Октавия Батлер - Рассвет

Они учились выдергивать сладкую кассаву из земли и выкапывать ямс, который посадила Лилит во время своего первого пребывания и обучения здесь.

Настало время делать свои собственные посевы.

Как оказалось, именно этого момента с нетерпением ожидали оанкали — им было любопытно увидеть собственными глазами сбор урожая поселенцами.

На следующий день двое мужчин и женщина, забрав свои орудия труда, сбежали в джунгли. Никто из людей не знал как вести примитивное хозяйство и не был как следует знаком с основами выживания в джунглях, но эти трое решили выбрать рискованную свободу. Люди ушли, но их оолой остались и не преследовали их.

Собравшись вместе, все присутствующие оолой сплели свои чувственные щупальца и уже через несколько секунд, казалось, пришли к очень быстрому заключению: никто из них не станет обращать внимание на то, что люди периодически будут исчезать. Троицы сбежавших словно и не было здесь вовсе.

— Никто не сбегал, — ответило Никани Лилит и Джозефу, когда те обратились к нему с взволнованными расспросами. — Эти трое все еще находятся недалеко от нас, на острове. За ними ведется постоянное наблюдение.

— Каким же образом их можно найти в этом переплетении лиан и деревьев? — удивился Джозеф.

— За ними наблюдает корабль. Если с кем-то из них случится беда, им немедленно будет оказана помощь.

Через день еще несколько человек решили уйти из поселения. Прошло еще несколько дней и кое-кто из оолой начал выказывать признаки волнения, чувствуя себя явно неуютно. Такие оолой часто сидели одни сами по себе, прямо на земле, и мерно покачивались, их головные и телесные щупальца были стянуты в тугие и темные узлы, похожие, по мнению Лилит, на уродливые опухоли. В таком состоянии оолой не обращали ни на кого внимания — на них можно было кричать, звать, их мог поливать дождь, о них можно было даже споткнуться. Они не двигались с места. И когда щупальца этих оолой совсем перестали реагировать на движение вокруг них, были срочно вызваны члены их семейств, которые должны были позаботиться о них.

Женские и мужские особи оолой выходили из леса и устраивались на дежурство вокруг больного оолой. Лилит никогда не слышала, чтобы кто-то специально вызывал ту или иную пару, но оанкали всегда приходили, словно повинуясь зову.

В полном одиночестве она отправилась к берегу реки, где росло большое хлебное дерево, увешанное тяжелыми плодами. Она решила забраться на дерево — не только для того чтобы набрать сытных плодов, а скорее для того чтобы побыть в одиночестве и насладиться красотой могучего растения. Никогда, даже в детстве, она не отличалась особой ловкостью в лазании по деревьям, но в течение своей тренировки ей пришлось освоить и эту нехитрую премудрость, развить в себе уверенность и кое-какие навыки — в этом занятии она нашла нечто, что напоминало ей Землю, и полюбила деревья и высоту.

С дерева она заметила пару оанкали — они выходили из воды. В воде оанкали не плыли, а просто брели вдоль берега. На мгновение направив на нее свои щупальца, оанкали отвернулись и, выбравшись на берег, побрели вглубь острова в джунгли, к деревне людей.

Сидя в развилке дерева, она не производила ни звука, но оанкали все равно почуяли ее, определив с точностью, где она находится. Это была еще одна пара, мужчина и женщина, пришедшие, чтобы облегчить страдания своего занемогшего оолой.

Узнав о том, что при желании они могут заставить своего оолой страдать, получили ли от этого люди власть над оанкали? Как оказалось, оолой с трудом переносили разлуку с теми, кто только недавно получил их собственных запах, их личный биохимический признак. Они не погибали, хотя и переживали разлуку очень тяжело. Их метаболизм замедлялся, они полностью уходили в себя, и так продолжалось до тех пор, пока не появлялся кто-то из их семейства и не вызывал их обратно к свету и жизни или, что было менее эффективно, не появлялся другой оолой, выступающий в качестве врачевателя. И если способ излечения был только один, тогда почему, когда люди уходили от них в лес, оолой не возвращались к своим семьям? Зачем они оставались страдать и мучиться?

Спустившись с дерева и закинув за спину грубоплетеную корзину, полную плодов хлебного дерева, Лилит отправилась в обратный путь к деревне. Там она обнаружила вновь пришедших оанкали, мужчину и женщину, уже занимавшихся своим больным оолой, рассевшись по сторонам от него и спутавших с его головными щупальцами свои. Те щупальца оолой, к которым прикасались оанкали, оживали и начинали шевелиться. Процесс выглядел настолько сложным и интимным, что другие оолой стояли и прохаживались неподалеку, явно оберегая своего товарища, хотя и не желая откровенно выдавать свое волнение. За ходом излечения наблюдали также и несколько поселенцев. Оглянувшись по сторонам, Лилит поразилась тому, насколько их стало меньше, как много из их числа не вернулось из похода за фруктами или просто из разведывательной прогулки по лесу. Где сейчас обитают все эти люди — собрались вместе на дальней оконечности острова и живут там? Построили ли они там для себя укрытие, такую же хижину, как она учила их? Или отдают все силы постройке лодки? Дикая мысль стрелой пронеслась в ее голове — а что если они были правы? Если каким-то невероятным образом они действительно оказались на Земле? И тогда построившие лодку первыми отправятся навстречу свободе. Что, если вопреки тому, что она видела и знает, все это есть не что иное, как одна огромная мистификация? Каким образом все это удалось устроить? И для чего нужно было это все устраивать? Зачем оанкали вести такую сложную игру?

Нет. Она многого еще не понимала в поведении оанкали, но основные положения их жизненных принципов ей были ясны. Вокруг был корабль. Земля оставалась где-то далеко, она ждала своих поселенцев, которые вновь должны были основать на ней свое государство. Переселенцы будут людьми, переработанными кораблем. Такова будет цена, которую хотят получить оанкали за спасение остатков человечества.

Вскоре из деревни ушли еще несколько человек. Куда они направились? Что если — мысль об этом не переставали изводить ее вопреки всем фактам, которые, как казалось, были налицо — что если беглецы были правы?

Откуда в ней могло взяться сомнение?

Тем же вечером, когда она вошла в деревню с вязанкой хвороста, ей преградила путь Тэйт.

— Курт и Селена ушли, — тихо сказала она Лилит. — Прежде чем уйти, Селена нашла меня и перемолвилась словечком.

— Удивительно, что они так долго собирались.

— Удивительно то, что Курт так и не вышиб перед уходом мозги ни одному оанкали.

Согласно кивнув, Лилит обошла Тэйт кругом и двинулась со своей поклажей дальше.