Дэвид Файнток - Надежда Дерзкого

- Ненормальное? - Я ничего не мог понять.

- Да, сэр. Последние несколько дней температура все время повышается.

- Почему ты сообщил мне об этом только теперь?

- Потому что в течение часа она подскочила на целый градус.

- Вот оно что. - Я сел в кресло, задумался. Сердце бешено колотилось.

- Если затормозите, сэр, можно будет выяснить, что случилось.

- Керрен, я не могу тормозить.

- Торможение осуществляется простым выключением сверхсветового двигателя,- объяснил бестолковый компьютер.

- Попробуй выключи.

- Я не могу, потому что вышли из строя некоторые устройства. Датчики показывают, что двигатель выключен.

- Так оно и есть.

- Отказ признать реальность означает сдвиги в сознании, сэр,-заявил Керрен.

- Спасибо за приятный диагноз.

- Пожалуйста, сэр. Рад стараться. Можно, конечно, укрепить дверь шлюпочного отделения, но что толку? Все равно кислота проплавит стены.

- Насколько выше была температура датчиков в трюме, когда они вышли из строя? - спросил я.

- На восемь градусов выше текущей температуры датчиков двери шлюпочного отделения, сэр.

Поначалу это меня обнадежило, но вскоре я допер, что никакой разницы нет - умереть через час или через несколько дней.

- Включи тревогу, когда температура двери поднимется на пять градусов,- приказал я.

- Есть, сэр. Какой сигнал подавать?

- Общую тревогу плюс сигнал декомпрессии.

- Хорошо, сэр. Спокойной вам ночи.

В досаде я стукнул кулаком по столу и побрел в свою каюту, сожалея, что едва не разбил руку,- она нестерпимо ныла.

Керрен пожелал мне спокойной ночи. Будь он гардемарином, я показал бы ему, как издеваться над командиром!

Три следующих дня прошли без происшествий, а на четвертый ко мне подошел мрачный Уолтер Дакко. Я сразу пригласил его к себе в каюту.

- Меня попросили передать вам петицию.

- Опять?

-Да.

Его односложный ответ и угрюмый голос настораживали.

- Изложите суть дела.

- Все понимают, что положение отчаянное, и кое-кто предлагает включить сверхсветовой двигатель. Это последний шанс.

- Зачем? - поразился я.

- Может быть, корабль вернется в нормальное состояние.

- О Господи! Кому это могло прийти в голову?

- Кому, не знаю, но теперь все одержимы этой идеей. Кроме меня, Криса и Эдди Босса.

- Вы опять угрожали Крису?

- Нет, сэр,- невесело улыбнулся Уолтер. - На этот раз он принял решение самостоятельно.

- А почему?

- Считает, что включение сверхсветового двигателя приведет к мгновенной гибели.

- Или же нас выбросит за пределы галактики. Даже при исправном двигателе нельзя прыгать вслепую!

- Конечно, сэр.

- Давайте поговорим с Касавополусом Мы спустились в машинное отделение. Внимательно нас выслушав, инженер покачал головой.

- Это невозможно. Во время последнего боя живой снаряд, выпущенный в нас чудовищем, проплавил стенку шахты. И теперь нельзя генерировать даже неправильные N-волны. Поэтому двигатель, если его включить, перегреется. Возможен взрыв. А может случиться и что-нибудь похуже.

- Вы уверены?

- Уверен,- зло ответил инженер. - И без вашего письменного приказа двигатель не включу. Обсуждать последствия нам просто не придется.

- Такого приказа не будет, Касавополус. Через час жду вас в первом кубрике. А вы, мистер Дакко, соберите к этому времени экипаж.

Когда все собрались, я обратился к инженеру:

- Мистер Касавополус, расскажите о последствиях включения двигателя.

- Во-первых, шахта двигателя испарится от перегрева. Во-вторых, могут выйти из строя термоядерная электростанция, а следом за ней и все наши системы. К тому же неизвестно, в какой точке пространства окажется наш корабль.

- Вопросы есть? - спросил я.

Как всегда, первой подала голос Елена Бартель:

- Скажите, сэр, что будет с нами, если не включать двигатель?

- Мы умрем. - Ничего другого я не мог ответить.

- Когда, сэр?

- Не знаю. Голод начнется недели через две. Но умереть мы можем значительно раньше, если чудище и дальше будет переваривать корабль.

- Кто-нибудь знает, как повлияет на чудище включение сверхсветового двигателя?

- Этого я не знаю Мне известно только, что двигатель не функционирует.

- Но если его включить, чудище, возможно, прекратит сверхсветовой полет,- настаивала миссис Бартель.

- Трудно сказать, что произойдет, миссис Бартель.

- Но ведь мы ничего не теряем!

Пронесся гул одобрения. Почти весь экипаж был на стороне Елены Бартель. Элрон Клингер лишь печально на нее смотрел, не осмеливаясь со мной пререкаться.

- Потеряем жизнь, причем немедленно,- ответил я.

- Надо рискнуть! - с вызовом воскликнула Елена. - Все так считают.

- Но кораблем командую я.

- Большинство экипажа за включение! Вы же видели, сколько подписей под петицией!

- Собрание окончено. Инженер, кадет, пошли. - Я старался держаться уверенно, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Консервы на камбузе закончились. Осталось только немного овощей.

На пятьдесят седьмой день Грегор Аттани отдал свой ужин мистеру Ривсу, но тот отказался. В приступе раздражения я приказал кадету съедать положенную ему порцию всю, без остатка. А питались мы теперь жидким супом и вареными овощами.

У себя в каюте, в тишине ночи, я молил Бога поскорее забрать нас к себе.

Я уже ни о чем не мог думать, кроме еды. Дисциплина падала, возникали драки, но люди не калечили друг друга лишь потому, что сильно ослабли.

Все дни я проводил на мостике, без конца играя в шахматы и начиная партии одними и теми же дебютами; первые шесть-семь ходов всегда были одинаковыми, а потом я пробовал различные варианты. Играя белыми, начинал партию ходом слоновой пешки ферзевого фланга на два поля вперед. В этом дебюте мне удалось достичь немалых успехов. Мешал лишь голод. Не будь его, я внес бы ценный вклад в теорию дебютов.

Однажды, когда я обдумывал очередной ход, из динамика донесся голос инженера Касавополуса:

- Командир, докладывает машинное отделение. Здесь кое-какие э... трудности.

- Что случилось? - спросил я, нехотя выйдя из раздумья.

- Мы собираемся включить двигатель,- послышался голос Елены Бартель.

- Что?! - Я вскочил как ужаленный. - Отставить!

- Надо рискнуть, командир. Простите, но это наш последний шанс.

- Вышвырни ее из машинного отделения, Касаво-полус! - приказал я.

- Он не может,- спокойно сообщила Елена Бартель.

- Касавополус!

- Слушаю, сэр. У меня связаны руки! Она оглушила меня не то трубой, не то чем-то еще. К тому же она грозит мне ножом.

- Вы не можете запустить двигатель, он блокирован на мостике,предостерег я.

- Я отключил блокировку, командир,- сказал Касавополус.

У меня бешено застучало сердце. Я постарался взять себя в руки и спросил: