Ник Еван - Подарок бессмертия

О какой утрате былого энтузиазма к работе в «HR» говорить, если Моррис наслаждался ее уникальностью и возможностью подарить человечеству исполнение его самой заветной мечты. С другой стороны, и вне зависимости от его увлеченности, чем дольше он работал, тем лучше замечал всевозможные нюансы, ранее ускользавшие из его поля зрения. Как у взрослого и не полностью наивного человека, его наблюдения накапливались и собирались в сомнения, которые входили в противоречия с его представлением об «HR». По сравнению с глобальностью конечной цели эти сомнения не стоили большого внимания Морриса, но, зародившись, они оставались, не исчезали и аккуратно откладывались в стороне от его основного потока мыслей и ожиданий. Он думал, может это именно тот случай, когда цель оправдывает средства? Невольно, он все чаще стал задумываться о философской и материальной стороне вопроса. Все чаще стало казаться, что «HR», то, как она функционирует, имеет странности и вызывает вопросы, на которые нет объяснений, точнее, у него нет. Моррис прекрасно отдавал себе отчет, что он не бизнесмен, мало понимает в принципах организации работы и финансировании компаний, что все нет так просто, как иногда кажется. В бизнесе свои правила игры, и нужно обладать определенным талантом для успешного управления любой организацией. Моррис не считал себя достаточно компетентным, чтобы делать безосновательные выводы, но вопросы–то он мог задавать? И они возникали. И невольно рождали в голове смутные подозрения. Вот только пока он все еще не брался четко их формулировать и не мог понять подозрения в чем?

— Да! Да! Да! — проорал Рой и бросил трубку телефона. Она отскочила от аппарата, соскользнула со стола и повисла на проводе. Рой взглянул на Ю, как на врага, и беззвучно зашевелил губами. В комнате повисла тягучая тишина, от которой у Ю зазвенело в ушах и он почувствовал себя еще меньше ростом. Наконец Рой немного успокоился и обратился к Ю.

— Так. Они уже в аэропорту и через час–полтора будут здесь. Вроде бы твои рекомендации помогли, температура перестала подниматься. Вызови весь персонал клиники, чтобы были все, без исключения.

— Уже вызвал, почти все на месте, остальные оповещены и едут.

— Хорошо, — в паузах между словами Рой продолжал шевелить губами, создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой и только часть его слов предназначена для Ю.

— Хорошо, — повторил Рой, хотя думал совсем наоборот. — Черт! Как это все противно! Я же приказал следить за Робертом ежедневно, я же говорил, при малейшем подозрении на ухудшение здоровья сообщить немедленно. Идиоты! Дотянули.

— Рой, я сам проверил, они не могли предполагать. У Роберта действительно был простой грипп.

— Просто грипп?! — вновь заорал Рой. — И это говоришь мне ты! Ты! Что такое по–твоему ПРОСТО ГРИПП? Вирус! Простой такой, просто беспрерывно мутирующий вирус! Еще генетиками себя называют!

— Рой, давай не будем торопиться с выводами, может четырехсотая все–таки не причем. Все регулярные обследования и анализы перепроверены у нас. Ничего подозрительного нет. Через пару часов Роберт будет здесь, тогда все и прояснится.

— Хорошо, — Рой снова поостыл и сел за стол. — Ю, не тешь себя иллюзиями. Я говорил, что рано или поздно четырехсотая даст неожиданную мутацию. Температура и скорость наступления кризиса именно на это и указывают. Прояснится–то оно, конечно, прояснится, только, как бы не слишком поздно для Роберта.

Ю хотел что–то сказать, но Рой остановил его движением руки с растопыренными пальцами.

— Все. Это все чушь. Ты, занимаешься только Робертом, лично. Подумай, кого еще привлечь. Все работы отложить. Теперь я хочу точно знать, в чем проблема с четырехсотой, и как ее решать. Возьми в помощь Андрея и Морриса. Вполне возможно, мутации этой версии напрямую связаны или объясняются его теорией. Пусть проверит, если это барахлят его адаптивные механизмы, то лучше него сейчас в этом никто не разберется.

— Моррис не работает с клиентами, ему…

— Ю! Ты что, меня не слушаешь? Он и не будет. Я сказал ему разобраться с адаптацией УКИ400, я не Робертом. Андрей уже знает.

— Но он не работал ни с чем, кроме УКИ375. Он…

— Все. Ты меня понял. Дашь ему вирус и необходимые материалы. Для его проверок никакой разницы нет. Черт! Где все? Я что, должен сто лет ждать, пока все соберутся. Руби! — нажав кнопку громкой связи, закричал Рой.

— Еще две минуты, все бегут, — послышался нервозный голос Руби.

Не застав Ю в кабинете, Моррис возвращался по коридору главного корпуса, когда чуть не сбив его с ног, выскочили ребята из лаборатории генной инженерии Роя. Он их окликнул. Не останавливаясь, Генрих бросил на ходу, что они бегут на совещание к Рою. Решив, что Ю тоже на совещании, Моррис развернулся и пошел в сторону выхода из корпуса. Проходя мимо стоянки, он заметил необычно большое скопление машин для конца рабочего дня. Скрипя покрышками и резко тормозя, на стоянку слишком быстро въехала еще одна машина и тотчас свернула на первое свободное место. Водитель выскочил из машины и бросился в сторону главного корпуса, второпях не заботясь о неаккуратно запаркованной машине. За все время работы Моррис еще не разу не видел здесь подобной суматохи. Бывали моменты, когда Рой устраивал кому–нибудь разнос, но не так, чтобы все вокруг в буквальном смысле бегали по коридорам. В кармане рубашки зазвонил его мобильный телефон.

— Андрей?! Нет, я здесь, хотел поговорить с Ю. Да, могу. Уже иду обратно. А что случилось? Тут все вокруг носятся, как угорелые. Да, сейчас буду у тебя.

Дальний свет фар вырезал из ночи яркий кусок полотна петляющей дороги, ведущей в гору. От резкого контраста между светом и тьмой кроны деревьев, изогнувшись, смыкались где–то вверху, ограничивая мир движением машины в этом нереальном туннеле. Эти несколько километров дороги от «HR» до шоссе были любим отрезком Морриса. Обычно ему нравилось нестись по этому виртуальному световому туннелю ночи, иногда сильно превышая скорость. Сегодня день выдался слишком длинным и насыщенным событиями. Возвращаясь домой в два часа ночи, Моррис почувствовал, что устал, и впервые, вместо удовольствия, вождение в темноте доставляло неудобство. Он снизил скорость и ехал намного медленнее, чем всегда. Даже сев в машину, он смог расслабиться, и мысли продолжали крутиться вокруг работы помимо его воли. Усталость и нервное перевозбуждение давали о себе знать, и, задумавшись, он периодически ловил себя на середине дороги, когда, видимо инстинктивно, начинал сбиваться с полосы и жаться к центру дороги, подальше от ее темных краев. Приходилось принудительным усилием воли заставлять себя отбрасывать посторонние мысли и сознательно фокусировать внимание на управлении машиной, чтобы удерживать ее в рамках своей полосы. События дня его не отпускали, вновь и вновь прокручиваясь кином на экране лобового стекла.