Александр Крашенинников - Поиск - 92. Приключения. Фантастика

Он помчался над барханами, горланя во всю мощь легких: «Во поле кудрявая стояла!» Но никто не оценил его вокальных данных в этом мертвом мире, никому он здесь не был нужен. Опять возвращалась хандра.

«А не посетить ли нам урано-нептуно-плутонианскую элиту?» — подумал Владислав Львович и, преодолев за долю секунды кошмарное расстояние, завис в космическом пространстве. В этой части Солнечной системы Равин ориентировался плохо. Он знал со школьных лет, что у Сатурна есть кольца; позже где-то мельком читал о наличии колец у других планет, и на этом все его познания в планетологии заканчивались. Если б знать заранее, что когда пригодится…

Сейчас же перед ним красовался охряный шар с мутно-зелеными разводами жиденькой облачности. Владислав Львович собрался уж было нырнуть к поверхности, но остановился. Из-за края планетарного диска выплыла звездочка орбитальной станции. Равин хмыкнул и очень медленно пошел на сближение. Вскоре увидел бесформенную, с точки зрения земной эстетики, конструкцию. Но еще раньше, чем увидеть, услышал странные звуки: стук по металлу и что-то типа напева «помпа-пом-па-бум-па-бум-па». Существо, похожее одновременно и на медвежонка, и на робота, ползало по конструкции, стучало и напевало себе под нос.

«Вот еще одна загадка, — подумал Равин. — Каким образом я в безвоздушном пространстве могу слышать звуки?»

Существо увлеченно занималось своим делом. Равину стало весело.

— Пам-парам-пам-пам, — подпел он.

Существо тут же распрямилось, став высотой с девятиэтажный дом, и, совсем по-земному замахнувшись лапой-клешней, словно собираясь дать подзатыльник, строго прикрикнуло:

— А ну, брысь отсюда, бездельник! Не видишь, я занят!

Владислав Львович, смеясь, отлетел в сторону и долго летел, не задумываясь, куда, хохоча и кувыркаясь. Почему-то ему вспомнилась история о медведе и майском жуке Боре. Равин остановился, представил себя на месте жука, хихикнул и помрачнел.

— Надоело! — крикнул он. — Слышите, надоело! Туда нельзя, сюда нельзя, отсюда брысь! Что я вам, собачонка?! Все! Надоело! Ухожу от вас. Где-нибудь на куличках пристроюсь. Нужен буду, сами найдете, разыщете, позовете. Адью, братья по разуму.

«Трансплутон», — послал Равин свой энергоимпульс в пространство.

Планетоид немногим превышал размерами Луну. Обычно Владислав Львович зависал в некотором почтительном отдалении, наблюдая за игрой серебристых вспышек света, торопливо разбегающихся по темно-синей, беспрестанно движущейся поверхности океана сжиженного газа. Будто духи тьмы приготовили космическое зелье, вселенское варево, и оставили остывать, пока свет звезд не загустеет в нем. Что-то вздымалось то там, то тут из таинственных мрачных недр и растекалось смоляными наплывами, обозначаясь шевелящимися тенями; что-то пульсировало; и когда Равин слишком долго смотрел, ему виделись в игре теней и огней гигантские черные змеи, возникающие из неведомой глубины и с жуткой грацией скользящие по планете. Равин пугался, иллюзия пропадала, и становилось ясно, что это всего лишь игра света и тени.

Однажды Светлана рассказывала что-то насчет аномально большой массы Трансплутоиа и что возник он очень давно. Еще она советовала не быть слишком навязчивым:

— Представь себе: ты мирно спишь, вдруг тебя будят среди ночи и заинтересованно спрашивают: «Уснул, что ли? Ну, тогда спи».

Трансплутон спал. Равин несколько секунд наблюдал серебряные всполохи света под собой, потом отвернулся. «Нет, — подумал он, — сегодня я определенно на базу не вернусь. Я никуда не хочу — ни к какой звезде, ни к какой планете. Почему бы мне просто не погулять в космических просторах?» Он отдался на волю энергетического потока, идущего из галактического ядра, и, плавно набирая скорость, космической былинкой, влекомой ветром вселенной, заскользил среди миров. Мысли рождались какие-то смутные, хаотичные. Так, он не мог вспомнить, когда последний раз спал. Исчезла потребность во сне — как это понимать? Значит — нечеловек?.. То вспоминал, что в мире людей есть такой процесс, как еда. Едят все что-то, жуют, добывают еду, А он теперь не жует и не добывает. Что же теперь представляет его «Я»?

Равин не сразу заметил, что скорость полета замедлилась. Поток закружил на одном месте. «Как щепка в водовороте», — подумал Владислав Львович и огляделся. Сзади и по сторонам горели звезды, но создавалось впечатление, будто он видит их сквозь толстое стекло. Впереди звезд не было. Лишь темнота пылевого облака с далеким желтеющим огоньком впереди! Движение потока почти совсем замедлилось и вскоре остановилось. Равин удивился, почувствовав, что исчезла энергетическая опора, а сам он падает, приближаясь к желтому огню. По ощущению это напоминало падение во сне. Равину было забавно, но вдруг холодом обдало сердце. Он понял — происходит неладное, нехорошая это воронка. Почувствовав, как надвигаются ее стены, Равин попытался остановить падение. Это почти удалось. И тотчас же из мрака впереди, заслоняя тусклые звезды, возникла темная дуга — пылевое облако испустило протуберанец. «Как щупальце тянется ко мне», — подумал Владислав Львович. Он метнулся в сторону, пропуская выброс мимо, но наткнулся на непреодолимую преграду, которая отбросила его в самый центр воронки. Равин увидел второй выброс, крадущийся по-кошачьи, и, не в силах совладать с охватившей его паникой, заметался в поисках выхода. Он бился о сходящиеся стены воронки, как муха о стекло, и уже, когда понял, что нет ему спасения, явственно почувствовал приближение снизу кого-то огромного, вселяющего суеверный ужас. Равин сразу вспомнил шевелящийся мрак на своем балконе, и сердце его остановилось в спазме первобытного страха. В бесформенном, клубящемся сгустке почудился некто, желающий поглотить его без остатка, растворить в себе, превратив в ничто. Чудовищных размеров рука, многопалая, безобразно уродливая, протянулась в хищном порыве. Равин закричал.

И тут все закружилось, закувыркалось. Равин успел почувствовать легкое прикосновение к спине, затем последовал страшной силы рывок… Воронка исчезла… Еще рывок… В мозгу полыхнули тысячи молний, прошивающих нейроны…

Скручивались и раскручивались желто-оранжевые спирали облаков в удивительном, пронзительно-зеленом небе. Вокруг высились непроницаемо-черные массивы «дальнобойных» экспедиционных шаров, орбитальных конусов, дисков полевых модулей, стоящих на ребре.

«База, — облегченно вздохнул Владислав Львович. — Но что за необычный ракурс? Ах да, я лежу на спине». Пошевелив онемевшими пальцами, прислушиваясь к непривычному электрическому покалыванию во всем теле, он подумал: «Куда меня угораздило забраться? Что это было?» Заметив краем глаза какое-то движение, повернул голову.