Владимир Владко - Фиолетовая гибель

Микроорганизмы, которые до того были безвредными, могут стать губительными. И наоборот, вредоносные бактерии могут оказаться полезными. Во всяком случае, под влиянием мутации возникают совершенно новые расы микроорганизмов, свойства которых приходится изучать заново. Не то же ли самое произошло с плесенью Джеймса Марчи, которую он пытался заботливо размножить в своих смешных блюдечках с бульоном и случайно обронил на одно из них пепел из трубки?.. Клайд напряженно думал об этом, и теперь предыдущие объяснения Коротышки уже не казались ему такими несуразными, как перед тем. Конечно, все в этой истории было немножко фантастичным, немножко невероятным, если подходить с обычных точек зрения. Но разве не таким же невероятным и фантастическим было и начало всего происшествия с загадочным метеоритом?

Джеймс увлеченно говорил, буквально захлебываясь, как это всегда бывало с ним, от тут же возникавших в его изобретательном мозгу мыслей и предположений, и Клайд с внутренней улыбкой думал, какими смешными были его искренние, простодушные уверения относительно «светлого ума» своего собеседника. Коротышка, милый ты мой, честно одержимый наукой человечек, если уж у кого-то есть действительно светлый ум, так это только у тебя!

— У тебя вызвал сомнения пепел как фактор мутации плесени, — говорил, возбужденно блестя голубыми глазами, Джеймс. — Но ты забываешь, что плесень-то ведь пришла к нам из других миров! А может быть, для нее наш обыкновенный пепел является совершенно необычным? Представь себе, что в этом ее мире нет вообще никакого пепла. Может быть, нет вообще углерода, из которого в основном состоит пепел. Все это вполне возможно, Клайд.

— Ну как нет углерода! — возразил тот. — А сама плесень, ведь в ней есть углерод, как и во всяком живом теле.

— Не обязательно! — почти выкрикнул Джеймс. — Почему ты не можешь представить себе жизнь без углерода? Например, с кремнием вместо углерода? Это совершенно возможно, если говорить об условиях какой-то другой планеты, откуда оторвался наш метеорит. Почему там обязательно должна быть наша белковая жизнь? С какой стати?.. Конечно, все это можно будет достоверно выяснить только тогда, когда наша плесень подвергнется настоящему научному исследованию. Ах, как жаль, что у меня нет никакого серьезного оборудования для такого исследования!.. Хотя, правда, я сам и не мог бы его произвести, — сокрушенно признался он. — Для этого нужны специальные знания и опыт. Но мы привезем плесень для научных опытов, мы возьмем ее с собой, ведь так, Клайд? А пока что мы можем сказать одно: плесень живет, и в ней произошла мутация, она приобрела новые свойства!

— Инсектисидные, — попробовал пошутить Клайд.

Но Джеймс вполне серьезно воспринял его слова.

— Да, в данном случае инсектисидные! — воскликнул он. — Если бы эти свойства возникли во всех блюдечках, тогда можно было бы только гадать, отчего и почему они появились. Но мертвые муравьи и бабочки оказались только у одного блюдечка, куда я обронил пепел! Значит, именно он оказал такое воздействие на плесень…

— А почему бабочки и стрекозы умерли в стороне от муравьев? — задал вопрос Клайд. — Помнишь, они лежат между блюдечком и муравьями?

Джеймс на мгновение задумался. Затем он быстро ответил как человек, для которого уже нет сомнений:

— Очень просто! Муравьи ползли к блюдечку — и погибли под воздействием плесени. А бабочки и стрекозы пролетали над ним — и также погибли по той же причине. И упали сразу же около блюдечка. Понимаешь? Вот, давай пойдем в палатку и проверим, как это должно было быть, Клайд. Мне нужно будет все подробно записать, как и что произошло при первом опыте. Это ужасно важно для науки, Клайд!

— Только не надо там быть слишком долго, — предостерег тот его. — Испарения могут быть вредными. В этом смысле Фред был, мне кажется, прав.

— Конечно, конечно, — успокоил его Джеймс. — Только посмотрим и уйдем, ладно?

Он уже входил в палатку, как вдруг обернулся и, широко улыбаясь, сказал, лукаво прищурив глаза:

— А все-таки, Клайд, как чудесно, что ты надоумил меня!

— В чем, Коротышка? — удивился Клайд.

— Да насчет того, что с оброненным пеплом вышло не так уж плохо, как мне сначала казалось, — простодушно пояснил Джеймс.

Первое, что заметил Клайд, войдя в палатку, было заметное увеличение количества мертвых муравьев на земле. Кроме того, они лежали уже несколько дальше от смертоносного блюдечка с плесенью. Но у всех были так же скрючены ноги, брюшко каждого подогнуто внутрь и усикищупальца протянуты вперед, по направлению к блюдечку, на котором, казалось бы, вполне мирно находилась фиолетовая плесень.

— Что это значит? — спросил, почему-то понизив голос, Клайд.

— Что?

— Разве ты сам не видишь? Муравьев больше, и они лежат дальше от блюдечка.

Присев на корточки, Джеймс переводил глаза с блюдечка на мертвых муравьев и обратно, словно измеряя расстояние между ними. Он пощипал свою бородку с озабоченным видом.

— То, что их больше, не удивительно, — ответил он наконец. — Муравьи постоянно заползают в палатку в поисках добычи. Плесень, очевидно, их привлекает. И они гибнут, как и предыдущие. Это понятно. А вот то, что они лежат дальше от блюдечка… Неужели действие плесени усиливается? И теперь она умерщвляет муравьев уже на большем расстоянии, чем раньше… Это единственное, что я могу предположить. Но тогда…

Он умолк, задумавшись. Клайд видел: Коротышка размышляет совсем не так, как бывало это, когда его интересовал какой-то не слишком важный вопрос, возникший в их спорах. Нет, сейчас Джеймс напряженно думал о чемто чрезвычайно значительном. Он беззвучно шевелил губами, словно с трудом формулируя свои мысли и не очень доверяя им. Все это мало нравилось Клайду; к тому же его раздражал и значительно усилившийся острый запах, который испускала фиолетовая плесень. Этот неприятный запах, казалось, плыл волнами от блюдечек, то наполняя весь воздух, то ослабевая, и когда такая волна нарастала, то от нее щекотало в горле. А может быть, так действовал легкий ветерок, который то и дело приподымал полог палатки и слегка продувал ее?..

Клайд нетерпеливо сказал:

— Пойдем, Джеймс, подумать ты успеешь и снаружи!

Коротышка словно очнулся.

— Сейчас, Клайд, — заговорил он торопливо. — Но заметь, сколько я ни размышлял, вывод может быть только один!

— Какой?

— Мутация не закончилась, — убежденно заявил Джеймс. — Она все еще продолжается! И гибельное для насекомых действие плесени делается все сильнее, понимаешь? Наверно, потому усилился и запах. Ты чувствуешь?

— Еще бы, — с готовностью подтвердил Клайд. — Поэтому я и считаю, что нам не нужно дышать им. Черт его знает, к чему это может привести!.. Погоди, погоди, а в чем тут дело?