"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 26 (1986 г.)

Молодой офицер опять ловко скакнул в сторону, но, поскользнувшись на мокрой траве, упал. Клеменс что есть сил, тяжело навалился на него. Хокинс услышал, как из груди Феннета с шумом вылетел воздух - уф! Толстые руки геолога обхватили поджарое тело офицера, но тот, изловчившись, резко ударил Клеменса в пах. Геолог застонал от боли, но продолжал держать Феннета мертвой хваткой. Одной рукой он вцепился ему в горло, а другой вознамерился выцарапать скрюченными, как когти, пальцами глаза.

– Глаза не трогать!… - закричал судья Бойль.

Он бросился на колени и перехватил руками широкую, как лопата, кисть Клеменса.

В этот момент что-то заставило Хокинса взглянуть наверх. Он услышал, как ему показалось, какой-то посторонний звук, что было практически невозможно при таком шуме вокруг: зрители ревели не хуже болельщиков на матче боксеров-профессионалов. Возможно, звук, заставивший Хокинса поднять вверх глаза, был воспринят им шестым чувством, присущим каждому настоящему астронавту. Он невольно вскрикнул от удивления. Над ареной завис большой вертолет. В его очертаниях имелись едва различимые странности, которые сразу же подсказали помощнику капитана, что машина инопланетная, не землян. Вдруг из гладко отполированного днища вертолета вывалилась какая-то тускло мерцающая металлом сеть и мгновенно опутала обоих борющихся мужчин вместе с доктором Бойлем, Мэри Харт и мисс Тейлор.

Хокинс раскрыл рот, чтобы крикнуть, но не смог издать ни звука. Вскочив на ноги, он бросился на помощь к своим товарищам. Сеть, словно живая, обвилась вокруг его рук и ног. Еще несколько человек кинулось на помощь Хокинсу.

– Назад! - закричал он. - Все назад!… Прочь, разбегайтесь!…

Глухое жужжание роторов вертолета перешло в резкий свист, и машина стала уходить вверх. В мгновение ока ложбинка уменьшилась в глазах первого помощника капитана до размеров чайного блюдца зеленого цвета, по которому бесцельно суетились, словно маленькие белые муравьи, люди. Вертолет поднялся над низко нависшими облаками, планета исчезла, и ничего не стало видно, кроме колышущейся мертвой белизны.

Когда вертолет пошел наконец на посадку, Хокинс ничуть не удивился, увидев сверкающую серебром башню большого космического корабля, которая возвышалась посреди маленьких деревьев на небольшом плоскогорье.

Планета, на которую их привезли, показалась бы намного приятнее покинутой ими, если бы не излишняя, основанная на неправильном понимании заботливость их новых хозяев. Клетка, в которую поместили трех мужчин, с поразительной точностью копировала климатические условия планеты, где погибла «Полярная звезда». Стены ее были застеклены, а из разбрызгивателей на потолке постоянно струился мелкий дождик. Стоявшие в камере два унылых древовидных папоротника не служили укрытием от этих неприятных осадков. Два раза в день в углу клетки, сделанной из какого-то подобия бетона, открывался большой люк, и им бросали куски грибов, аналогичных тем, которыми они питались после кораблекрушения.

На цементном полу имелось большое отверстие, которое служило, как решили заключенные, санузлом. На противоположной стороне имелись еще клетки. В первой содержалась одна Мэри Харт. Находясь, так же как они, за стеклом, девушка могла объясняться с ними только жестами и мимикой. В следующей клетке находился какой-то зверь, что-то вроде помеси омара с каракатицей. Кто содержался по другую сторону широкой дорожки, разглядеть не удалось.

Сидя на мокром полу, Хокинс, Бойль и Феннет глядели сквозь толстые стекла и прочные решетки на странные существа, которые разглядывали их.

– Эх, если бы это были гуманоиды! - вздохнул доктор Бойль. - Если бы они хотя бы немножко были похожи на нас, то можно было бы как-то изъясниться и убедить их, что мы такие же разумные существа, как и они.

– К сожалению, они совсем на нас не похожи, - заметил Хокинс. - В подобной ситуации мы бы тоже вряд ли поверили, что вот эти шестиногие пивные бочки, что стоят по ту сторону решеток, - наши братья по разуму. Чем и как их убедить? Может, начать с математики? Ну-ка, попробуй теорему Пифагора, - обратился он к своему младшему офицеру.

Без особого энтузиазма Феннет отломил несколько веток с ближайшего дерева и, разломив их на несколько частей, начал выкладывать на сыром полу прямоугольный треугольник с квадратами по сторонам.

Туземцы - один большой, другой поменьше, третий совсем маленький - безучастно смотрели плоскими, ничего не выражающими глазами на манипуляции Феннета. Тот, что побольше, сунул одно из своих щупалец в карман - эти твари носили одежду - и, вытащив оттуда какой-то разукрашенный пакетик, дал его малышу. Тот, сорвав обертку, начал совать в узкую щель, что имелась у него сверху и служила, видимо, ртом, кусочки чего-то подобного конфетам.

– Хотел бы я, чтобы им разрешалось кормить сидящих в клетках зверей, - со вздохом молвил Хокинс. - А то меня прямо тошнит от этих проклятых грибов.

– Что же, давайте подведем итоги, - сказал доктор Бойль. - Делать нам все равно нечего. Итак, нас, шестерых, поймали и утащили из лагеря на вертолете, привезли на космический корабль, который, сдается мне, ничем особенно не отличается от наших межзвездных космических лайнеров. Вы, Хокинс, уверяете, что у них на корабле стоят двигатели Эрейнхофта, во всяком случае похожие на них, как две капли воды из одного и того же океана.

– Совершенно верно, - подтвердил старший помощник капитана.

– На корабле нас разместили поодиночке в различные клетки. Никаких карантинов; кормили и поили регулярно. И вот нас доставили на эту неизвестную планету. Здесь торопливо перегнали, как скот, из клеток в крытый фургон и повезли - куда, мы не знаем. Наконец фургон остановился, двери отворились, пара вот таких жирных ходячих бочек сунула в фургон крючья со своими таинственными сетями и вытащила Клеменса вместе с мисс Тейлор. С тех пор мы их больше не видели. Нас сутки «промариновали» в отдельных клетках, затем отправили вот в эту кунсткамеру…

– Вы считаете, что их подвергли вивисекции? - спросил Феннет. - Я, грешным делом, недолюбливал Клеменса, но такое…

– Боюсь, что так, - отвечал Бойль. - Наши тюремщики таким путем выяснили, что мы различаемся по полу. К сожалению, с помощью вивисекции нельзя установить, обладает ли подопытный интеллектом.

– Вот сволочи!… - воскликнул младший офицер.

– Потише, сынок, - сказал Хокинс. - Их нельзя винить за это, понимаешь. Мы подвергаем анатомическим исследованиям животных, которые намного больше похожи на нас, чем мы на этих тварей.

– …Наша задача, - продолжал доктор, - убедить этих тварей, как вы их назвали, Хокинс, в том, что мы такие же разумные существа, как они, что мы обладаем интеллектом. Но как это сделать - вот вопрос? Каким образом доказать им, что у нас есть разум? Кого мы называем разумным?