Кирилл Кудряшов - Холод

Работа текла вяло и тихо. Тот случай с укушенным бойцом был единственным прорывом за все время операции. Ему периодически докладывали об активизировавшихся к зиме тварях — в частности, последнее сообщение о нападении на человека поступило полторы недели назад. Все как всегда… Заблудший хичхайкер вздумал заночевать в спальном мешке в рощице неподалеку от Обского моря, за что и поплатился. Тварь застала его спящим, отгрызла левую ногу, и оставила умирать. Точнее — не умирать, а преобразовываться, превращаться такое же бело-желтое чудовище, что, по мнению Холодова, было гораздо хуже смерти.

Так он и пролежал на морозе всю ночь — и лишь под утро какой-то автомобилист, вышедший облегчиться на обочине, услышал внизу, далеко от насыпи, какие-то стоны и вой. Бедняга сдуру спустился посмотреть, что там происходит… Увидев извивающееся на снегу нечто, он пулей вылетел обратно и тут же, из машины, позвонил в милицию, где у Холодова были свои люди. Милиция об этом инциденте так и не узнала — Холодовские ребята поговорили с диспетчерами, которые посомневались, но списали этот вызов на обычное телефонное хулиганство, поэтому на место прибыли лишь четверо его бойцов, во главе с ним самим. К этому моменту он уже настолько насмотрелся на жертв нападений этих существ, что перестал обращать внимание на уродство преобразовывающихся. В отличие от своих парней он спокойно подошел вплотную и разрядил в урода всю обойму «Стечкина», заряженного патронами со снотворным… И как всегда исследования не дали ничего — врачи лишь подтвердили, что сыворотку вводить уже поздно, так как преобразование миновало кульминацию и близилось к завершению. Образцы генетического материала также были бесполезны — они так и не знали ни откуда появились эти существа, ни что из себя представляют.

И вновь полторы недели затишья — после того случая твари долго не показывались. Холодов регулярно сдавал своему непосредственному начальнику отчеты о проделанной работе, каждый раз испрашивая разрешение на тотальное истребление этих опасных хищников, но каждый раз получал отказ. Ему тактично напоминали, что его задача — не ликвидировать условного противника, а собрать о нем как можно больше сведений, чтобы специалисты могли сделать вывод о разумности этих существ и возможности использования их в различных целях.

Для себя Холодов давно сделал вывод о том, что использовать этих зверюг можно только в качестве топлива в мусоросжигателе, но аргументировать свое мнение не мог. Интуицию в протокол не подошьешь, и генералам померить не дашь.

Когда-то давно, на заре восьмидесятых, когда красная армия еще была красной, а подразделение «Морских дьяволов» вполне могло тягаться и с французскими «Фрогменами», и со штатовскими «Тюленями», он побывал в закрытом Севастопольском дельфинариуме. Получив уведомление о командировке Сергей лишь пожал плечами, машинально задавшись вопросом о том, что секретного может быть в столь мирном заведении? Но с начальством не спорят и лишних вопросов не задают…

Оказалось, что в дефинариуме было что прятать… Под водой ему нередко приходилось сталкиваться с дельфинами, и эти милые создания не могли вызвать ничего кроме добродушной усмешки. Здесь же советские океанологи искали способы превратить этих животных в идеальных бойцов, а Холодова, как выяснилось, прикомандировали к отряду исследователей, дабы испытать так называемых боевых дельфинов в деле.

И вновь он пожал плечами, не представляя, как дельфины могут заменить людей подобных ему — профессионалов подводных диверсий, бойцов элитного подразделения спецназа. И вновь ошибся!

Первой его задачей было скрытно подобраться к объекту условного противника и заложить учебную мину на корпусе корабля. В кромешной темноте, ориентируясь лишь по компасу и собственному обострившемуся с годами чувству направления, он медленно продвигался у самого дна на глубине около пятнадцати метров. Ночь — идеальное время для диверсии. Скрытно подобраться к цели, установить мину и также незаметно исчезнуть — этому Холодова учили всю жизнь, и этим он занимался на тот момент уже лет пять. Но никто не мог подготовить его к дуэли с дрессированным дельфином, перед которым поставлена задача охраны объекта.

Вокруг корабля плавал всего лишь один дельфин, и этого оказалось достаточно. Холодов не сумел подобраться к цели и на двадцать метров, как едва заметная тень у самой поверхности воды метнулась к кнопке в днище корабля и ткнулась в нее носом.

Будь это задание настоящим, его уже засыпали бы с поверхности глубинными бомбами. Да чего уж там, достаточно бросить с борта корабля самую обычную гранату, чтобы «Морской дьявол», пораженный звуковой волной, всплыл кверху брюхом словно рыба.

Новый заход — новая неудача. Дельфин замечал его раньше, чем в поле зрения Сергея показывались очертания корабля.

Но еще большее впечатление на него произвели дельфины-бойцы. Трех дельфинов удалось обучить нападать на подводных боевых пловцов, и ударами хвоста и плавников как минимум выбивать у него из рук транспортируемый груз (коим являлась либо мина, либо оружие), а как максимум — точными ударами срывать с лица человека водолазную маску, что на глубинах больше десятка метров означало верную смерть.

Тогда Сергей впервые осознал, что не смотря на свой опыт и отменную физическую подготовку, не смотря на все оставшиеся в прошлом операции в которых он нередко сходился в рукопашной схватке под водой с боевыми пловцами других стран, ни он, ни его товарищи в подметки не годятся истинным хозяевам подводного мира. Поединок с дельфином или, упаси боже, акулой, оставлял человеку ничтожно малый шанс на победу.

К огромному сожалению военных ихтиологов акулы, эти идеальные машины для убийства, дрессировке не поддавались, а опыты по скрещиванию их с дельфинами не принесли ничего кроме неудач. Приходилось довольствоваться дрессированными дельфинами, способными обнаруживать диверсантов либо потерянные на дне предметы, минировать объекты магнитоконтактными минами а иногда и нападать на человека.

Довольствоваться до того времени, как год назад в Бердске был зафиксирован первый случай появления буранника… И скорее всего именно из-за его давнишней работы с дельфинами, Холодова и отправили сюда, установить контакт с этими тварями, разумность которых не вызывала сомнений.

Просмотрев статистику пропавших без вести людей с самого 57-го года, Холодов отметил, что первые пять лет динамика исчезновений оставалась неизменной, а затем, в 62-м, резко возросла. При чем никто и никогда не уделял этому особого внимания, и этому было вполне логичное объяснение — по берегам Обского моря зимой пропадало примерно столько же людей, сколько и летом.