Сергей Абрамов - Мир приключений, 1989

Сами же парни — белобрысый, похожий на мальчишку-подростка радист Гек, улыбчатый Джей, экс-чемпион по каратэ, профессионал-наемник, Грег, бывший лондонский «бобби», массивный, внешне медлительный, но в нужный момент подобный молнии, — не скрывали, что рады очутиться подальше от нудной британской осени, ведь здесь, в Южной Африке, в разгаре была весна — радостная, буйная, с бездонным голубым небом и щедрым солнечным золотом. Но еще больше поднималось у них настроение при воспоминании о кругленьких суммах, значащихся в контрактах, заколоченных от их имени компанией «Уочгард» с анонимным южноафриканским джентльменом на оказание ему таинственный «услуги личного характера». И они в который раз мысленно благодарили бога или дьявола, все равно кого, кто свел их в разное время с компанией «Уочгард» и ее владельцем, достопочтенным и многоуважаемым Джеком Брауном — такое непритязательное имя выбрал после выхода на пенсию Пингвин, как известно, относившийся к тому, как его будут именовать, с полнейшим равнодушием. И без того сугубо гражданская его внешность на этот раз еще больше подчеркивалась бесформенной байковой курткой в оранжево-черную клетку и такого же цвета кепкой, похожей на клоунскую; даже пистолет («берета»), торчащий на животе из-за брючного пояса, не придавал ему воинственности. Впрочем, и ребята, служившие у него, воинственной внешностью не отличались. И они тоже, как и их шеф, не стремились вспоминать свое имя, полученное при рождении.

Лишь один человек в этом маленьком лагере, спрятанном в приграничном буше, все еще носил свое подлинное имя: Виктор Невелинг, 29 лет, гражданин ЮАР. Он приехал сюда на рассвете, через несколько часов после того, как лагерь был уже разбит. Свою «тойоту» — вездеход — оставил в кустах метрах в ста от палатки и появился в лагере налегке.

Пингвин сразу же заметил, что Невелинг-младший то ли чем-то недоволен, то ли огорчен, а может, и просто устал после долгого ночного пути, проделанного за рулем «тойоты». Однако, отдохнув и выспавшись, Виктор помягчел: парень он оказался любопытный и принялся расспрашивать Гека о его аппаратуре, к тому времени еще не распакованной и находившейся, в двух больших, стоящих у палатки картонных ящиках с надписями, предупреждающими, что в них стекло.

Прежде чем отвечать на его вопросы, Гек незаметно взглянул на Пингвина, наблюдающего за ними, спрашивая разрешения, и тот так же незаметно кивнул в ответ, давая разрешение на последующий разговор. Однако про себя Пингвин автоматически отметил, что Невелинг-младший далеко не профессионал — в среде профессионалов заводить такие разговоры было не принято, каждому положено было знать лишь то, чем он должен был заниматься. И непрофессионализм Невелинга-младшего явился для Пингвина неожиданностью. Дело в том, что досье на этого сынка шефа могущественной Системы велось «Уочгардом» вот уже более двух лет, с тех пор, как он попал в поле зрения агентов Пингвина в Париже как частый посетитель полуподпольных собраний АНК — Африканского национального конгресса, организации, которую Система считала главным врагом охраняемого ею режима. Появлялся он там, как правило, с индианкой, натурализовавшейся в Англии и посещающей лекции в Сорбонне. Политической активностью не отличался и среди членов АНК считался лишь сочувствующим. Скорее всего, так оно и было, но многоопытный Пингвин, не исключал и того, что этот молодой человек мог быть и еще одним агентом, внедренным или внедряемым Системой в ряды своих лютых врагов. Это было бы логично, особенно при подготовке какой-нибудь сложной и профессионально красивой операции: заставить противника поверить, что единственный сын самого шефа Системы, представитель южноафриканского истеблишмента, стал красным, — разве это не открывало бы затем для Системы самые неожиданные, самые фантастические тактические и стратегические перспективы! И, будучи в курсе этой операции, «Уочгард» при случае мог бы тем или иным способом заработать и на ней — в конце концов, это была коммерческая организация, готовая работать на того, кто ей больше заплатит. Поэтому Пингвин частенько интересовался досье на Невелинга-младшего. И когда он обнаружил Виктора, фотографии которого так часто разглядывал в досье, в самолете, которым летел в Преторию и он сам, то решил, что парень в конце концов «засветился» и теперь возвращается под крылышко папеньки. Когда же Пингвин узнал, что Виктор будет принимать участие в операции, он окончательно утвердился в своих — относительно него — предположениях. И тут же решил держать ухо востро: раз этого парня используют для особо сложных и ответственных операций, нужно быть готовым ко всему. В его практике бывали и клиенты, не останавливающиеся ни перед чем, чтобы не заплатить за работу, а то и убрать исполнителей как ненужных и опасных свидетелей. Пингвин, собственно, не очень и осуждал их неджентльменское поведение: какое уж тут джентльменство, когда обращаешься к наемным убийцам!

И при подготовке операции Пингвин завел себе за правило проверять самому лично каждую деталь, каждую мелочь, чтобы наверняка избежать любой неожиданности, особенно когда дело касается технического обеспечения. Вот и на этот раз все было доставлено сюда из Лондона после тщательной проверки — и радиооборудование, и оружие, и лагерное оснащение, даже провизия и напитки. Естественно, счета оплачивал клиент, в контракте оговаривалось все, вплоть до последней банки пива.

Невелинг-старший предоставил «Уочгарду» лишь новенький «лендровер», и парни Пингвина тщательно обследовали в этой машине каждый болт, прежде чем погрузить в нее ящики с оборудованием для предстоящей операции. Теперь в машине Пингвин был уверен, как и во всем том, что было на ней доставлено на заранее намеченное место в буше, которое, кстати, от тоже выбрал сам.

Узнав, что в операции примет участие Невелинг-младший, Пингвин вдруг испытал беспокойство. С этим молодым человеком явно могла быть связана какая-либо опасность, ведь он в этом деле был лишним, а ничего лишнего в операциях, проводимых «Уочгардом», не должно было быть. Пингвин так прямо и выложил все это Невелингу-старшему. Но клиент был настойчив: в операции должен участвовать представитель его Системы, через которого, и только через которого, будет осуществляться связь с ним, Невелингом, и координация действий с группами прикрытия после того, как операция завершится. Этот представитель — Виктор Невелинг — получит соответствующие инструкции и полномочия.

— Я надеюсь, мой сын будет вашим надежным помощником, а в дальнейшем, может быть, и верным другом, — высокопарно заявил шеф Системы, крепко пожимая руку своему бывшему учителю.