Артур Конан Дойл - Страна туманов

— Сам точно не знаю. Я сидел, как вы сами видели, лицом к холлу. Внезапно услышал за спиной стремительный бросок. Что-то темное ринулось на меня сверху. Повернувшись, я выстрелил и тут же был сброшен с лестницы, как малый ребенок. А потом меня накрыло штукатуркой. Вот все, что я знаю. — А стоит ли нам здесь оставаться? — спросил Мелоун. — Вы удостоверились, что природа этого явления не человеческая? — Абсолютно.

— Значит, вы испытали, что хотели. Чего вам еще надо? — Мне, во всяком случае, надо большего. Здесь требуется наша помощь, — сказал Мейсон.

— Мне кажется, что если помощь кому-то нужна, то скорее нам, — возразил лорд Рокстон, потирая ушибленное колено. — Врач понадобится нам очень скоро. Но я с вами, святой отец. Надо идти до конца. Вы же, юный друг, можете…

Ирландская кровь ударила Мелоуну в голову при одном только предположении, что он струсил.

— Я пойду наверх один! — вскричал он, направляясь к двери. — Ни в коем случае. Я с вами, — заторопился священник. — И я тоже, — заявил лорд Рокстон и, прихрамывая, двинулся за ними. В слабо освещенном холле они остановились, вглядываясь в темноту; Мелоун, положив руку на перила, уже ступил на первую ступеньку, когда произошло нечто невообразимое.

Что это было? Они не знали. Темные тени наверху как бы сгустились и распались на части, каждая из которых приняла форму, напоминающую очертания летучей мыши. Боже! Они устремились вниз, двигаясь быстро и бесшумно. Огромные, как сама ночь, в их уродстве мерзко проступали отдельные человеческие черты, а главное — они несли в себе зло и проклятие! Все трое с криком бросились к выходу. Нащупав ручку, лорд Рокстон распахнул дверь. Но было поздно — мерзкие твари набросились на них. Теплая липкая масса окутала всех троих, в нос ударил гнилостный запах, перед глазами замелькали жуткие деформированные морды и сплетенные конечности. Это продолжалось какое-то мгновение, затем страшная сила выбросила всех троих, почти потерявших сознание от ужаса, из дома прямо на посыпанную гравием дорожку. Дверь с шумом захлопнулась. Мелоун стонал, Рокстон ругался, священник молчал — все приходили в чувство по-разному. У каждого на теле были раны и синяки, но физические страдания отступили на задний план, вытесненные пережитым кошмаром. Сбившись в кучку, стояли они, глядя на освещенный заходящей луной черный квадрат двери.

— С меня хватит, — сказал наконец Рокстон.

— Да уж, — согласился Мелоун. — Я в этот дом больше не войду, какие бы деньги мне ни сулили в газете.

— Вы ранены?

— Унижен, раздавлен… Это было просто ужасно!

— Омерзительно, — подтвердил Рокстон. — А зловоние вы ощутили? И липкую теплую массу?

Мелоуна передернуло от отвращения.

— Бесформенные твари и жуткие глаза! Частично материализованные! Страшное зрелище!

— А как быть со свечами?

— Наплевать на них! Пусть себе горят. Я туда больше не войду. — Ладно, пусть Белчамбер сам утром разбирается. Может, он ждет нас в гостинице?

— Да, отправимся в гостиницу. Хочется быть поближе к людям. Мелоун и Рокстон повернулись, чтобы идти, но священник не двинулся с места. Он извлек из кармана распятие.

— Уходите, — произнес он. — Я возвращаюсь.

— Как? Обратно в дом?

— Туда.

— Святой отец, это безумие. Гнусная тварь уничтожит вас. Вспомните, что было… Мы для нее вроде ничтожных букашек.

— Пусть уничтожит. Я иду.

— Мы вас не пустим. Мелоун, держите его.

Но было поздно. Мейсон быстрыми шагами направился к двери, открыл ее и вошел внутрь. Друзья поспешили было за ним, но услышали лязг и скрежет — священник задвинул засов, отрезав им путь в дом. Лорд Рокстон через широкую щель для почтового ящика умолял его вернуться. — Оставайтесь там! — раздался суровый голос священника. — Я должен исполнить свой долг. После этого выйду к вам.

Почти тут же он начал говорить. Его приятный голос с мягкими дружелюбными интонациями эхом отозвался в холле. До друзей доносилось немногое — отдельные слова молитв, обрывки проповедей, сердечные, дружественные увещевания. Сквозь щель Мелоун видел при свете свечей высокую темную фигуру: священник стоял спиной к жутким теням наверху лестницы.

Мейсон кончил говорить, и тут в этой полной невероятных событий ночи произошло еще одно чудо. Ему ответил неизвестный голос. Этот голос обычному человеку невозможно было представить — жуткая смесь из гортанных, режущих слух звуков с примесью кваканья; он нес в себе страшную, нечеловеческую угрозу. Неизвестный произнес одну только фразу, на которую священник не замедлил ответить взволнованно и страстно. Судя по всему, он читал проповедь, на которую тут же злобно отреагировал таинственный голос. Диспут продолжался; говорил то один, то другой; реплики были то длиннее, то короче; сменялись и интонации — священник то умолял, то спорил, то молился, то утешал, но ни в коем случае не осуждал. Промерзнув до костей, Рокстон и Мелоун жались у дверей, ловя обрывки невероятного, фантастического диалога. Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле еще не истек час. И тут Мейсон начал громко и торжественно читать Отче наш. Но что это? Эхо? Или — о, чудо! — голос из темноты вторил священнику? Вскоре окно слева от входа осветилось, заскрежетал засов, и на пороге появился Мейсон, держа в руках сумку лорда Рокстона. В призрачном лунном свете он выглядел ужасно, хотя на самом деле был оживленным и радостным. — Здесь все собрано, — сказал он, вручая сумку владельцу. Рокстон и Мелоун, взяв священника под руки, помогли ему сойти. — Клянусь Юпитером! Теперь мы вас не отпустим! — вскричал аристократ. — Святой отец, вы заслуживаете Креста Виктории.

— Я всего лишь исполнил свой долг. Несчастный так нуждался в помощи. И такой же, как он, грешник помог ему.

— Вам удалось ему помочь?

— Надеюсь. Я всего лишь инструмент в руках Всевышнего. Отныне дом очищен от скверны. Он обещал мне. А теперь я замолкаю: должно пройти какое-то время, прежде чем я расскажу вам все.

Владелец дома и горничные в изумлении взирали на трех искателей приключений, когда они вновь появились в гостинице. Каждый из них, казалось, состарился за эту ночь лет на пять. Мейсон тут же рухнул на диванчик в скромно обставленной гостиной — сказалось невероятное напряжение последних часов — и погрузился в тяжелый сон. — Бедняга! Он ужасно выглядит! — сказал Мелоун. И в самом деле, спящий священник напоминал мертвеца — бледное как смерть, измученное лицо, длинные безжизненные руки.

— Чашка горячего чая подкрепит его силы, — отозвался лорд Рокстон, греясь у огня, который поспешно развела горничная. — Клянусь Юпитером! Пережить такое! Любой на его месте выглядел бы не лучше! Ну что ж, молодой человек, мы получили что хотели: я — незабываемое приключение, а вы — сенсационный материал.