Владимир Ивенин - Грешники

Пещеры с виду были как пещеры. Только вход во все прикрывали густосплетенные металлические (и давно проржавелые) решётки. Ирина осторожно заглянула вглубь. Темнота, хоть глаз выколи. Только едва слышно кто-то стонет, нет, кажется, скрипит зубами или матерится… А сейчас безумно хохочет… Она отпрянула от решётки:

— Кто там? И что они там делают?

— В этой пещере воры и убийцы, а там — атеисты и гонители церкви.

Пока бес давал объяснения, к соседней пещере два черта, от рогов до копыт забрызганные кровью, притащили за волосы окровавленное, пахнущее подпалённым мясом истерзанное мужское тело. Они бросили его на камнях и стали открывать жутко скрипящие ржавые створки решётки. Лицо несчастного было обращено к Ирине, и она без труда узнала этого человека.

— Вот, смотри, — показал на него бес, — это самый большой грешник. Он поочерёдно бывает то в одной, то в другой пещере, так разнообразны и велики его грехи.

— Да уж, это великий грешник. Сталиным у нас и сейчас людей пугают.

Услышав свою фамилию, грешник приподнял голову:

— Эй, дэвушка… — требовательным тоном позвал он Ирину.

— Терпеть не могу этих черномазых! — сказала та своему сопровождающему. — Ни один грузин ни разу не заплатил мне столько, сколько обещал. Торгаши чёртовы… Пойдём отсюда. Я устала.

Ирина на самом деле почувствовала смертельную устатость, то ли от впечатлений, то ли от хождения босиком по острым камням. Может быть, и то и другое. «Ад — это не сочинский пляж! Хотя там к вечеру тоже с ног валилась. И клиенты бывали почище Огня. Да, кстати, он, наверное, уже вернулся во дворец и меня ищет. А вдруг ещё приревнует к этому бесу», — подумала Ирина и решила избавиться от провожатого.

— Я, наверное, злоупотребляю вашим временем, — сказала она ему с очаровательной улыбкой. — Можете меня оставить, дорогу назад я найду.

— Если сокровище Главного Сатаны желает этого, я исчезаю. — Бес сделал вокруг Ирины несколько кругов и, обдав её пылью и зловонным запахом своего тела, исчез.

До дворца осталось совсем немного: за пологим холмом рощица каких-то колючих жалких кустиков — и завиднеются башни мощных стен. Она доплелась до рощицы и услышала из-за кустов знакомый голос:

— Стерва поганая! Ты по-русски понимаешь? Сколько раз тебе говорить, что я не хочу больше заниматься любовью. Не желаю! Особенно с тобой. Мне и мамаши твоей достаточно. Сыт по горло!

Ирина, крадучись, обошла колючие заросли и увидела Виталия, в ногах которого лежало человекоподобное существо — натуральная чертиха. До сего момента ей приходилось видеть чертей только мужского рода. Это было женского. И оно явно что-то хотело от бедного Виталия. Ирина решила подождать, чем кончится дело. Прийти на помощь она всегда успеет.

— Ты забываешь, грешник, что перед тобой не земная проститутка, а дочь самого Антихриста. Стоит мне разинуть свою пасть, как тебя отволокут в геенну огненную и нарежут ремней из твоей прекрасной кожи. Не поможет тогда даже Сантана.

При этих словах ведьма поднялась на ноги, если так можно было назвать две её задние конечности, поросшие шерстью и оканчивающиеся грязными копытами. Когтями передних конечностей она провела по груди и плечам Виталия, оставляя на них кровавые полосы. Грешник взвыл от боли и смиренным тоном жалобно попросил:

— Иудина! Ты бы хоть вид приняла более или менее человеческий, я так не могу… Или хотя бы помылась. От тебя несёт, как от нечищеного унитаза.

— Что?! — взревела Иудина. — Где ты видел чистую, вымытую ведьму? Если уж мы в души людей грязь и смрад норовим вложить, так зачем тело иметь чистое. Мы не ангелы. И ты, заблудший, не в раю. — Иудина захохотала громогласно и пошла на Виталия, готовая вот-вот оседлать его.

Ирина собралась уже броситься на помощь приятелю, как послышался оглушающий разбойничий свист и над кустами в воздухе, верхом на двух бесенятах, появился черт. Он притормозил свой экипаж за спиной Виталия, спрыгнул на каменистую поверхность полянки. Бесенята расправили свои перепончатые лапы и убрались восвояси. В прибывшем с таким шиком черте Ирина узнала стража адских врат Вермута. Он подбежал к чертихе, которая присмирела при его появлении, бесцеремонно схватил её за космы и дал чувствительного пинка. Иудина отлетела почти к самым кустам, за которыми пряталась Ирина, шлёпнулась на все четыре копыта. Потом молча поднялась, не делая попыток отомстить обидчику, только злобно поскуливая, стала потирать ушибленную волосатую задницу. Ирина удивилась: «Почему этот замызганный черт так командует дочерью Антихриста? Ах, да, он же сын Огня! Но этого все равно мало. Почему у него такая власть?» Прислушавшись к разговору Вермута и Виталия, Ирина нашла ответ. Вермут ковылял вокруг спасённого им грешника, обнюхивал его и ворчал гнусаво:

— Ну надо же! И чего она каждый раз находит в мужике? Не пойму. Вроде такой же, как все: ноги, руки, это самое… Вот стервина! Невернее жены нет во всём аду. Когда я на ней женился, она уже половина мужиков земного шара попробовала.

— Так Иудина ваша жена! — от неожиданного открытия Виталий вспомнил вдруг правила хорошего тона, назвав грязного черта на «вы».

Но Вермут этого не заметил и не оценил. Ему, видимо, надоело разглядывание грешника, он отошёл в сторону, где не было камней, и уселся прямо в пыль, скрестив под собой свои козлиные ноги. Потом пошарил за правым ухом и вытащил оттуда замусоленный окурок. Копытом высек искру из единственного рога и прикурил.

— Хочешь, затянись! — великодушно предложил он Виталию.

Не успел ещё Виталий и рта открыть, как к чёрту вихрем подскочила супруга и заканючила:

— Дай мне! Оставь немножечко! Я тебе прошлый раз давала закурить… — Но муж с презрением пихнул её копытом в живот, за что она, изловчившись, укусила его в плечо. Тут уж черт не выдержал, вскочил на ноги и вцепился Иудине в спутанные волосы, а она — в его рог. Неизвестно, чем бы кончилась эта семейная ссора, не вмешайся Виталий.

— Эй, ребята, черт вас побери! Кончай базар! — он растащил дерущихся, не забыв одарить каждого пинком. — Вот вам, нечисть вонючая!

В эту минуту из-за кустов вышла Ирина.

— Слушай, парень, мог бы и на помощь меня позвать! Я тут в кустах битый час отираюсь.

— Привет, красотка! — будто и не удивился Виталий. — Помогай давай, держи эту ведьму, а то она своему муженьку последний рог обломает. Что это за черт тогда будет? — И он засмеялся, закрывая собой от рассвирепевшей Иудины бедного Вермута…

Но злость Иудины внезапно прошла. Она забыла о муже и во все глаза разглядывала незнакомую грешницу, затем подошла поближе, дотронулась до шелковистых блестящих волос, заинтересовалась золотыми серёжками в ушах: