Сергей Синякин - Трансгалай (сборник)

Спасательный крейсер стартовал, когда мы были в парсеке от звездной системы. Взволнованные, собрались мы в рубке управления, глядя как тает в звездных просторах наш трансгалактический лайнер. Медленно и неотвратимо на экраны обзора вплывала планета, закутанная в густой облачный покров. Планетой Рваных Туманов ее назвал кентаврид. Название было настолько удачным, что никто не возражал против предложения кентаврида.

Небольшая тяжесть прижала нас к креслам. На экранах оозора забушевало пламя. Крейсер вошел в плотные слои атмосферы. Вскоре мы ощутили легкий толчок и он означал, что крейсер опустился на планету.

Экраны показывали белую пелену, окружающую наш корабль.

Из молока тумана смутно выступали огромные зонтичные растения, усеянные ягодами величиной с мою голову.

— Времени мало! — сказал разумный горошек, смущенно выстрелив горошиной из локтевого стручка. — Надо спешить!

— Вездеход среди деревьев не пройдет, — хмуро возразил сата. ноид. — Ас воздуха их без пеленга не найти.

Все принялись рассматривать карту планеты, переданную буйными рокерами.

— Пешком пойдем! — решительно сказал радрон и печально посмотрел на свои бесполезные крылья.

После его выступления в рубке распространился запах гари.

Сатаноиды зашевелили ноздрями своих вытянутых пятачков, но, заметив, что я за ними наблюдаю, смущенно отвернулись.

Спустя два часа после посадки на Планету Рваных Туманов наша спасательная экспедиция тронулась в путь.

Мы шли по девственному лесу. Белые стволы деревьев увивал густой зеленый плющ, выстраивая порою совершенно непроходимые стены. При виде столь искусных сплетений, созданных природой, мой пауканин лишь восхищенно шлепал ушами и попискивал, сидя в кармане моего комбинезона. Впрочем, более вероятно, что он шлепал ушами по той же причине, что заставляла Айхо и кентавридов нахлестывать себя своими пышными хвостами. Мириады кровососов вились над нами жужжащим злым роем. Особенно они досаждали Айхо. Лошак тщетно пытался хлестнуть себя по правой стороне крупа, но постоянно натыкался хвостом на какое-то препятствие. Наконец, он обнаружил, что препятствием является хитроумный радрон, который за неимением своего собственного хвоста умело подставлял свое туловище под удары лошака. Айхо немедленно осварливился! Но вид радрона, измученного кровососами, разжалобил его и хвост Айхо мерно заработал, обмахивая как самого лошака, так и разумного дракона.

Успешно противостояли кровососам сатаноиды. Их хвосты метко разили кисточками назойливых насекомых.

В лучшем положении находился я. Сыворотка Геймана, вводимая землянам на шестом месяце жизни, вырабатывала у нас стойкий иммунитет к вирусам и микробам и надежно отпугивала любых насекомых. Но собратьям по разуму я — увы! — помочь не мог.

Ничего не отвлекало меня от наблюдений за природой.

Чаща кончилась. Наш маленький отряд вступил на поляну, усеянную крупными широколистными растениями, напоминающими земные папоротники. Мы их проверили на разумность, но стрелки индикаторов остались неподвижными, и наш маленький отряд смело врубился в заросли.

До места аварии звездолета ракроков оставалось не менее пяти километров, и мы решили устроить небольшой привал, чтобы собраться с силами и в последнем броске рвануться на помощь страждущим братьям по разуму.

Привал едва не закончился трагически. Один из сатаноидов, воспользовавшись остановкой, решил вздремнуть. Беспечно положив голову на лист большого цветка, напоминающего гигантскую орхидею, он уснул.

Вскоре наш отдых пришлось прервать из-за отчаянных, но странно приглушенных криков. Бросившись на помощь, мы обнаружили, что головa сатаноида почти скрылась в зеве полузакрывшегося цветка. Слышалось костяное похрустывание, цветок силился свернуться в бутон, но ому мешали рога сатаноида. Совместными усилиями мы освободили нашего товарища из коварной девушки. Оказалось, что он удачно лег, иначе бы экспедицию ждала первая потеря. Так едва не сбылась старинная земная поговорка «Остались без разума рожки да ножки». Ведь кровожадный цветок не смог бы переварить разве что рога да копыта небожителя.

После этого приключения о продолжении отдыха не могло быть и речи. Рогатый пострадавший нервно шевелил пятачком и икал.

Успокоив его, мы двинулись в дальнейший путь.

Действительно: с воздуха ракроков заметить было невозможно. Стометровые деревья смыкали свои кроны и в лесу было сумрачно и сыро, как на болоте. Багряный свет, пробивающийся сквозь облака и листву, делал пейзаж мрачным и безрадостным.

Корабль ракроков уткнулся в горневище исполинского дерева я напоминал прямоугольный параллелепипед длиной в пятьдесят метров. Не доходя десятка метров до корабля, мы обнаружили погибшего ракрока. Отдавать последние почести погибшему было некогда, только чувствительный пауканин зашипел в кармане моего комбинезона, вытирая увлажнившиеся глаза лапками и ушами.

К счастью этим жертвы ракроков закончились. Остальные были живы и лежали в разбитом корабле, слабо щелкая мощными челюстями и изредка шевеля гибкими хвостами. Кожа их была почти черной, покрытой пепельной болезненной вуалью, что указывало на необходимость медицинской помощи.

Радрон немедленно поднялся в воздух и скрылся в кронах деревьев, чтобы подать пеленг спасательному крейсеру. Я использовал бластер, которым выжег среди деревьев поляну, пригодную для посадки корабля.

Никто из нас не знал, как следует оказывать помощь ракрокам. С приходом крейсера мы поместили их в анабиозную камеру. Единственного погибшего ракрока мы похоронили на планете.

В качестве надгробного памятника я установил над его могилой скромный платиновый щит, вырезанный из блока ускорителя. На щите я высек подобающую случаю надпись на общегалактическом языке.

После этого наш крейсер покинул трагическую планету и взял курс на звездное скопление Черепахи, которое уже пересекал трансгалактический экспресс.

По возвращении на трансгалай выяснилось, что мы совершили большую ошибку, предав погибшего ракрока земле. Дело в том, что ракроки размножаются вегетативным путем, а земля служит катализатором, ускоряющим процесс размножения.

Таким образом, мы, вероятно, дали толчок развитию новой ветви эволюции на Планете Рваных Туманов, и уже сейчас в дикой лесной чаще по остаткам межзвездного корабля под кровавым светом чужого солнца снуют маленькие зеленые крокодильчики, которым некому сказать, что они разумные.

Через несколько дней после возвращения из спасательной экспедиции пауканин напомнил мне о моем старом знакомце, и я отправился в гости к думающему овражку.