Александр Крашенинников - Поиск - 92. Приключения. Фантастика

Я стал сворачивать кабель и закрывать чемодан.

— А что же вы, капитан? Не хотите узнать, когда концы отдадите?

Можно было не отвечать нахальному офицеру, вчерашнему курсанту, но я ответил:

— Я знаю это, лейтенант. Я умру в один день с президентом…

Это было правдой. Я был уверен в этом и готовился к этому. Сколько раз я представлял себе, как это произойдет: как кто-то будет стрелять в президента, как я буду стрелять в этого «кого-то», как будут стрелять в меня… Кому-то рано или поздно надоест играть с президентом в прятки, и тогда начнется. Хорошо бы, конечно, узнать заранее об этом дне — тогда многое можно будет сделать. Скажем, попытаться выстрелить первым, а если это бомба, то перевернуть все вверх дном и найти ее, а если это яд, то прожить этот день на консервах… Или, по крайней мере, надеть чистое белье. Неприятно, когда ты мертв, а на тебе грязная рубашка…

Первой моей мыслью было дать машине отстояться. Если там находится «пластилин с часиками», то когда-нибудь он даст о себе знать. Но потом подумал, что Сокура, если ему это очень надо, придумал бы что-нибудь похитрее — даром он, что ли, кибернетик? Например, включение взрывного устройства при наборе на экране имени президента.

«КАК ВАС ЗОВУТ?» — спросит она.

«Анвар Ларист», — наивно ответит президент.

«ПРЕКРАСНО, — скажет машина. — ВОТ ТЕБЯ-ТО МНЕ И НАДО».

И подключит взрыватель.

Я отволок чемодан в подвал Дома Правительства, где когда-то давным-давно был зал для заседаний, а сейчас размещался стрелковый тир, который мор служить одновременно и бомбоубежищем. Надо было проверить эту версию. Тир был пустынен, и я снова распаковал «Полимодель», включил ее, но отстукивать имя президента поостерегся.

Экран отсвечивал мертвенно-зеленым цветом, а надпись на панели словно завораживала — «От судьбы не уйдешь». Было во всем этом что-то нереальное, фантастическое — оно метило в сердце и нейтрализовало мозг, мешало думать. Но я преодолел это в себе, и ясное понимание ситуации заставило меня выключить «Полимодель». Все это хорошо — вызывать на себя огонь, пробовать возможную отраву на вкус, зажигать спичку, чтобы прочесть надписи в пороховом погребе. Но достойна ли эта роль капитана безопасности?

Лейтенант Трампа несказанно удивился, когда я приперся в приемную снова — с тем же чемоданом — Что-нибудь не так, капитан? — спросил он.

— Так, так, — успокоил я его. — Но есть одна мыслишка… Вызови-ка старшего по взрывной команде, пусть пришлет своих собачек…

— А-а! — догадался лейтенант. — Вы все еще думаете, что эта штука с начинкой! И я рисковал жизнью, когда работал на ней — вы меня подставляли!

— Выполняйте приказ! — хмуро оборвал я его.

Собачки быстро прибыли. Одна из них — наиболее шустрая сука — была натаскана на пластиковую взрывчатку, другая — степенная, вальяжная — специализировалась по нитротолуолу. Они спокойно обнюхали помещение, меня, лейтенанта, чемодан и, виляя хвостом, запросились на улицу. Все было ясно без слов.

Вот тогда я снова поплелся в подвал, включил машину и долго беседовал с ней, снова и снова перебирая данные президента. Но каждый раз машина вежливо отвечала, что Анвар Ларист, 42 года, холостой, президент страны, умрет в возрасте семидесяти одного года от цирроза печени в Женеве.

И я наконец поверил, что машина не только элементарно безопасна, но и лжет еще, как записной фантазер. Такие люди, как Ларист, во-первых, от старости не умирают, а во-вторых, не эмигрирует. Слова «Родина», «патриотизм» и прочие из этого ряда для них еще кое-что значили…

И я затащил чемодан с «Полимоделью» в кабинет Лариста — он даже не обратил на него внимания, так был занят. Ну что ж, пусть развлечется в свободное время, раз этого так жаждут некоторые из Министерства Кибернетики.

«Тилим-тим-тим-ти-им. Сегодня суббота, 12 ноября. Послушайте последние новости. В три часа ночи произошла очередная перестрелка между группой мятежников и военным патрулем в районе, прилегающем к Дому Правительства. Жертв и разрушений нет. Продолжается уборка зерновых на угодьях сельхозкоммун. По данным Народного Министерства Статистики, кукуруза, пшеница и ячмень убраны с семидесяти девяти процентов полей. Новости из индустриальных отраслей. Продолжается забастовка работников металлургической и металлообрабатывающей промышленности. Рабочие требуют повышения содержания продовольственных талонов. Создана Соглашательская Комиссия, которая обратилась к бастующим с просьбой приступить к работе. Новости общественно-политической жизни. Президент Анвар Ларист дал интервью редактору „Государственной газеты“ о руководящей роли Когорты в политической и экономической жизни страны и в дальнейшем подъеме благосостояния народа…»

…Президента Лариста любила самая прекрасная женщина в стране. Так думал президент, так думал я, так думали те, кто днем и ночью охранял ее дом, как военный объект. Но потом оказалось, что их встречу организовал никто иной, как советник Ихона, и самая прекрасная женщина страны стала принимать Лариста у себя два раза в неделю, чаще всего по ночам, когда у него появлялось свободное время. Этот секрет я вытянул у компаньонки Джины — некой Миряны, с которой я подружился, находясь в этом доме по долгу службы.

Однажды, когда выдался случай, я спросил советника Ихону, не пора ли выпустить из казематов законного мужа Джины.

— Первый раз слышу, — сказал этот циник, — чтобы телохранитель требовал себе побольше работы…

А потом целый час убеждал меня, что не в моих интересах раскрывать президенту глаза. Во-первых, потому что муж Джины далеко не агнец и с удовольствием посмотрит на Лариста через оптический прицел, и в результате мне же прибавится хлопот, а во-вторых, в-третьих и в-четвертых, президенту нравится Джина — как человек и как женщина, а это, безусловно, способствует его плодотворной деятельности на ниве Перегруппировки и Сосредоточения. Тем более нужно учитывать, что муж ее — самый отъявленный преступник, после окончания за границей университета он серьезно занялся привязкой анархо-синдикалистских теорий к положению в нашей стране и был посажен за это еще при Янтрее. При Аргамеддоне он был выпущен как борец против Янтрея, но ошибка скоро была исправлена, и он снова был посажен, и тем более не освобожден при Ларисте.

— Рядом с ним Лакуста и прочие — просто овечки, — заявил Ихона. — Те рвутся к власти, а этот убежден, что можно обойтись и без нее, что именно в ней все зло… И вовсе не освобождения своего мужа добивалась Джина, а лишь замены смертной казни семью годами трудармии, что и произошло после ее апелляции к президенту, он сам подписал эту бумагу.

Я тогда подумал, что в последнее время Ларист совершенно не вдумывается в то, что подписывает: с одной стороны, его оглушают бесконечные покушения, с другой — полубессонные ночи в доме у Джины, после которых он обычно ходит как потерянный…