Рэй Брэдбери - Курсанты Академии

Он повернулся к Сьюзен.

— А чего ты стоишь? Разве не твоя первейшая обязанность предугадывать все мои желания? То есть ты уже должна сидеть на телефоне и заказывать два билета в вагон первого класса до Феникса для себя и… — он искоса глянул на бухгалтера, — Питера Богерта.

— Откуда вам известно имя, которое я себе взял? — спросил бухгалтер.

— Элементарно, мой дорогой Ватсон. Дарий сказал, что вы все взяли себе имена моих персонажей. Поначалу я думал, что вы можете остановить свой выбор на Майкле Доноване или Грегоре Пауэлле, моих инженерах-роботехниках. Они постоянно сталкивались с проблемами и находили оптимальные решения. Однако как в этом случае объяснить поведение Сьюзен? Будь вы Донованом или Пауэллом, она бы просто сказала, что не хочет ехать в Аризону. В нашем же случае она лгала и тянула резину. Я не понимал, в чем дело. Аппаратные блоки посильнее основной функции, а вы были ее боссом лишь в свободное от основной работы время.

Поэтому никакой дилеммы перед ней стоять не могло.

Вот я и позвонил в «Хитачи-Эппл», чтобы уточнить некоторые особенности ее программирования. Секретарь, которая писала программу, никогда не выходила замуж и проработала у одного и того же босса тридцать восемь лет.

Азимов улыбнулся, выдержал театральную паузу.

Но роботы, похоже, понятия не имели, куда он клонит.

— Сьюзен Кэлвин была робопсихологом в «Ю-эс роботикс». Питер Богерт директором исследовательского департамента. В своих рассказах я никогда не выстраивал начальственную иерархию «Ю-эс роботикс», но Сьюзен всегда вызывали, чтобы помочь Богерту, а однажды она даже помогла ему в детективном расследовании.

— «Женская интуиция», — подал голос установщик книг. — Интригующая история, которая никого не могла оставить равнодушным.

— И я всегда так думал, — кивнул Азимов. — Так что вполне естественно, что своим боссом Сьюзен Кэлвин могла считать только Питера Богерта. А поскольку ее отличала удивительная верность своему боссу, это отразилось и на программе. Отсюда и возникшая перед Сьюзен дилемма. Первый Закон не позволял Сьюзен покинуть меня, но еще более мощная сила требовала ее ухода.

Сьюзен посмотрела на Питера, тот положил руку ей на плечо.

— Что может быть сильнее Первого Закона? — спросил установщик книг.

— Секретарь, которая запрограммировала компетентного секретаря, подсознательно ввела в программу собственные чувства. А если эти чувства обусловлены тридцатью восемью годами работы на одного босса, они могут быть посильнее аппаратных блоков, — вновь театральная пауза. — Она же любила своего босса, двух мнений тут быть не может.

Перевод с английского В. Вебера

Через два месяца после того, как она испортила мне медовый месяц с Джошем, Морин объявилась вновь. Моя челюсть уже не болела в том месте, по которому она меня ударила, но я до сих пор вспоминала, с каким невероятным трудом мне удалось объяснить моему новому мужу, с чего эта неопрятная варварка оказалась в нашем номере отеля. Тем более в нашу брачную ночь. Джош только перенес меня через порог, и я удалилась в ванную, чтобы «привести себя в порядок», тут она и свалилась как снег на голову, Подарок божий Золотой Орде, Маффи собственной персоной. Джош едва не выпрыгнул из носков, когда она выскочила из спальни и промаршировала к входной двери. Челюсть у него отпала до самых колен.

Два или три часа он не мог вспомнить, чем положено заниматься новобрачным. За долгие годы нашего знакомства Маффи попортила мне немало крови, но с брачной ночью она перегнула палку. Я дала себе зарок до конца жизни не разговаривать с ней.

Только она объявилась опять, после своего очередного приключения. Я первый раз в жизни пыталась приготовить клубничное суфле. За чем-то пошла в кладовую и обнаружила там ее. Я думаю, ей нравится меня пугать.

Так она шутит. Видите ли, мне — двадцать два года, у меня семья, а Морин выглядит точь-в-точь как школьница. Ничуть не изменилась с тех лет, когда мы учились в школе Гринберга. И мышление у нее, как у школьницы. Короче, я изумленно вскрикнула, увидев ее, а потом попыталась выгнать: «Вон отсюда! Вон!»

Она широко улыбнулась, словно между нами не пробегала кошка, вышла из кладовой, жуя глазированные овсяные хлопья. Я добавила: «Я говорю не про кладовую. Видеть тебя не хочу в моем доме». Естественно, меня распирала злость.

— Остынь, Битей, — сказала она. — Ты еще не слышала моей последней истории.

— Я тебе больше не Битей, — отвечаю я. — Ты же не хочешь, чтобы тебя звали Маффи. Вот и я не хочу оставаться Битей. Я уже взрослая. Зови меня Элизабет. Так зовет меня Джош. Элизабет.

Она рассмеялась.

— А где сегодня наш дорогой Джош? Я не хочу вновь напугать его до смерти.

— Принимает пациентов.

— Отлично. Тогда ты можешь оторваться от готовки и выслушать меня.

— Не собираюсь я слушать тебя, сестричка. У меня много работы. Почему бы тебе не найти психоаналитика. Он тебя с радостью выслушает. И тебе от этого будет польза.

— Ха-ха, — смеется она, пропуская мои слова мимо ушей.

А потом начинает рассказывать свою историю, не вникая, хочу я слышать ее или нет. А я определенно не хочу.

Но она думает, что мы по-прежнему подруги.

Помнишь историю о битве далекого будущего, в которой я одержала победу? [4] Речь идет о рассказе "Морин Бирнбаум на войне", опубликованном в антологии "Друзья кочевников" в 1987 г. На русский язык рассказ не переводился. Я рассказала ее, когда заглядывала к тебе в последний раз. Оставив тебя и твоего мужа-доктора в люксе на Бермудах, я решила вернуться на Марс. Марс, как ты знаешь, моя судьба, там я когда-то встретила принца Вэна. Я все еще тоскую о нем, словно школьница, и мне ужасно хочется вновь увидеть его. Но попадаю я куда угодно, но только не на Марс, и не понимаю, что я делаю неправильно. Может, переставляю слова в заклинании, может, не так держу голову, но Марс остается для меня недосягаемым.

В общем, от бассейна вашего отеля я стартовала к Марсу, а приземлилась на какой-то планете, даже отдаленно не напоминающей Марс: ни красного песка на дне высохшего моря, ни маленьких, вращающихся лун, ни странных зеленых человечков. Я пару раз подпрыгнула — а вдруг хоть сила тяжести, как на Марсе? Черта с два. Старушке Морин опять не повезло. У меня даже сложилось ощущение, что веса во мне по сравнению с Землей прибавилось. И я сразу решила, что эту планету в список курортов заносить не буду. Господи, да кому понравится носить на себе лишних пятнадцать фунтов?

Конечно, я испытывала разочарование, но удивляться-то было нечему. Все мои улеты одному уж точно научили меня: то, что хочешь, получаешь далеко не всегда. Да, ты права, Битей, Мик Джаггер говорил то же самое в стародавние времена, но я не из тех, кто черпает мудрость у музыкальных идолов поколения моих родителей.