Александр Казанцев - Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 5

– Ха, Бухара и шериф! (О благородная Бухара!)

Этот караван пришел из Персии. Он пересек пустыни, побывал в Хиве. И впереди летела весть о том, что среди дервишей, идущих с ним, есть один, славящийся своей великой ученостью. Он знает коран наизусть и может предсказать будущее. Даже, говорят тайком, будто этот дервиш знатный человек, друг турецкого султана…

Сам бухарский эмир пожелал увидеть этого святого дервиша. Встреча произошла в Самарканде, куда эмир всегда выезжал на лето. Черный от загара человек в пыльном рваном плаще, прихрамывая, пошел в комнату, поклонился, смело, как и подобием дервишу, не ожидая приглашения, сел на ковер рядом с эмиром. Сложив руки и полузакрыв глаза, он прочел краткую молитву, и эмир склонил перед ним голову, прося благословения…

Если бы знал бухарский эмир, кто его благословлял!

За полтора года до этой встречи и тихий и мрачноватый дом на одной из тенистых улиц Будапешта, в котором помещалась Венгерская Академия паук, вошел, прихрамывая, черноволосый худощавый человек лет тридцати. На вопрос секретаря он ответил с поклоном:

– Я вновь избранный член корреспондент вашей уважаемой Академии Арминий Вамбери. Приехал по вашему вызову из Константинополя…

Нового члена корреспондента принял президент Академии граф Дессевфи. Он уже много слышал об этом способном молодом венгерском ученом, читал его статьи о жизни и быте Турции, где тот жил уже несколько лет, исследования по восточной лингвистике. Теперь президент с любопытством рассматривал смуглое живое лицо Вамбери с черной короткой бородкой, интересовался его дальнейшими научными планами.

Вамбери испытующе посмотрел на собеседника, помедлил и сказал:

– Я задумал большое путешествие в Бухару. Мне хочется помочь науке разобраться в сложном и путаном вопросе о происхождении наших предков - древних мадьяр. Мечта эта увлекает меня давно. Еще подростком, играя с приятелями в поле, я встретил старого пастуха. Когда мы беседовали с ним, к нам подошло несколько усталых и окровавленных солдат, разбитых австрийцами в битве. То был страшный 1849 год, когда наша революция, захлебывалась в крови. С болью и жалостью смотрели мы на солдат. И тогда пастух вдруг сказал нам: «Не огорчайтесь, дети. Всякий раз, когда нас постигает беда, к нам на помощь приходят старые мадьяры из Азии. Они наши братья и не забудут нас…»

Вамбери провел ладонью по глазам, словно отгоняя воспоминания, и продолжал:

– Когда я стал заниматься восточными языками, то с удивлением увидел, что легенда старого пастуха имеет какие то основания. Вы знаете, господин президент, что многие венгерские слова необычайно пот хожи на иранские, которыми пользуется вся Средняя Азия. Из одной старой летописи я узнал, будто венгерские монахи, посетившие в XIII веке степи где то за Уралом, нашли там народ, который понимал их без перевода. Я хочу побывать в самом сердце Азии и найти эту древнюю родину венгров…

Президент Академии наук был потрясен:

– Но, ради бога, как же вы думаете туда проникнуть? Ведь путь в Бухару запретен для европейцев?!

– Я пойду с караваном, переодетый дервишем, - спокойно ответил Вамбери.

– Но вас сразу разоблачат. Вас ожидает мучительная казнь…

– Я знаю тридцать языков, господин президент. Если хотите, могу прочитать вам Гёте по немецки, Пушкина по русски, Вольтера по французски, Сервантеса по испански. Я свободно говорю на всех языках Западной Азии: на арабском, персидском, турецком, узбекском, туркменском, киргизском. А обряды и обычаи мусульман знаю не хуже муллы.

Граф покачал головой.

– Хорошо, - сказал он. - Но как вы перенесете ужасные тяготы этого пути? Вы хромаете, не отличаетесь особым здоровьем и силой…

Вамбери молчал несколько минут. Он вспоминал свое голодное детство в маленьком венгерском городке, окруженном болотами, когда приходилось зарабатывать на хлеб ловлей и продажей пиявок. Вспоминал, как зимой бегал в школу, положив, чтобы хоть немного согреться, в карманы рваной куртки пару горячих картофелин. Над ним, сыном нищего, глумились монахи учителя. «Зачем тебе учиться? - говорили они. - Не лучше ли тебе стать мясником, оборвыш?»

Но он упрямо учился. Спал на полу, чистил чужие ботинки, а сам ходил босиком, питался отбросами. Зарабатывал жалкие гроши, давая уроки богатым сынкам, и, не задумываясь, тратил их на книги. Нищим он поехал и в Турцию, которая давно интересовала его. Чтобы заработать на жизнь, он читал нараспев стихи древних восточных поэтов по кофейням, а ночами писал свои первые научные работы.

Что знает граф Дессевфи об этой жизни?

Но он не стал рассказывать ему ничего. Только твердо ответил:

– Я готов к любым испытаниям, господин граф.

Венгерская Академия наук поддержала Вамбери. Ему вручили тысячу флоринов - все, что было в кассе Академии. Был намечен план научных работ. При этом один из академиков предложил поручить Вамбери непременно привезти из Азии несколько черепов местных жителей, чтобы антропологи могли сравнить их с мадьярскими. Но другие ученые резонно заметили:

– Пожелаем нашему путешественнику прежде всего привезти в целости свой собственный череп. Так он лучше всего исполнит наши поручения…

На прощание Вамбери вручили охранный листок на латыни. В нем Академия просила всех ценителей науки помогать путешественнику. Вамбери поблагодарил и, выйдя на улицу, первым делом порвал на мелкие клочки это торжественное послание: ведь лучшую улику для разоблачения мнимого дервиша трудно было придумать…

Денег хватило только до Тегерана. Пришлось задержаться здесь, заводя знакомства среди дервишей, выбирая подходящий караван.

Вамбери, напялив рваный халат, ходил по караван сараям, заговаривал с погонщиками и купцами. Он выдавал себя за турка. Это была ошибка. Хотя турки и персы исповедуют одну мусульманскую веру, они принадлежат к разным религиозным сектам, вечно враждующим между собой. Поэтому персы часто встречали Вамбери насмешками и грубой бранью. Порой дело доходило чуть не до драки.

Переодетый ученый нашел выход. Когда положение становилось угрожающим, он садился в пыль прямо на землю и начинал читать какую нибудь суру из корана, обязательно нараспев, со всеми тонкостями. Это усмиряло фанатиков, и они расходились, ворча себе под нос:

– Нет, он не совсем погиб. Из него еще может выйти истинный мусульманин…

Но подобные случаи напоминали Вамбери, как он должен быть внимателен и осторожен в своем рискованном путешествии. Днем и ночью за ним станет неусыпно следить множество подозрительных глаз. Любая мелочь может оказаться для него роковой.

Пожалуй, пробраться в Бухару будет потруднее, чем в рай, куда, как говорят муллы, надо проходить по острию бритвы.