Александр Щёголев - Инъекция страха

Откуда же тогда взялся страх?

И не посетят ли тебя вновь те странные ощущения, сильнее которых в твоей жизни ничего не было?

НЕТ!!!

Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, но центральная нервная система обычно не интересуется нашими желаниями, когда видит необходимость немного размяться. Истекшие сутки не вмещались в мозг, торчали в разные стороны иглами вопросов – к счастью, меньшего размера, чем главный. На каком остановиться? Украденная коллекция, звонок Шлемы, визит капитана Ларина… Твой отец, конечно, сумасшедший – как и каждый из участвующих в этой истории, – но кто следил за ним? Кто организовал кражу таким образом, будто заранее знал о его готовности вернуть принадлежащую вашей семье монету? Мало того, преступники, похоже, с точностью до минуты рассчитали действия отца, чтобы воспользоваться плодами чужой глупости. Может, он поделился с кем-то своими тайными планами? С кем-то из близких. Мать, Зоя, ты сам… Бред! Остается предположить, что этот «кто-то» запросто шарит в чужих мыслях…

Как все запутано. И одновременно – как все взаимосвязано (прав был друг Саша). Зоя взяла у твоих родителей старинную монету, убедив себя, что бабушка Ульяна умерла вовсе не от болезни, иначе говоря, пойти на преступление ей помогло преступление свекрови. Отец забрался в квартиру господина Школьникова, чтобы достойно встретить годовщину смерти все той же бабушки Ули – им двигало болезненное чувство долга. Мать, конечно, не совершала того преступления, в котором ее подозревала Зоя, но руку приложила, трудно это оспорить. В результате получается, как ни крути, что в смерти бабули был высший смысл – освободить вторую квартиру, дать возможность двум семьям разъехаться. Вторую квартиру отец сумел выбить только потому, что работал стукачом в известной организации (хорошо или плохо работал – никого не касается). И сегодняшнее признание отца тоже отнюдь не случайно. Он рассказал матери о регулярных встречах с «Витей», когда та достала его своими упреками, но разве могла она сдержать вполне естественное раздражение, если катастрофически не выспалась? Выспаться же ей помешал ночной визит твоего одноклассника. Цепочку разгадок встряхнул именно этот бесцеремонный, чокнутый, вечно пьяный кэгэбэшник. И вообще, начало сегодняшней истории неразрывно связано с Сашей – случайно ли?

Кстати! Откуда он узнал, что в коллекции Шлемы была ваша монета, если коллекцию похитили? Неужели смог за выходной день раздобыть все секреты следствия, подергав за ниточки упомянутого им «ограниченного контингента»? Зачем ему это понадобилось? Тем более, вряд ли в субботу-воскресенье проводились хоть какие-то следственные действия, знаем мы нашу милицию, читали. Частные детективы, возможно, работали, только чего ради им делиться конфиденциальной информацией? Супермен Саша почему-то заинтересовался столь банальной вещью, как кража. Не оттого ли, что сам… Бред, конечно. Но – «все в мире взаимосвязано»…

Ты смотрел в потолок. Рядом спала Зоя, горячая, как русская печка. У другой стены комнаты спала Алиса, свесив ногу с кроватки. Семейство в сборе, все живы, невероятное счастье. Тебе нестерпимо хотелось заплакать. Пора было вставать и ссаживать ребенка, пока простыни и матрац не превратились в палубу тонущего корабля, а ты не мог заставить себя двинуться. Потолок казался черным и глубоким, как окно в тропическую ночь. Там, снаружи, действительно была ночь, и там действительно все было взаимосвязано. Там, здесь и повсюду. Годовщина бабулиной смерти – неслучайность этого события выглядела настолько очевидной, что теперь тебе хотелось смеяться. Начало сегодняшней истории не имело никакого отношения ни к придурку Саше, ни к его возлюбленному пистолету! Уход из жизни бабушки Ульяны, непростой, особенной старухи – вот та точка, вокруг которой раскрутился вихрь. Скорбная дата выжгла в календаре здоровенную дыру. Напоминание и, одновременно, предупреждение. Вроде лопающихся в определенные дни стаканов из свадебного набора – что, безусловно, также не было случайностью. Треснувший точно на годовщину унитаз, из-за которого, кстати, отец приехал с утра пораньше за матерью… Плюнь в рожу тому профессионалу, который скажет, что в подобных сказках нет смысла. Когда стаканы перелопаются все до одного, наступит ли тогда покой? Настанет ли время случайностей, если исчерпается все закономерное?

Ты встал. Ты пошел босиком, забыв, что болен и стар, не включив свет, не ссадив на горшок ребенка, ты пошел на кухню, чтобы сделать одной закономерностью меньше, чтобы выдернуть одно звено из нечеловеческой логики кошмара. Свет ты включил только прибыв на место. Набор стеклянной посуды, который бабуля подарила вам с Зоей на свадьбу, был расставлен по полкам серванта. А картонная коробка валялась под сервантом на полу. Ты принялся снимать стакан за стаканом и укладывать их в коробку – так же, как они первоначально хранились, до отъезда родителей. Когда работа была закончена, ты закрыл коробку крышкой. После чего снял со стены топорик (знакомая тяжесть в руке) и ударил тупым концом по раздувшемуся картону, сверху вниз.

Ты ударил несколько раз, с наслаждением впитывая звонкий хруст. Стаканы кричали, как живые, превращаясь в ничего не значащие куски стекла. Все было сделано правильно: ни один осколок не выскочил на пол кухни.

Потом прибежали мама и Зоя. Обе в ночных рубашках, обе со щелочками вместо глаз, сонные, встрепанные, пахнущие немытыми телами. «Что случилось?!» – дружно испугались они.

«Случилось» – какое точное, удивительное слово! Происшествие, не запланированное никем и ничем. Безрассудная попытка разрушить дьявольскую схему, крохотный шаг к концу затянувшейся истории.

– Сейчас будем спать, ничего не случилось, – попытался ты их успокоить.

– Зачем ты это сделал? – закричала жена, посмотрев сначала на сервант, потом на коробку.

– Я боюсь.

– Ты с ума сошел? – закричала мать, глядя на топорик в твоей руке. – Чего ты боишься?!

– Когда бабуля снова напомнила бы нам о себе, что бы мы сказали друг другу? – спросил ты их, блаженно улыбаясь. – Какие загадки пришлось бы разгадывать?

Они молчали, переглядываясь. Они были вместе, объединенные одним страхом – невиданное зрелище. Жаль, что всего лишь на минуту. Они молчали, ничего не понимая, тогда ты продолжил серию своих вопросов, обращаясь к матери:

– Может, хотя бы сейчас признаешься, о чем вы с Алисой договорились мне не рассказывать? Что за идиотские тайны в доме?

– Да пожалуйста, – совсем растерялась она. – Я просто не думала, что это важно. Алиса в пятницу в детском садике описалась, во время тихого часа. Очень переживала, что ты узнаешь. Говорит, случайно получилось, что-то ей такое приснилось…