Ник Еван - Подарок бессмертия

Хватит играть в кошки–мышки и делать из него дурака! У Морриса росло нестерпимое желание прямо сейчас выложить Андрею все, что он думает и в конце концов, поговорить с ним начистоту. Поразмыслив, он передумал. Никто ничего ему не скажет. Он вспомнил обо всех своих сомнениях и все больше убеждался, что посвящать в настоящие тайны «HR» его никогда не собирались. Да и где гарантия, что Андрей сам знает намного больше? Такой разговор мог ему только повредить. Придется разбираться самому, и он знает, где начинать.

Во время поисков дороги на пляж он забрался на один из холмов, откуда была видна часть территории «HR» и обратная сторона главного корпуса. Рассматривая, как лучше продолжить спуск к пляжу, он тогда не приглядывался к подробностям, но запомнил сад и какие–то в нем постройки, вроде даже теннисный корт. Тогда это его не интересовало, он лишь подумал, что ни разу не был ни в одном помещении главного корпуса, где окна выходили бы на эту сторону здания. Не заметь он этот садик, ему и в голову не пришло бы, что территория «HR» не заканчивается главным корпусом, и за ним есть что–то еще.

От горячей воды Морриса совсем разморило, наступила спокойная усталость, глаза слипались сами собой, и он давно неподвижно стоял под душем в полудреме.

— Я успел здесь прекрасно прогуляться, чудесное место.

Хэнк стоял перед большим французским окном и любовался видом, открывающимся из его номера. Прямо за стеклянной дверью располагалась небольшая, мощенная натуральным камнем веранда с навесом. По ее сторонам от земли до самой крыши навеса живой изгородью поднимались вьющиеся растения. Всего через несколько метров каменный пол заканчивался аккуратно подстриженным газоном, который постепенно сливался с широким полем, уходящим почти до линии горизонта. Там, на горизонте, начинались невысокие горы, поросшие лесом. Метрах в пятидесяти от веранды, прямо на траве стоял маленький снежно–белый круглый столик и два таких же стула с витиеватыми спинками. Они ярким пятном выделялись на фоне изумрудного ковра газона, брошенного поверх желто–зеленой растрепанности некошеного поля. Слева, на плавно поднимающемся склоне и почти прямо от здания гостиничных домиков начинались виноградники. Они ровными рядами устремлялись к горизонту. Хэнк обернулся и посмотрел на собеседника.

— Как думаешь, Алекс, может нам купить это место? Будет, скажем так, наша формальная постоянная резиденция в этом регионе. Место хорошее, тихое.

— Это винодельческий район, а хорошее вино можно сделать только в хорошем месте.

— Хм. Ишь как ты выразился, что–то раньше я не замечал в тебе винного гурмана, — удивился Хэнк.

— Я и не претендую. Все также предпочитаю что–нибудь покрепче, лучше всего подходит коньяк.

— Да–а, а коньяк здесь не делают, — Хэнк задернул легкую, полупрозрачную штору, подошел к бару и достал полукруглую бутылку «Мортель». — Пока не делают. Поэтому пока только этот, раз уж речь зашла о коньяке.

— Я так понимаю, встречей ты доволен?

— Конечно, понимаешь, судебная власть менее зависима, и иметь поддержку судьи верховного суда может оказаться очень полезным.

— Не знаю, не знаю, — Алекс скептически повел плечами. — Далеко не все разделяют твои приоритеты. Мою точку зрения ты знаешь, чем большим влиянием мы обладаем, тем лучше.

События развивались все стремительнее, быстрее, чем Хэнк мог предположить, и особенно много изменений произошло в течение последнего года. Он точно и вовремя предугадал тенденции недовольства долгожителей перспективами пансионной жизни и смог оказаться во главе большинства инициатив. Официально никакой формальной организации или международного общества до сих пор не существовало, и Хэнк по–прежнему пытался связать все изменения с «HR», но так же уже давно возникли независимые группы людей, озабоченные выработкой собственных вариантов вечного существования. Пока такая ситуация вполне устраивала Хэнка. Она позволяла ему и «HR» оставаться неформальным центром и связующим звеном. Подобное аморфное, децентрализованное состояние вещей не только устраивало Хэнка, оно незаметно им поддерживалось и предоставляло достаточно времени на размышления о будущем организации. Он не был сторонником поспешных решений, а подумать есть о чем. Не улови он этих настроений в самом зачатке и они упустили бы шанс контролировать ситуацию, а то и вообще, остались бы за бортом. Вне сомнений, они все равно остались бы важной составляющей частью сообщества бессмертных, но тогда бы их просто задним числом поставили бы перед фактом его образования, а события шли бы помимо их желаний.

Несмотря на все раздумья Хэнка, его попытки социально–психологического моделирования и проигрывания разных сценариев, он никак не мог сформировать свое видение построения мира бессмертных. У бессмертных есть власть, финансовые возможности и единство цели. Они могли и должны обеспечить гарантии своего существования в этом мире вне зависимости от него, от происходящих в нем событий. А вот дальше этих очевидных постулатов Хэнк продвинуться не мог, точнее, не мог окончательно определиться с наилучшим вариантом для «HR» потому, что явно наблюдал широкий разброс различных мнений и интересов среди их клиентов. Между собой они с Роем продолжали их так называть. Противоречия и конфликты принципов построения их будущего на сегодняшний день лишний раз убеждали Хэнка в правильности выбранной стратегии на данном этапе. Разделяй и властвуй, старый, но проверенный способ управления, который, как надеялся Хэнк, давал необходимое время для выработки собственной теории. Трудность заключалась в необходимости достижении почти абсолютного влияния настолько незыблемого, чтобы не зависеть от дальнейшего хода развития истории человечества, политической, экономической и общественной ситуации. Подобного примера еще не встречалось в истории человечества, до сих пор любое сообщество имело начало, расцвет, закат и исчезало во времени.

Между тем, подобная неопределенность имела отрицательные стороны разобщенности, осложняющей задачу поддерживать доминирующее положение «HR». Круг бессмертных стал расширяться быстрее, чем этого хотелось Хэнку, и все чаще лишь при его формальном согласии. В основном, он сохранял позицию контроля и право окончательного решения по рекомендованным кандидатам за «HR», но избегать открытой конфронтации становилось все труднее, случались прецеденты, когда фактически, он не мог противостоять сильному давлению со стороны разных групп долгожителей.

Хэнк понимал неизбежность этих процессов и необходимость ввести в мир бессмертия более широкого круга людей для достижения их целей, но, в тоже время, в этом же он видел и одну из главных угроз в долговременной перспективе. Уже на сегодняшний день наблюдались несовместимые противоречия во взглядах долгожителей, даже при относительно ограниченном количестве людей, а что будет при все возрастающем числе бессмертных и в течение неограниченно долгого периода времени?