Виктор Сапарин - «На суше и на море» - 61. Фантастика

Вначале все шло благополучно: ракеты выходили с конвейера и поступали в обкатку. Уже минуло три года с тех пор, как Контроль Безопасности после нескольких промахов грузовых ракет, а главное, трагической гибели «Марса-11» с людьми, запретил выпуск ракет в космос без предварительного опробования на трассе Луна — Земля.

И вот новехонькие ракеты, снятые с конвейера, устремлялись по обкаточной трассе на Луну. Далее события развивались следующим образом.

Ночью наблюдатели Пулковской обсерватории обнаружили яркую вспышку в созвездии Девы. Одновременно дальние локаторы доложили, что потеряли ракету № 78, которую вели в полете от Земли к Луне. Затем пришло сообщение с Луны, что семьдесят восьмая не прибыла на космодром, где ее ожидали. Одновременно Луна запрашивала подтверждения прибытия ракеты № 76 на космодром «Африка». Локаторы «Африки» донесли, что семьдесят шестая не входила в зону полей наведения. Тем временем в космос, согласно расписанию, ушли две новые ракеты — с Луны и с Земли. Все ждали: не столкнутся ли и они?

Немедленно был созван Совет по межпланетным путешествиям. Заседание открылось в пустом зале. Один за другим люди, находившиеся в самых разных местах системы Земля — Луна, появлялись на экранах, взволнованные и обдумывающие события. Председатель Совета, единственный, кто находился в зале, предоставил слово главному космонавту Дорджи. Тот назвал сто одну возможную причину столкновения: нарушение режима работы двигателей и в результате — замедление или ускорение хода ракеты, выход из строя или порча какого-либо прибора управления, отклонение ракеты от орбиты вследствие встречи с метеоритом и т. п. — причин хватало. Самое трудное было установить, почему ракеты не разминулись автоматически. Ведь они снабжены рулями, связанными с локаторами. Конечно, мог выйти из строя и какой-нибудь из этих механизмов. Но неисправность сразу в двух ракетах исключалась. Таких случаев да последние двадцать лет не было.

Разговор шел довольно беспредметный, пока инженер Главной испытательной станции Майкл не сделал сенсационного сообщения. Он заявил, что ракеты оказались жертвами чрезмерной точности полета. Удобные для обкатки трассы сходились временами в пространстве, поэтому испытываемым ракетам был дан строгий приказ — не отклоняться от заданного маршрута больше определенной величины. Но что значит дать приказ автомату? Так сблокировать механизмы и подвести такое напряжение к приборам управления, чтобы оно пересиливало все другие токи, все другие электрические мысли пли ощущения, если можно так выразиться, откуда бы они ни поступали. Другими словами, от ракеты потребовали слепого выполнения приказа. И она повиновалась «не рассуждая».

Майкл нарисовал картину того, что случилось. Встреча в космосе произошла на максимальной точке отклонения семьдесят восьмой от своей орбиты. Встречная ракета просигнализировала, что берет в сторону, и изменила курс. А семьдесят восьмая, вместо того чтобы уклониться в противоположную сторону, продолжала лететь прямо. Она не могла поступить иначе, так как приказ запрещал отходить от маршрута дальше нормы. В космосе все решают секунды, часто их доли. Упущенный для начала маневра момент может означать невозможность его выполнения. Обе ракеты проскочили свои критические точки, а на близком расстоянии поворот равносилен аварии. Вероятно, были экстренно включены тормозные и поворотные двигатели — ракеты от этого закувыркались, подобно электромобилям при резком торможении на полном ходу, и уже, как камни, по инерции полетели навстречу друг другу.

Что тут поднялось! Один за другим участники совещания требовали слова. И было от чего волноваться. Впервые на Венеру отправлялось столько ракет. Конечно, ни одна ракета в полете не повторит маршрут другой. Вылетаете ли вы через день, через час или хотя бы через минуту после вашего товарища, вы идете уже совсем другой дорогой — другая длина, другая кривизна, другие скорости на отдельных участках, все другое, только место посадки то же самое. Но вблизи Венеры пучок трасс сходится, и ракеты прибывают вовсе не с теми интервалами, с которыми они стартовали. Здесь возможны столкновения, если будет допущена малейшая ошибка. И вот одно столкновение уже произошло, и главное, на трассе Земля — Луна, где существуют станции наведения и локаторы, которых нет на Венере. Весь замысел операции «Венера-9» был поставлен под сомнение.

Больше всех волновались, конечно, представители Контроля Безопасности.

— Вы хотите высадить на Венере людей, — говорили они, — а потом обрушить на их головы град грузовых ракет. Люди должны разгружать ракеты и отправлять их обратно, слыша над головой свист все новых прилетающих ракет и видя, как они шлепаются вокруг с возможными, «допустимыми» отклонениями от орбиты.

— Чтобы ракеты не столкнулись в полете, — возражали другие, — их нужно снабдить высокочувствительными и быстро реагирующими устройствами, отклоняющими их друг от друга при малейшей угрозе чрезмерного сближения.

— Такие «шарахающиеся» ракеты, — объясняли третьи, — гораздо опаснее обыкновенных, идущих себе спокойно по заданному маршруту. Нужно просто точнее рассчитать и скрупулезно соблюдать эти маршруты.

— Такая точность, — сомневались некоторые, — в настоящее время не может быть достигнута, тому доказательство — столкновение на обкатной трассе. Ведь до сих пор все космические полеты производились так, что в бескрайних просторах космоса больше одной ракеты не находилось. Возникла совершенно новая проблема, и современная техника к этому не готова.

— Что же делать?

— Отложить полет на три с половиной года или на четырнадцать лет до тех пор, пока техника не обеспечит стопроцентную безопасность.

Председательствующий уже дважды уменьшал изображение людей на огромных экранах, иначе все желающие высказаться не уместились бы. Кажется, один только Эдвардс сохранял спокойствие. Такой шум бывал и прежде, когда в игру вступали обстоятельства, не предусмотренные первоначальным планом. Эдвардс знал, что операция все равно состоится и, конечно, в назначенный срок. Он внимательно слушал всех и соображал, что же нужно сделать? Он не мог позволить себе фантастические домыслы, представлять живую картину падающих на людей ракет, столкновение в космосе и прочее; он был тем человеком, который должен сделать так, чтобы ничего этого не произошло. И все умолкли, когда он попросил слова.

— Было бы недостойно людей, — сказал он, — если бы мы отказались от полета в ближайший допустимый срок только вследствие того, что техника в данный момент не вполне готова. Техника — наша гордость, наша сила, это то, что обеспечило нам практический доступ к другим мирам, и признаваться в ее слабости нет никаких оснований. Значит, все дело во времени. Его мало, но вспомните, что каждая наша минута по заложенным в ней возможностям соответствует по крайней мере суткам сто лет назад или году полтысячи лет назад. В наших руках сделать это время еще более емким. Итак, я предлагаю…