Игорь Смирнов - Сага о драконе

— В любом случае, народ все еще старается сложить о тебе приличный напев. Но никто ведь не знает ничего ни о тебе, а о том, откуда ты на самом деле — и того меньше, потому ничего еще и не написано.

— Ты хочешь сказать, что до сих пор ничего не написала? — усмехнулась Брекки, пытаясь скрыть прозвучавшее в голосе удивление. — Я только за этим сюда Карен и привела…

— Знаешь, весь последний Оборот выдался настолько суматошный, что не было никакой возможности писать. Вот и сейчас я только что вернулась из последнего путешествия. Робинтон сразу же послал меня прямехонько сюда посмотреть, нет ли среди этих песен, найденных в Бендене на прошлой неделе, чего-то стоящего. Помочь не хотите?

— Конечно! — ответили мы с Брекки хором и переглянулись. А потом рассмеялись все втроем.

— Думаю, мы немного устали просматривать медицинские запасы, — сказала я.

Менолли вручила нам по вороху свитков.

— Можете начать прямо здесь.

Около часа стояла тишина. Выросли кипы и выброшенных, и отобранных свитков. Выбрасывали в основном испорченные настолько, что на их поверхности не удавалось ничего разглядеть, такие, которые не стоило хранить дальше. В кипе отобранных свитков лежали те, на которых уцелело достаточно слов, чтобы догадаться, о чем говорилось в песне.

Вдруг Менолли тяжело задышала. Мы с Брекки оторвались от работы и увидели бледное лицо, всматривавшееся в нас поверх какого-то свитка.

— Что случилось, Менолли? — спросила встревоженная Брекки.

— Прочтите, особенно ты, Карен. Тут, я думаю, о тебе.

Менолли вручила мне свиток. Пока я читала, Брекки глядела мне через плечо. Это была старая песня… без музыки, остались только слова.

Я издала какие-то задыхающиеся звуки и обернулась взглянуть на Брекки. Уверена, что физиономия у меня была не румяней ее лица. Я никому не рассказывала о том, что я — инопланетянка, об этом знали только Лесса и Ф'лар. Но, если эта песня подлинна, то мое прибытие предсказали задолго до моего появления на свет, и даже, скорее всего, образования Федерации. А стоит этой песне стать широко известной, и каждый будет знать о возможном существовании инопланетян.

— Думаю, мы только что обнаружили еще одну песню, похожую на Песнь Вопроса, — потрясенно сказала Менолли. — Песню, до недавних пор непостижимую. Удивительно, почему она была упрятана в Бендене все эти годы? К тому же, смотрите… — Она взялась за оборванную последнюю страницу. — Возможно, у этой песни есть продолжение. Конец какой-то слегка… незавершенный.

— Может, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была непонятна и люди не хотели ее слушать? — задала вопрос Брекки. — Я точно не захотела бы слушать о нападающих на мою планету хохлатых чужаках. А что там имелось в виду насчет инопланетян? — Обе повернулись и глянули на меня.

Когда я не отозвалась, за меня ответила Менолли:

— Не знаю, но Лессе и Ф'лару нужно как можно скорее на это взглянуть.

А я ошарашенно стояла на месте. Потом, подумав кое о чем, спросила:

— Когда это написано?

— Думаю, около четырехсот Оборотов назад… примерно в то время, из которого Лесса притащила Древних, — ответила Менолли. — Или даже еще раньше. Свитки могут сохраняться очень долго, нам доводилось видеть несколько рукописей времен Путешествия Мориты. Те свитки хранились в самых старых кладовых Бендена, и нельзя сказать наверняка, когда они были написаны.

— Пошли, Карен, нам пора, — позвала Брекки. — Не против, если я позаимствую эту песню на несколько дней, Менолли? — Брекки взяла песню и потащила меня к двери.

— Нет. Лесса захочет ее изучить. Я догоню вас двоих позже. Может быть, к тому времени найдется музыка для этих слов. — Менолли рассеянно махнула нам на прощание.

Я позвала Пэна спуститься с вышины и сказала ему передать Рамоте, что мы возвращаемся с очень важным известием и хотели бы как можно скорее увидеть Лессу.

Когда мы вынырнули из Промежутка в Бенден Вейре, Лесса ждала нас. Брекки молча подала ей песню. Прочтя, Лесса присвистнула и в глубокой задумчивости посмотрела на меня.

— Рамота и Мнемент говорили, что Пэн расспрашивал насчет своего малого роста. Ну, и мы тоже недоумевали. А эта песня, кажется, проливает свет на его размеры, да и на тебя тоже. — Она посмотрела на меня в раздумье. — И у меня такое чувство, что эта песня в конечном счете вызовет больше затруднений, чем разрешит. Непонятно, как это «со всеми дракон без труда говорит». Да и вообще после слов «Из металла корабль…» совсем ничего не разобрать, но когда-нибудь, я уверена, понять удастся.

— Я могу спросить Пэна насчет первого. Одну минуту, — я замолчала, сосредоточилась и послала Пэну:

«С кем ты разговаривал в последнее время?»

«С Лессой, Ф'ларом, Брекки, Ф'нором…» — с готовностью отозвался Пэн.

«Нет, нет, нет. Не со всадниками?» — спросила я, зная, что драконы могут говорить с другими всадниками, если захотят. Однако говорить не со всадником для дракона — поистине редкость. Робинтон был одним из тех немногих, с которыми драконы разговаривали постоянно.

«А, ты имеешь в виду Доону?»

Доона Снайдер — наш главный ветеринар. Она взяла мою аптечку, когда я болела.

«Да!» — воскликнула я.

«Тебе больше ничего не нужно?» — спросил Пэн противным тоном. Потом стал перечислять дальше имена нескольких невсадников из нашего вейра и чужих. Увидев на моем лице изумленное выражение, Лесса спросила, что мне рассказал Пэн.