Алекс Паншин - Обряд перехода

Единственными взрослыми, не присутствовавшими в тот день в Амфитеатре Ассамблеи, были те несколько сотен вахтенных, без которых существование нашего Корабля было бы просто невозможно. Семнадцать прошедших Испытание ребят, мистер Писарро, Джордж Фахонин и члены Совета находились на подиуме, в центре Амфитеатра. В свое время я видела, как на том месте, где я сейчас сидела, разыгрывались театральные действа.

Потребовав внимания Ассамблеи, Папа начал с извинений за то, что праздник Конца Года прерван таким серьезным делом.

— Но, я полагаю, — сказал он, — большинство из вас наблюдало по видео достаточно дискуссий о Тинтере и понимает всю серьезность проблемы. Месяц назад мы высадили на эту планету группу ребят, двадцать девять человек. Вот это — все, что от группы осталось. Мы предложим им повторить то, что они рассказывали Совету об увиденном и пережитом, и когда они закончат, вы сможете задавать им вопросы и вести дискуссии.

Все эти факты уже были известны почти всем. Теперь они звучали как бы из первых рук. Я дала показания о неконтролируемом рождении, Джек Фернандес — о лоселях, Джимми рассказал о захваченном разведкорабле. Один за другим мы выкладывали информацию, руководствуясь Папиными вопросами, а затем мистер Писарро и Джордж добавили свои свидетельства к нашим. Потом посыпались вопросы из Амфитеатра.

Мистер Табмен принял сигнал от маленького человечка, сидевшего в верхнем левом ряду, и тот появился на экранах мониторов. Голос его четко доносился из динамиков.

— Я так понял, что они использовали этих самых лоселей в качестве рабов? Верно?

— Мы не знаем этого точно, — честно ответил мистер Персон. — Они определенно используют их в качестве подневольной рабочей силы, и, как вы слышали от мистера Фернандеса, имеются доводы как в пользу их разумности, так и против. Вопрос именно в этом: достаточно ли они разумны, чтобы называться рабами? Но я думаю, что мы должны учитывать эту возможность. Маленький человечек кивнул, и мистер Табмен передал следующему.

— Они действительно хотели двинуть против нашего Корабля свои вооруженные силы? Это правда?

— В этом мы тоже не уверены, — сказал мистер Персон. — Но, так или иначе, такой ход событий уже невозможен, их единственный разведкорабль уничтожен.

— Варвары, — произнес человек, задавший вопрос, и затем добавил: — Я считаю, нам следует объявить благодарность молодым людям, которые разрешили для нас эту проблему. — Он сел.

Следующий оратор поддержал это предложение, и я почувствовала, как лицо мое запылало. Украдкой я взглянула на Джимми — он тоже был смущен. И мне очень захотелось, чтобы предложение не прошло, мне не нужна была благодарность, которая камнем повисла бы на шее.

— Прекрасная идея. Прошу проголосовать, — согласно предложил мистер Персон, но один из членов Совета возражающе поднял руку.

— Мне кажется, это уводит нас от цели данной Ассамблеи, — сказал он. Если эта идея столь привлекательна, то мы сможем обсудить ее в следующий раз, ничто нам не помешает.

Зал заволновался, потом шум стих, и Папа объявил:

— Давайте продолжим.

И я, понимая, что именно хотел Папа от этой Ассамблеи, была очень рада, что избавилась от ненужной и официозной благодарности.

— По-моему, — сказал следующий оратор, — мы упускаем важный, если не главный, момент. Эти люди — Бесконтрольно-Рождающие! Вот в чем все дело! Мы знаем, к чему это приводит. И они снова доказали это захватом разведкорабля кого они убили, чтобы его заполучить? Они доказали это заточением в тюрьмы и убийствами наших ребят… Они — угроза, и из этого мы обязаны исходить.

— Это их планета, мистер Финдли, и я не могу отрицать их право иметь законы о нарушении границы, — произнес мистер Персон. — А что касается… Он не договорил, его прервал Папа.

— Не согласен, — произнес он. — Мистер Финдли поднял вопрос, который, по-моему, имеет огромное значение. Его следует обсудить со всей серьезностью.

По Амфитеатру прокатился шум, но четко было слышно только мистера Персона и Папу. Каждый из них, я это отлично знала, придерживался твердо своего мнения. Вежливо и внешне ничем не проявляя своих эмоций и заинтересованности, Папа с помощью мистера Табмена направлял Ассамблею к определенной цели, а мистер Персон столь же упорно старался склонить ее на свою сторону.

Когда наконец воцарилась относительная тишина, мистер Персон заявил: — Мы все отлично сознаем. Мы отдаем себе отчет в том, какую потенциальную опасность представляют для нас эти люди. Но этот вопрос на настоящий момент я считаю неактуальным. Да, они Бесконтрольно Рождающие, но их не больше нескольких миллионов. Они первобытны, они отсталы. У них нет ни средств, ни возможностей причинить нам вред. В худшем случае их можно будет изолировать. Я считаю, что мы должны оставить этих бедолаг в покое, пусть они сами решают свою судьбу.

— Не согласен! — сказал Папа упрямо.

Кто-то с места стал кричать о продолжении дебатов, крик подхватили другие люди, и вся Ассамблея стала походить на растревоженный улей. В этом, наверное, и заключается вся прелесть подобных мероприятий. Но затем, постепенно, все успокоились, и мистер Табмен назначил выступающего.

— Вам хорошо, наверное, сидеть тут и рассуждать, мистер Персон, — сказал мужчина, — но можете ли вы гарантировать нам, что они каким-либо образом не заполучат другого разведкорабля? Ведь они сумели обзавестись первым. Вы можете гарантировать это?

— Если предупредить другие Корабли, — ответил мистер Персон, — то я не вижу здесь никакой проблемы. Но мы забываем главное: суть не в том, какой вред может причинить нам эта отсталая планета. Суть в том, почему вообще возникла возможность нанесения нам этого вреда. И я утверждаю, что причина заключается именно в отсталости и дикости этих людей!..

— Мы не должны рассматривать этот вопрос, — заявил Папа. — Сейчас мы обсуждаем конкретный случай, а не общие темы. Они сейчас и здесь неуместны. Таково мое решение!

— Они уместны! — горячо возразил мистер Персон. — Более того, они чрезвычайно уместны. Этот вопрос шире, чем вы хотите признать, мистер Хаверо. Вы избегаете выносить вопрос о политике, об основном принципе политики нашего Корабля, на открытое обсуждение. Я настаиваю на этом! Сейчас для этого самое время.

— Вы нарушаете регламент!

— Ничего я не нарушаю! Я заявляю, что мы обязаны пересмотреть генеральную линию политики Корабля, и требую голосования по этому вопросу прямо сейчас. Я требую голосования, мистер Хаверо!

Народ в Амфитеатре снова заволновался. Одни требовали голосования, другие возражали, но в конце концов сторонники голосования возобладали, и Папа поднял руку.