Михаил Емцев - Последнее путешествие полковника Фосетта (сборник)

Далеко в море Линдаль заметил стаю чаек. С пронзительным писком и гортанным криком они носились над каким-то неподвижным предметом. То садились на воду, сложив крылья, то опять подымались в воздух.

"Это неспроста, — подумал Линдаль, — похоже, там что-то есть. Может быть, дохлый кит?"

Он поплыл к месту, над которым кружились чайки. Но это был не дохлый кит. На поверхности воды колыхалась исполинская зеленая туша кальмара. Животное умирало. Окраска его из зеленой стала ярко-пурпурной, потом нежно-кремовой. Время от времени бессильно поникшие щупальца поднимались и пенили воду, как винты океанского лайнера. В огромных, как иллюминаторы, человечьих глазах застыла смертная тоска и мука. Линдалю казалось, что спрут смотрит именно на него с мольбой и надеждой. Но что он мог сделать? Как видно, какой-то важный орган животного был поврежден, и оно не могло уйти под воду. Чайки отпевали его заживо. Он, может быть, еще на что-то надеялся, в мольбе протягивая толстые, как водосточные трубы, щупальца, жалобно разевал страшный клюв, но чайки уже видели, что исполин обречен.

Линдаль столкнул за борт ультрагидрофон и осторожно вытравил канат, потом надел очки, укрепил наушники и осторожно нырнул с кормы. Зеленоватая вода была удивительно прозрачна. Колоссальные присоски с острыми когтями выглядели еще более страшно, а сами щупальца были толщиной с хорошее бревно.

Здесь тоже готовились к шумному пиршеству. Стаи морских ласточек проносились у самого хвоста, похожего на оперение торпеды. Золотая макрель держалась на отдалении, но было видно, что она готова принять живейшее участие в предстоящем дележе. Уродливая рыба-хирург уже покусывала угасающего гиганта, а яркий, наглый морской петух ухитрился оторвать кусочек мяса.

Кальмар принял человека за нового врага. Собрав последние силы, он подобрал щупальца и бросился прочь. Внезапно вода потемнела и стала мутной. Линдаль нырнул и, схватив лежащий на песчаном дне аппарат, поплыл вдогонку. Кальмар ушел недалеко. Выпустив чернильную бомбу, он стал бледным, как призрак, и Линдаль его не сразу заметил. Вся рыбья шайка была уже тут как тут. Даже самые пугливые и осторожные рыбы спешили догнать обессилевшее животное.

Увидев невдалеке темно-синюю торпеду, Линдаль подумал, что это акула. Хищницы обычно не опаздывают на такие пышные похороны, и он уже давно ждал их. Но это оказался крупный и напористый дельфин. Узнав по ультразвуковому телеграфу об агонии извечного врага, он не мог отказать себе в таком удовольствии и приплыл. Не дожидаясь, пока кальмар будет мертв, дельфин раскрыл зубастую клювообразную пасть и отважно ринулся в атаку. Он схватил бессильно простертое щупальце и попытался его перекусить. Линдаль не думал, что у кальмара еще хватит сил на борьбу. Но гигант неожиданно, обвил дельфина сразу тремя щупальцами. Дельфин рванулся, но объятья спрута стали еще теснее. "Живая собака лучше мертвого льва", — подумал Линдаль и, вынырнув, чтобы глотнуть воздуха, поплыл на помощь глупому дельфину. Тот даже не трепыхался, точно кролик в кольцах у анаконды. Линдаль попытался обрубить ножом самое страшное щупальце, конец которого извивался и пенил воду. После нескольких ударов это ему удалось. Корчась, как хвост исполинской ящерицы, щупальце пошло на дно. На него набросились стаи рыб. Из темной расщелины, извиваясь, выплыл какой-то темно-пятнистый шарф. Увидев незакрывающуюся набитую зубами пасть, Линдаль узнал мурену и брезгливо поежился. Из обрубка разреженным дымом клубилась голубая кровь.

Когда Линдалю удалось обрубить еще одно щупальце и освободить дельфина, тот уже почти не дышал. На теле его ясно виднелись похожие на лунные кратеры следы ужасных присосок. Местами эти кровососные банки целиком содрали с него кожу.

Линдаль обхватил дельфина руками и выплыл с ним на поверхность. Он забрался в шлюпку, поднял прибор и занялся дельфином. Он хотел привязать его к шлюпке и доставить на берег. Но, рассудив, что дельфиний жир, пока еще не сели все батареи, ему не нужен, он решил даровать отважному безумцу жизнь. Достав иголку с прочной шелковой леской, он зашил наиболее страшные раны и, дождавшись, пока дельфин проявил первые признаки жизни, шлепнул его по спине и оттолкнул от шлюпки.

Дельфин лежал на воде, как очумелый, Линдаль осторожно толкнул его веслом. Дельфин зашевелился и, ударив хвостом по воде, поплыл. Он сделал вокруг шлюпки круг и пристроился ей в кильватер.

Линдаль заметил, что ветер крепчает, и приналег на весла. Блохи не соврали. Приближался шторм, и Линдаль торопился домой. Дельфин не отставал от шлюпки, но человек уже не обращал на него внимания, он громко читал "Балладу о Тамплинсоне".

И увидал сквозь бред

Звезды, замученной в аду,

Молочно-белый свет.

— Ну, куда ты плывешь, дурак? — спросил Линдаль дельфина. Лодка пересекла линию подводных рифов, и до мыса было уже рукой подать. Но дельфин все не покидал своего спасителя. Лишь у самого берега он подпрыгнул в воздух и поплыл в открытое море, навстречу нарастающим волнам.

Только через три дня океан успокоился и вода посветлела. Линдаль установил ультрагидрофон у входа в густо заросший небольшими тридакнами грот. Почувствовав присутствие потенциального врага, раковины захлопнулись и не открывались до тех пор, пока человек, волоча за собой тоненький красный провод, не поднялся на поверхность. Вода была теплой, и Линдалю не хотелось возвращаться в лодку. Он перевернулся на спину и, лениво шевеля ластами, уставился в чистое утреннее небо. В наушниках стоял тихий свист, периодически достигавший то высоких, то низких частот. Линдаль закрыл глаза и отдался ощущению неги, в полной уверенности, что вряд ли услышит сегодня что-нибудь интересное. Заякоренная шлюпка еле покачивалась рядом.

Сквозь сон ему послышался человеческий голос. Линдаль открыл глаза и прислушался. Нет, ему не померещилось. Кто-то громко кричал ему в самые уши.

— Ну, куда ты плывешь, дурак? Куда плывешь, дурак? Дурак!

Сердце трепыхнулось и замерло.

— Куда плывешь, дурак? — донеслось из наушников. Линдаль бросился к шлюпке. В висках у него стучали молоты. Он схватился за борт и, рискуя перевернуть шлюпку, свалился на дно. Если бы за ним гналась тигровая акула, то и тогда он вряд ли бы доплыл скорее.

— Куда плывешь, дурак? — продолжало звучать в ушах. Резким движением рук Линдаль переключил наушники с ультразвука на обычный диапазон.

Все смолкло. Только трещали вездесущие альфеусы да раки-отшельники грызли каких-то ракушек.

"Значит, я все же в своем уме", — подумал Линдаль и вновь переключил наушники на ультразвук:

И увидал сквозь бред

Звезды, замученной в аду,

Молочно-белый свет,