в палату. Вы должны собственными глазами посмотреть на этих несчастных, — торопливо проговорил он, распахивая дверь во внутреннее помещение больницы.

Майор, однако, обстоятельно устроился в кресле и, видимо, не собирался никуда уходить из кабинета главного врача.

— Не вижу необходимости смотреть на ваших больных, док, — спокойно проговорил он, закуривая сигарету. — Я ведь не врач, и этот осмотр все равно ничего мне не даст. Мне важен лишь сам факт их заболевания лучевой болезнью.

Смущенный непонятным ему спокойствием Райта, главный врач торопливо выдвинул один из ящиков своего письменного стола и извлек из него папку ядовито-синего цвета.

— Вот, — какой-то нервной скороговоркой проговорил он, протягивая папку майору, — познакомьтесь тогда хотя бы с историей их болезни.

— Как, — удивленно поднял брови майор Райт, — их болезнь уже имеет историю?

— Ну, если хотите, так это начало ее истории, — все тем же напряженным голосом отозвался молодой врач.

Райт полистал заключения медицинской экспертизы, но, так как многие записи были, сделаны по-латыни, мало что понял и спросил:

— Откуда к вам попали эти больные? По. документам я вижу, что их у вас двое.

— Да, двое. Это рыбаки из поселка ГоулдКоуст. Вчера утром они вернулись с ночного лова и вскоре почувствовали головную боль, отсутствие аппетита и резь в глазах. Позднее появилась тошнота, рвота и расстройство желудка. Одного из заболевших привела к нам его жена, второй кое-как дотащился сам.

В графе «диагноз» Райт прочел: «радиационное поражение».

— Значит, это лучевая болезнь, доктор?

— Да, радиационное поражение, или лучевая болезнь. То есть патологические изменения, возникшие под влиянием воздействия на организм значительных доз радиоактивных излучений.

— Ну, а конкретнее? — с чувством досады перебил его Райт. — Из чего же вы заключили, что ваши пациенты больны лучевой болезнью?

— Убедили нас в этом характерные симптомы лучевого поражения, — уже несколькообиженно пояснил врач. Ему казалось, что майор сомневается в его компетенции. — Доставленные к нам больные находятся в настоящее время в фазе первичной радиации. Она выражается в общем ослаблении оргаяизма, и главным образом в желудочно-кишечных расстройствах. Температура значительно выше нормы. Анализ крови показывает падение числа лейкоцитов. Эритроциты тоже ниже нормы.

— И сколько же продлится это состояние? — полюбопытствовал представитель военного министерства.

— Один — два дня, после чего наступит фаза мнимого благополучия продолжительностью до двух-трех недель. И лишь только после третьей, токсической, фазы наступит «разрешение болезни.

— То есть выздоровление или смерть?

— Совершенно верно, мистер Райт.

— Ну, а чем же вы все-таки объясняете это необычное заболевание? — помолчав немного, снова спросил майор. — Ведь не только атомяой войны не происходит поблизости, но и атомных бомб, как мне достоверно известно, никто не испытывает в этом районе.

— А космические телепередачи? — не задумываясь ответил врач, и голос его снова дрогнул.

— Так вы, значит, сторонник версии, выдвинутой сегодняшними газетами? — удивился майор, заметив на столе главного врача измятый номер какой-то газеты.

— А чем иным можно объяснить это? — пожал плечами врач, водворяя синюю папку в ящик письменного стола. — Во вчерашней телепередаче, например, совершенно отчетливо были видны залпы космического корабля из каких-то диковинных орудий. В газетах пишут сегодня, что этими залпами он расчищал себе путь среди встречной лавины метеоров. Стрелял же он, конечно, атомным или термоядерным оружием. Разве в результате этих залпов потоки радиоактивных частиц не могли достигнуть нашей Земли?

— Ну, едва ли, — возразил майор Райт. — Наша Земля и без того пронизывается потоками космических лучей большей проникающей способности, чем гамма-лучи и нейтроны, возникающие в результате атомных взрывов. Панцирь атмосферы, однако, прекрасно защищает нас от их губительного действия. Сейчас, к сожалению, распространено слишком много самых нелепых и невежественных слухов о чрезмерной радиоактивности излучений, но вы-то ведь образованный человек, доктор?

— Да, я достаточно образован, чтобы прямо смотреть опасности в глаза, — почти раздраженно произнес врач, и мускулы лица его стали нервно подергиваться. — Вы что думаете, я не знаю, что нам пришлось отказаться от некоторых боевых радиоактивных веществ по той простой причине, что зараженная ими местность остается радиоактивной в течение многих лет? А кто же не знает, что один из наших военных кораблей, принимавших участие в испытании водородной бомбы в районе острова Святого Патрика, был отбуксирован в океан и там затоплен? Выходит, морское министерство считает, что даже спустя пять лет некоторые суда, принимавшие участие в испытании термоядерных бомб, слишком опасны в обращении?

Хотя майор Райт был еще довольно молодым человеком, он, однако, обладал достаточной проницательностью и неплохо разбирался в людях. Главный врач больницы Красного Креста казался ему типичным неврастеником, запуганным ужасами атомной войны. Дальнейший спор с ним был совершенно бесполезен. По его возбужденному виду, по нервной торопливости речи нетрудно было сообразить, что он жертва если не радиационного поражения, то атомного психоза.

Майор не пытался более ни в чем его разуверить. Он лишь тяжело вздохнул и, вспомнив чье-то скептическое выражение, сказал на прощание: