Сергей Смирнов - Фантастика-1971

— Извините, любезный Доктор… Вот иероглиф, лисица без сердца, это по грамматике Шампольона-младшего должно означать кокетку…» Сцена, в которой высекавший иероглифы и его возлюбленная Саяна подвергаются нападению плезиозавра, весьма напоминает кинофильм «1000 000 лет до нашей эры».

Однако главное спрятано на последней странице. Когда чтение закончено, выясняется, что никаких иероглифов не было, а были лишь естественные узоры, которые под действием сильного холода образовались на поверхности гигантского сталагмита. Немец в ярости, но Брамбеус спокойно парирует: «Не моя ж вина, ежели природа играет так, что из ее глупых шуток выходит по грамматике Шампольона очень порядочный смысл!» Я думаю, что комментарии здесь могут только повредить.

Пародийно и следующее происшествие с бароном Брамбеусом, случившиееся во время «Сентиментального путешествия на гору Этну». За невинный, с его точки зрения, флирт с итальянкой ревнивый швед столкнул несчастного барона в кратер «волкана». Земля внутри оказалась опять-таки пустотелой, с собственным мирком, в котором все ходят головами к центру Земли, а ногами по внутренней поверхности шара.

Мир, в котором очутился барон, — это мир навыворот, так сказать, антимир. Там танцуют на похоронах, денег никто не платит, дураки считаются умнее умных, семейное счастье заключается в том, что супруги целый день ссорятся. Правда, оказалось, что и к этому миру можно привыкнуть. Герой избрал себе жену навыворот, устроил себе хозяйство вверх дном, а при ближайшем удобном случае был выброшен обратно на поверхность Земли через жерло Везувия.

САМЫМ ЗНАЧИТЕЛЬНЫМ ФАНТАСТИЧЕСКИМ ПРОИЗВЕДЕНИЕМ ТОГО времени обычно считается неоконченная повесть Владимира Федоровича Одоевского «4338-й год». Ни до каких левых «крайностей» ни в своем творчестве, ни в своем мировоззрении В.Одоевский не доходил, тем не менее он был по-своему человеком передовым. Но, надо сказать, это была личность весьма противоречивая: с одной стороны, царский чиновник, сенатор, с другой — помогал петрашевцам и сотрудничал в «Искре». [3] Русский сатирический журнал (1859–1873 гг.) под редакцией поэта Курочкина. Он и сам осознавал свою раздвоенность: «Псевдолибералы называют меня царедворцем, монархистом и проч., а остальные считают меня в числе красных». Может быть, этому способствовали обстоятельства его рождения. По отцу он был князь, Рюрикович, а мать его была бывшей крепостной крестьянкой. Обе эти стороны Одоевского — и княжеская, и демократическая — отразились в его неоконченном «4338-м годе».

Тогдашние утописты чаще всего оперировали именно такими гигантскими временными промежутками, как одно, два, три тысячелетия. Срок этот не представлялся им особенно большим, темпы жизни были так медленны, что интервал в одно-два столетия казался им слишком незначительным, чтобы за этот срок произошли хоть сколько-нибудь серьезные изменения в жизни человеческой вообще и в жизни русского общества в частности. Подобным же образом назвал свою книгу современник Одоевского А.Вельтман «MMMCDXLVIII год». Правда, к нашей теме его сочинение прямого отношения не имеет, это приключенческая мешанина из жизни королей и пиратов. Все же дата показательна. Через тысячелетие происходит действие «Неправдоподобных небылиц» Булгарина. Но чем ближе мы подходим к сегодняшнему дню, тем, как правило, короче расстояния до будущего.

Вернемся, однако, к Одоевскому. Как писатель он более всего известен своими романтическими повестями, зачастую с мистическим оттенком, и детскими сказками (кто не знает его прекрасного «Городка в табакерке), но появление научно-технической утопии в его творчестве не должно казаться удивительным. Писатель-просветитель, один из крупнейших русских музыковедов, Одоевский всю жизнь интересовался историей науки, открытиями, техническим прогрессом. В частности, он хотел написать роман о Джордано Бруно, чья фигура привлекала его необыкновенно. «Семена, брошенные им, не нам ли принадлежит возращать», — писал он.

Одоевский очень высоко оценивал роль науки и техники в совершенствовании человечества.

Самим автором были опубликованы лишь отрывки из повести под названием «Петербургские письма». Это послания одного китайского студента, путешествующего по России, своему другу в Пекин. Он делится впечатлениями от нашей страны, какой она будет через 2500 лет. Почему выбрана именно эта дата? Во-первых, несомненно, из-за ее «круглости», а, во-вторых, Одоевский рассчитал, что в 4338 году к Земле должна приблизиться или даже столкнуться с Землей комета Вьелы (Биелы — в современном написании).

Видимо, автору хотелось построить драматический сюжет романа на борьбе человечества с приближающимся стихийным бедствием. Впрочем, ученые отнюдь не обескуражены появлением кометы и собираются уничтожить незваную гостью снарядами, как только она окажется в пределах досягаемости. Любопытно отметить, что подобная же угроза со стороны той же самой кометы Биелы использована и в другом фантастическом произведении — в повести Алексея Толстого «Союз пяти», и вообще кометная угроза станет в фантастике XX века довольно расхожей темой.

В утопии Одоевского наиболее интересны научно-технические предвидения и мечты. Предвидения, может быть, и не слишком смелые, но зато весьма точные, научно обоснованные. О его прозорливости сегодня мы можем судить хотя бы по таким словам: «Нашли способ сообщения с Луною; она необитаема и служит только источником снабжения Земли различными житейскими потребностями, чем отвращается гибель, грозящая Земле по причине ее огромного народонаселения.

Эти экспедиции чрезвычайно опасны, опаснее, чем прежние экспедиции вокруг света; на эти экспедиции единственно употребляется войско…» Догадайся Одоевский сократить время осуществления своих проектов в 20–25 раз, то есть до 100–150 лет, он бы во многом попал в самую точку.

Однако автор даже посчитал нужным оправдаться перед читателем и заявить, что в его произведении нет ничего такого, чего было бы нельзя вывести естественным образом «из общих законов развития… Следовательно, не должно слишком упрекать мою фантазию в преувеличении».

По Одоевскому будущее человечества — это полное овладение силами природы. Мы находим у него такое удивительно современное слово, как «электроход», вулканы Камчатки служат для обогревания Сибири, Петербург соединился с Москвой и возник — воспользуемся современной терминологией — мегаполис, чрезвычайно развился воздушный транспорт, в том числе персональный, человечество переделало климат, удивительных успехов достигла медицина, женщины носят платья из «эластического стекла», то есть из стекловолокна, есть цветная фотография и т. д. Даже появление своих собственных «Записок из будущего» Одоевский постарался объяснить «научным» путем: человеческое сознание способно путешествовать по векам и странам в состоянии модного тогда сомнамбулизма. Есть, конечно, и смешные проекты, вроде домашней газеты, размножаемой фотоспособом, или магнетических ванн.