Дженнифер Фаллон - Медалон (Дитя Демона или Хроники Хитрии - 1)

Во рту у Р'шейл мгновенно пересохло. Она была совсем не удовлетворена тем, что оказалась права в отношении встречи с Драко. Она знала, что это ловушка. Впрочем, для Тарджи, скорее всего, это тоже не стало откровением. Он сидел, гордо выпрямившись в седле, его темные взлохмаченные волосы перебирал ветерок. Его били - это очевидно, - но он был жив и держался уверенно. Его кожаные штаны и некогда белая рубаха были заляпаны кровью. "Настоящий герой-повстанец", - в отчаянии покачав головой, подумала Р'шейл. Даже в синяках, с подбитыми глазами и вздувшимися губами, красивый, сильный и непокорный. Не трудно понять, почему Тарджа вызывал такую симпатию и у язычников, и у атеистов.

Когда процессия достигла Большого зала, Тарджа оглянулся, обведя глазами тысячи трудниц, послушниц, сестер, защитников, слуг и гостей Цитадели, выстроившихся вдоль улицы и заполнивших балконы окрестных зданий, чтобы увидеть его. Р'шейл подумала, что Тарджа не выглядит сломленным возможно, рассерженным, но не сломленным. Он вел себя так, словно его охранники были почетным эскортом. На лице Тарджи то и дело проскальзывало то же насмешливое выражение, как и в те минуты, когда он поддразнивал ее.

- Бедняжка, - прошептал кто-то впереди. - Какое унижение для него.

"Как тяжело, должно быть, Тардже возвращаться в Цитадель после дезертирства из корпуса, - думала Р'шейл. - Может, он потихоньку умирает внутри?"

- Он такой отважный! - с грустным вздохом произнес женский голос.

- Он предатель, - сказал кто-то еще.

- Говорят, ему прочили место следующего Лорда Защитника.

- А теперь ему прочат место трупа, - выдал какой-то остряк. Часть услышавших его засмеялась, остальные печально покачали головами.

Колонна с эффектной синхронностью остановилась перед Большим залом или, теперь уже, Залом Франсил. Лорд Защитник и Гарет Уорнер, стоящие на высоком крыльце, спустились к вновь прибывшим. Р'шейл подивилась, что община с самого начала не взяла дело Тарджи в свои руки, а позволила заниматься этим защитникам. Она почти не сомневалась, что увидит здесь Кворум а полном составе, готовый тут же зачитать предателю приговор. Однако Тарджа был капитаном защитников и плюс ко всем остальным своим преступлениям считался дезертиром. Возможно, Джойхиния решила, что наказание, идущее от защитников, будет более подходящим. Драко повернулся в седле и обратился к Лорду Защитнику.

- Как бы мне хотелось услышать, что они говорят, - раздался чей-то шепот. В толпе воцарилась странная тишина, зрители старались уловить хоть несколько слов разговора старших офицеров у ступеней зала. Воздух казался заряженным, словно перед летней грозой. Будто вся Цитадель затаила дыхание и замерла в ожидании.

- Милорд Защитник, для меня честь передать в ваши руки дезертира Тарджаниана Тенрагана, - провозгласил лорд Драко. Он явно наслаждался вниманием публики. Нечасто Первому Копью Верховной сестры удавалось непосредственно участвовать в подобных событиях. Драко сделал то, с чем не мог справиться Дженга, - он поймал Тарджу.

- Он сопротивлялся? - спросил Лорд Защитник, окинув пленного взглядом.

- Он успокоился, когда понял, что ему не уйти.

- А остальные мятежники?

- Он пришел один, - ответил Драко. - Принимая во внимание, что Верховная сестра приказала доставить его живым, я подумал, что допрос лучше оставить вам.

- Мудрое решение, - пробормотал Лорд Защитник, - он скорее умер бы, но не выдал своих. Приведите его.

Тардже было все прекрасно слышно - он перекинул ногу через седло и неловко спрыгнул на землю, прежде чем кто-нибудь успел к нему подойти. Пленник подошел к ступеням крыльца и поклонился лорду Дженге. Связанные за спиной руки не позволили ему проделать это достаточно изящно.

- Приветствую вас милорд. Командующий, - любезно проговорил Тарджа. Очаровательное утро для казни, вам не кажется?

- Тарджаниан, может, все же стоит принять хоть немного более раскаявшийся вид? - не сдержался лорд Драко.

- И разочаровать этих милых леди? - и Тарджа подбородком указал на переполненные балконы. - Нет, полагаю, не стоит. Кстати, как там матушка? Я думал, она будет рада засвидетельствовать возвращение домой своего блудного сына.

- Возможно, в этот самый момент Верховная сестра подписывает приказ о твоем повешении. Препроводите преступника в камеру, - приказал Лорд Защитник Гарету. - И обыщите его.

- Я уже обыскивал его, милорд, - сказал Драко.

- Обыщите еще раз, - велел Дженга Гарету.

Р'шейл удивилась - Дженга выглядел недовольным, что Тарджу поймал именно Драко.

- Милорд, - отсалютовал командующий. Повинуясь короткому взмаху его руки, к арестованному подбежало несколько защитников, но Тарджа, оттолкнув их плечом, прошел мимо лордов вверх по ступеням и, обернувшись перед огромной бронзовой дверью Зала Франсил и насмешливо поклонившись толпе, исчез внутри.

Глядя ему вслед, Р'шейл вдруг поняла, что ей больше не важно, встретится она с Джойхинией или нет. Длившиеся шесть недель молчаливые дебаты с той, кого она раньше считала матерью, вдруг потеряли свое значение. Ярость и обида тоже вдруг стали казаться мелкими и незначительными. Питавшую их энергию следовало направить в иное русло. Загадочная малышка, встреченная ей ночью у реки, была права - пришло время забыть об обидах. У Р'шейл имелись куда более важные дела.

И первое дело - найти способ спасти Тарджу.

Глава 25

"Боль - интереснейшее поле для исследования", - решил Тарджа. В этой области он стал почти что экспертом. За последние несколько дней у него была масса возможностей поразмышлять на эту тему, поэкспериментировать, сколько может выдержать человеческое тело, пока разум не погрузится в темноту благословенного забвения, где не существует понятия боли. Самым неприятным в этих экспериментах было то, что всякий раз, когда он приходил в себя, боль уже нетерпеливо поджидала его пробуждения.

Тарджа давно перестал подсчитывать нанесенные ему увечья. Пальцы обеих рук были переломаны, предплечья покрывали следы глубоких ожогов, несколько зубов было выбито, а синяков и кровоподтеков было столько, что они почти сливались в единое целое. Правое плечо было вывихнуто, на подошвах ног почти не осталось нетронутого пытками участка. На коже не было ни единой поры, которая не корчилась бы в муках. Холод камеры заставлял его дрожать, и даже такое незначительное движение вызывало нестерпимую боль.

Но, несмотря на это, Тарджа не чувствовал себя сломленным и подавленным. Возможно, причиной этого явилась скудная фантазия его палачей, оставлявшая ему возможность сосредоточиться на чем-нибудь своем. А может, тот факт, что им не удалось вытянуть из него ни слова о повстанцах. Он никого не предал, ничего не сказал. Кроме того, Тарджа подозревал, что идея подвергнуть его истязаниям принадлежала Джойхинии. В этом свете все, что он сделал, казалось ему правильным и справедливым.