Семен Слепынин - Паломники Бесконечности

— Видел вчера картинки прошлого? Отпечатались они в моей памяти еще давно. А понимаешь, для чего все это?

— Понимаю. Ты будешь передавать эти сцены каждый раз, когда я буду изменять доисторическое прошлое. Если мне что-то удастся, то история планеты пойдет иначе и концлагерь исчезнет. Все будет по-другому.

— Верно.

— Но когда же ты поможешь добраться до того изначального злого времени?

— Не спеши, торопыга. Поспешишь — людей насмешишь. Сходим сначала к старушке секвойе. Сюзанна, — хихикнул дед. — Таким нежным девичьим именем она называет себя. Сюзанна, Сюзи! Хи! Хи! Хи!

— Слышал я уже о ней, — нетерпеливо прервал Руди развеселившегося деда. — Но она живет очень далеко, почти в мезозое.

— Именно там или поблизости все и началось. Отдохнул я хорошо, пойдем без остановок. Возьмемся сейчас за руки и пошагаем. Ну, Сюзи, жди гостей. Жди, красавица ненаглядная. Хи! Хи!

«До чего хитрый дед, — с благодарностью подумал Руди. — Балагуря и подхихикивая, старается ободрить и развеселить меня, избавить от тяжких мыслей. Да и старушку секвойю наверняка выбрал забавную все с той же целью».

С удивлением Руди обнаружил, что его «Я» уже покинуло физическое тело, оставшееся сидеть на бугристых корнях, и переселилось в иное, пригодное для жизни во времени тело. «Полуфизическое, что ли? — думал Руди. — И как быстро дед управился с этим». Он уже шагал во тьме веков. Путь неблизкий — миллионы лет назад, и шли они больше часа. Дед начал уставать, но дорогу он изучил хорошо и наконец уверенно сказал:

— Это здесь. Выйдем в пространство.

Вышли из тьмы веков. Опасаясь яркого света, Руди закрыл глаза. Но свет оказался приглушенным, и вместо шелеста лесной листвы Руди услышал протяжный гул, похожий на гул морского прибоя. Он открыл глаза и увидел стройные стволы, уходящие в головокружительную высоту. Секвойи! Таких громадных деревьев Руди в жизни не видывал. Внизу тихо, но в поднебесной вышине густые хвойные кроны мерно раскачивались под ветром и шумели, рокотали, как волны океана.

— Где же ты, старушка? — забеспокоился дед.

— Здесь я, дружок, — послышался сзади шамкающий голос.

Дед и Руди обернулись. На бугорке в тени древнего, с потрескавшейся корой дерева (видимо, ее дерева) сидела такая же древняя старушка с бесчисленными трещинками-морщинками на худом лице. Но оделась она как молодая девица: голубое с алыми полосами платье и кокетливый берет, прикрывавший поредевшие седые волосы. «И впрямь забавная», ~_ подумал Руди.

— Опять радикулит? — участливо спросил дед и, подойдя к старушке, помог ей подняться.

— Радикулит проклятый, — постанывая, ответила она. — А где же человек?

— Слепа ты стала, старая. Вот же он. Руди его звать.

— Руди? Был у меня знакомый с таким же именем. В далеком будущем. Дворянин! А сейчас вот не могу ходить. Не по мне ступеньки… — Хотела, видимо, сказать «ступеньки времени», но закашлялась. Передохнув, продолжала: — Да, давненько я не видела человека. Давненько. Но где же ты, милый? Дай я на тебя погляжу.

Руди подошел к старой, но когда-то, видимо, стройной и высокой женщине. Сейчас она, усохшая и сгорбленная, была ему по плечо. Подслеповатыми глазами Сюзанна оглядела Руди и восхитилась:

— Какой статный красавец! И какая красивая модная куртка! Но что за брюки? Измятые, протертые на коленях. Стыдно, молодой человек. Стыдно.

— Она всегда была модницей. И сейчас вырядилась. Вертихвостка! — хихикнул дед.

Сюзанна взглянула на дедовы рваные сапоги, на заплатанные штаны и презрительно бросила:

— А ты помалкивай, босяк. Голодранец!

— Тьфу, совсем рехнулась, старая! — выругался дед и отошел в сторону.

Покряхтывая и опираясь на палочку, старушка опустилась на бугорок. Рядом присел Руди и стал расспрашивать, что же произошло в мезозое после вспышки сверхновой звезды.

— Мезозой… Сверхновая… — проворчала она. — учености эти сейчас не помню. Забыла все, стара стада. Ты вот его послушай. Любит он побалагурить. Ох, любит. Да иди же сюда, старый. Не обижайся.

— Я и не обижаюсь. Что с тебя возьмешь, — усмехнувшись, проворчал дед и уселся рядом с Сюзанной. — Но все же, что ты видела?

— Видела такое, что и сейчас забыть не могу. Но вот понять… Нет, разобраться впору только человеку, вот такому молодцу.

— Вот и помоги ему. Познакомь со своей юной подружкой, что живет в мезозое. Как ее?

— Мага. Магнолия. Ох и красавица. Одевается она просто, но как красиво. Позавидуешь.

— Опять о нарядах. Совсем в детство впала, — хмурился дед. — Ты говорила, что красавица Мага может привести Руди в то самое место и время и еще раз увидеть с ним страшные чудеса.

— Сумеет. Но вот как добраться до Маги? Ой, далековато. Миллионы лет. Раньше я часто хаживала к ней. Но сейчас стара.

— А твой сосед?

— Ах, этот старый дурак. Дубак.

— Дубак! — хохотнул дед. — Имечко в самый раз для него. Но он еще не стар, в самом соку. Раньше любил странствовать, бывал и в мезозое. На мою просьбу доставить Руди к магнолии отказался. Именно к Маге не хочет.

— Оно и понятно, — усмехнулась старушка. — Невзлюбил он Магу. И знаете почему? Вот послушайте.

Сюзанна рассказала забавную историю. Раньше Дубак каждый день наведывался к Маге. Пленился он ее красотой, влюбился по уши, стал одеваться фертом. Но ничто не помогало, не отвечала она взаимностью, а лишь подразнивала, строила глазки, кокетничала и посмеивалась. Наконец Дубак совсем потерял голову однажды со слезами на глазах упал перед Магой на к лени. Вот тут-то она и нанесла ему чудовищное оскорбление. «Мужчина ты еще ничего, видный, — сказала она. — Но уж очень большой дурак».

— Ха! Ха! Ха! — расхохотался дед. — Понимаю. Более тяжкого оскорбления для него нет, потому что действительно дурак. Но ты говорила с ним о Руди?

— Вчера еле доковыляла. Дубак важничал, еле согласился принять гостя. «Ладно уж, посмотрю на этого Руди, — сказал он. — Наверняка какой-нибудь придурок».

— Сходим к нему. Может быть, Руди сумеет уломать его?

— Попробую, — усмехнулся Руди, догадываясь, что и Дубак не менее забавная личность, чем старушка. «Старается развеселить меня, — подумал он. — Ну и хитрюга дед. Кто же такой Дубак? Клоун?»

Дед и Руди вышли из рощи с ее прибойно рокотавшими вершинами, и на них свалилась жара открытого пространства. Но душные и влажные низины скоро кончились, и Руди с облегчением вошел в прохладу дубового леса. На одной из полян с редким кустарником дед показал на дуб с на редкость кудрявой кроной.

— Это он, — шепнул дед и громко позвал: — Дружок, красавец мой ненаглядный. Покажись.

Из кустов выступил мужчина с грубым обветренным лицом и хорошо ухоженной прической — такой же затейливо кудрявой, как его древесная вершина. Оделся он с величайшим изяществом: фиолетовый фрак, яркий пестрый галстук, узкие алые панталоны и лаково сверкающие туфли.