Александр Абердин - Война Космического Ганфайтера

После этого объяснения Горация разговор принял вполне светский характер и вскоре президент Земли пригласил своих гостей пройти во дворец, где и вручил Николаю орден «Почётного легиона». После этого он пожелал Нику Сильверу дальнейших успехов и они покинули дворец. Все члены команды и её фанаты отправились на Рианон, а князю Прогенитору захотелось осмотреть хотя бы самые главные достопримечательности Земли. Николаю не оставалось ничего делать, как сесть за штурвал скоростного флайера и отправиться с ним в Рим. Этот древний город больше других манил к себе стиланцев и рианонцев, что и было понятно, ведь его основали когда-то беглецы со Стилана. Когда они сидели на бортике фонтана Треви и кормили голубей крошками купленной для этого булки, Гораций сказал Николаю:

— Ник, по-моему у тебя уже стало входить в привычку, быть на трассе мальчиком для битья. Парень, может быть ты вернёшься на «Оффенсио» и отдохнёшь немного от гонок? Мне кажется, что пять поражений подряд, да, к тому же таких обидных, из кого угодно душу вынут. Сделай небольшой перерыв, Никки, проанализируй всё, как следует, а затем вернись на трассу и покажи им всем, кто ты есть на самом деле. Понимаешь, дружище, после Скриптора, где эти засранцы только благодаря тебе разгромили наголову целую армаду золотых энергонов, очень многие стали и в самом деле считать, что они самые крутые пилоты. Даже этот желторотый сопляк Дик, которому удалось в том бою подбить два зубца, и тот считает себя героем, хотя всё дело только в том и заключалось, что ты очень грамотно спланировал операцию. В первую очередь в том бою сработал эффект внезапности. Скорее всего энергоны считали, что туристические космолайнеры бросятся наутёк, а они помчатся за ними в погоню, как стая волков за овцами. Серебряные стрелы они даже не брали в расчёт и поэтому потерпели поражение, хотя сделай они то же самое, что сделал ты с четырьмя крейсерками и всеми доступными тебе мечами, то есть встань они точно таким же строем в пространстве и начни расстреливать вас с дальней дистанции, вы бы не продержались и десяти минут. Тебе чертовски повезло, Никки, что они хотели подобраться к Овуму прячась за диском Скриптора. Ты фактически сделал то же самое, только в твоём случае удача была на твоей стороне и когда они увидели, как вы стремительно несётесь на них с двух сторон, им уже не на что было уповать. Исход боя был фактически предрешен, но во второй раз такой номер уже не пройдёт ни у тебя, ни у кого-либо ещё.

Николаю совершенно не понравилось это умозаключение и он стал яростно опровергать его:

— Гор, всё, что ты тут сейчас нагородил, полная чушь! Ты даже не представляешь себе, какая это чушь. Серебряные стрелы это прекрасные боевые корабли и ты просто находишься в плену у предубеждений. По твоему только броня из стабилиса метровой толщины способна надёжно защитить пилота, но лично я куда более надёжной защитой считаю манёвренность серебряной стрелы, нежели броневые плиты меча. Имейся у меня такая возможность, я бы до предела облегчил корпус своей серебряной стрелы и сделал её почти вдвое меньше. Семь носовых пушек это явный перебор, Гор, уменьшенной стреле за глаза хватит четырёх спереди и ещё двух на корме и если моя машина станет в два с лишним раза меньше, но при этом на ней останутся прежние реактор и турбины, за мной действительно уже никто не угонится.

— Ник, ты ведь практически описал не серебряную стрелу, а телеуправляемый боевой катер меча, но и он имеет куда более мощную броневую защиту. — Откликнулся Гораций.

Глухо заворчав от негодования, Николай воскликнул:

— Да, пойми же ты, наконец, Гор, самая лучшая броня в космическом бою, это манёвренность! Ну, прикинь сам, стандартная серебряная стрела имеет в длину девять метров, а в ширину почти шесть и при этом более половины размеров корпуса приходится на эту дурацкую коробчатую броню из стабилиса. Да, согласен, стабилис это настоящее чудо, лёгкий, чудовищно прочный и удивительно гибкий и эластичный. Поэтому серебряной стреле не страшны скользящие удары по корпусу, хотя она и рикошетирует от всяких там скал ничуть не хуже бильярдного шара, но при попадании в корпус плазменного шара диаметром в полметра, который вопреки всем моим прежним представлениям о физике вылетает из жерла импульсной пушки со скоростью в пять раз большей, чем скорость света, стабилис даёт чёртову прорву осколков и это просто чудо, что браслеты самоспасения отправляют пилотов в зону ближайшего эмиттера тотчас, как ему отрывает руку. Гор, если сделать корпус стрелы толщиной всего в пять миллиметров, а не пятнадцать сантиметров, то дурит с лёгкостью отразит любые стабилисовые щепки. Даже более того, если заряд плазмы угодит туда, где нет никаких важных узлов стрелы, то он просто пробьёт её насквозь, а пилот даже ничего не почувствует и продолжит гонку, как ни в чём не бывало, но в том-то всё и дело, что мы гоняем в вакууме, а потому нам не нужны элегантные, обтекаемые гоночные болиды. Это реликтовое мышление. Серебряные стрелы, как мечи и все прочие космические корабли на векторной тяге, ведь только тем и хороши, что они могут менять направление движения в любую сторону практически мгновенно и летать такими сумасшедшими зигзагами, а вместо этого на них летают, как на допотопных самолётах. Старина, изготовь для меня особую гоночную машину, обдери её по максимуму и установи вместо маневровых настоящие ходовые турбины, чтобы они торчали в разные стороны, как иголки на ёжике, и тогда ты увидишь, как умеет гонять Бешенный Ник. Гор, чёрт с ней, с этой долбанной красотой, пусть моя «Мечта Тиу» станет в конечном итоге похожа на какую-то кукарачу, но зато она будет самым манёвренным гоночным болидом, который сможет с одинаковой скоростью лететь хоть боком, хоть кормой вперёд. Вот тогда за мной точно даже черти не угонятся.

Князь достал из кармана блокнот, нашел в нём чистую, не заполненную записями страницу и нарисовал на ней нечто, похожее на шестиногого паучка, четыре лапки которого были направлены вперёд, а две назад и принялся рассуждать вслух:

— Термоядерный реактор у нас расположен позади пилотской рубки, которая имеет площадь в шесть с половиной квадратных метров. Её мы можем заменить самой обычной аварийной капсулой, которые применяются на рейсовых флайерах. На стрелы обычно ставят две длинные турбины векторной тяги диаметром в сорок пять дигитусов, то есть дюймов, но они ничуть не лучше коротких, пятидесятидюймовых, а если короткие турбины ставить пакетами по четыре штуки в каждом, — Паучок на странице блокнота мигом оброс небольшими прямоугольниками и кружками — То мы, тем самым, примерно два с половиной раза увеличим приёмистость и при этом ничего не потеряем в скорости. Для достижения же той сверхманёвренности, Никки, о которой ты так мечтаешь, будет достаточно нацелить пакеты в шесть разных сторон и сделать их к тому же поворачиваемыми. Чёрт, это будет просто какой-то форменный уродец, а не серебряная стрела, хотя всё зависит от того, как на это посмотреть. Хорошо, Бешенный, проваливай прямо с Земли на «Оффенсио», обживайся там со своими сорвиголовами и жди от меня известий. Не думаю, что я обрадую таким заказом Селекта, но зато наши технари точно будут в восторге от такого твоего решения, Никки.