Владимир Савченко - Должность во Вселенной

Он сел к столу, глянул на табло времен: 28.40 эпицентра, 14.20 Земли. Прогулял он всего ничего. Однако пора решать, принимать меры, давать команды — начинать аврал. Спасать башню. А потом восстанавливать повреждения. А потом… потом будет еще один бесконечный год. И… и Пец почувствовал вдруг такую свинцовую усталость, будто все недоспанное, все сделанное через силу, все нерешенное и недодуманное — как в минувший год, так и в предстоящие — навалилось на него.

Решение пришло — как озарило. В нем сложились усталость и гибель Корнева, их последний разговор и растерянность в мыслях, наблюдение «наркоманов MB» наверху, оружие полковника Волкова и даже подслушанный сейчас диалог. Оно было настолько простым, что не могло не быть гениальным.

Ничего не надо делать.

«Пусть Шар отрывается. Пусть тю-тю. Туда и дорога. Не нужно это сверхзнание о мире и самих себе. Если оно растоптало Корнева, сильного и умного парня, если оно меняет психику тем наверху — тоже не слабакам! — то что оно натворит в мире обычных людей, таких вот Валей Синиц 'и Шуриков Иерихонских? Не нужны эти откровения MB, настолько не нужны, что впору самому рубить канаты, а не хлопотать, чтобы они не оборвались. Пусть даже разрушится что-то и кто-то погибнет — это ничто в сравнении с крушением мира представлений людей. Ничего, что он иллюзорен. Общая суть этих иллюзий та, что, добиваясь „своего“, мы исполняем закон природы — величественный, космического масштаба. А раскрыть людям глаза… да это все равно что показать ребенку, каким он будет стариком и как помрет. Так калечат психику. В том-то и дело, что нормальное протекание общепланетного процесса смешения — сиречь „цивилизации“ — необходимо включает наши заблуждения, наше непонимание его. Вот и пусть все развивается нормально».

«Главное, как хорошо совпало: знаю о возможной беде от Метапульсаций только я. Мог и не знать. Иерихонский? Он решил задачу — и все, далее озабочен карьерой… Ах-ах, как это вы допустили, товарищ Страшнов. В следующий раз учтем. В следующий раз, ха! Ищи-свищи… Можно даже соврать, что это Корнев своим шальным рывком нарушил шаткое равновесие в ядре Шара, вот и… Или напротив, что он героическими действиями пытался предотвратить и погиб? Поди проверь… Э, да не буду я врать! Или буду — для успокоения умов. Раз уж все иллюзорно. Восприятие веревки как змеи столь же ложно, как и восприятие веревки как веревки».

«Так. Но это потом. А сейчас надо очищать башню и зону. Понапрасну губить людей нельзя».

Валерьян Вениаминович почувствовал такую жажду деятельности, что даже потер руки. Набрал код лаборатории MB:

— Вызываю Бурова. Любарскому присутствовать. На экране тотчас возникли оба.

— Виктор Федорович, — объявил директор, — назначаю вас исполняющим обязанности главного инженера Института. Пока временно. А там посмотрим.

Лицо Бурова не дрогнуло, только сразу как-то подтянулось и отвердело. Любарский глянул на него доброжелательно, всеми морщинами выражая, что одобряет выбор и поздравляет.

— Приказ издадим завтра, — продолжал Пец, — но к исполнению обязанностей вам лучше приступить немедленно. После вчерашней катастрофы нас справедливо упрекают в плохой организации техники безопасности. С этим, и верно, запустили, давайте подтягивать. Тем более что день все равно кувырком.

— Согласен, Валерьян Вениаминович, слушаю.

И голос у Вити стал гуще, тверже.

— Я сейчас объявлю учебную тревогу с эвакуацией всех помещений. Вы отвечаете за верхнюю часть башни — от крыши по десятый уровень. Ваша задача: проверить, все ли покинули помещения, в каком состоянии оставили — вырублен ли ток, перекрыли ли краны, газ… ну, не мне вам объяснять. Неполадки и виновных записывайте. В помощники можете взять Панкратова или Анатолия Андреевича — на ваше усмотрение. До 37.00 эпицентра наверху должно быть чисто.

— Ясно. А низ?

— Низ я беру на себя. Там и встретимся.

— Но… поскольку мероприятие учебное, — вмешался Любарский, — я хотел бы остаться, не прерывать…

— Смешной разговор, Варфоломей Дормидонтович, — отчеканил Буров, повернув к нему лицо, — это же приказ.

Пец отключился. Наверху дело было на мази. Секунду он колебался: зайти в кабинет напротив или связаться? По телесвязи врать было сподручней. Набрал код. В кабинете Корнева сидели те же двое.

— Валентин Осипович, вы назначаетесь исполняющим обязанности главного инженера Института. (Валя встал, лицо его на миг стало растерянно-глуповатым, но тут же подтянулось и отвердело. Иерихонский выпрямился в кресле, выразил на физиономии удовлетворение происшедшим.) Пока временно. А там посмотрим… — И далее Валерьян Вениаминович, не утомляя себя разнообразием, повторил Синице слово в слово то же, что и Бурову, только ответственность на него возложил за низ баши и зону. — До 33.00 эпицентра ниже десятого уровня не должно остаться ни одного человека.

— Ясно, Валерьян Вениаминович, принято. А верх?

— Верх я беру на себя, — и Пец отключился.

«Кого бы еще назначить главным инженером? Впрочем, хватит и этих двоих. В том состоянии, в кое я их ввел (как это я удачно сказал: временно, а там посмотрим), люди проявляют чудеса усердия. Так, теперь общий аврал».

Он нажал зеленую кнопку общей связи. Сейчас его лицо под звуки сигнала внимания (удары гонга) повторилось на экранах в сотнях комнат, залов и вестибюлей башни.

— Внимание всем! — сказал директор. — Объявляю учебную тревогу, проверочную эвакуацию помещений Института. Приказываю прекратить все работы, кроме обеспечения внутреннего транспорта и связи. Контрольно-пропускной группе прекратить впуск людей и машин в зону. Диспетчерам — свернуть погрузо-разгрузочные работы, перекрыть впуск машин на спирали, очистить зону. Всем сотрудникам, за исключением служб низа, не позже 33.00 эпицентра или 16.00 Земли приказываю покинуть башню и зону. Ночная смена отменяется. Начало работы завтра в 8.00 Земли. Ответственность за эвакуацию сотрудников и соблюдение порядка возлагаю на моих заместителей Бурова и Синицу, а также на всех начальников отделов, лабораторий, мастерских и на старших групп. Связь с дирекцией с этого момента прекращается.

Но он не успел прекратить связь: вспыхнула лампочка экстренного вызова, на экране показался Петренко:

— А нам как быть. Валерьян Вениаминович?

«Да, в самом деле…»

— Где вы расположились со сборкой сети?

— Заняли вертолетное поле и площадку автостоянки.

— Так… («Это вне зоны, их не тронет? Все-таки оттесним еще подальше».) Ближнюю часть вертодрома не занимайте, аппаратам тоже надо где-то стоять. Расчистьте себе участок за ним — и действуйте. На вас приказ не распространяется. Как дела?