Конрад Фиалковский - Цереброскоп

— Пойдем на пристань, что ли… — предложил я.

— Нет. Пойдем в нашу лабораторию готовить «антицереброскоп», — так я предлагаю назвать наше изобретение.

Мы пошли в лабораторию, и начались труды тяжкие.

Склонившись над экранами трех мнемотронов, застыла темная голова Тора. Ван и я работали с автоматическим конструктором. Задали ему ограничительные данные.

Прежде всего «антицереброскоп» надо было сделать совершенно плоским, чтобы его можно было спрятать на спине под рубашкой.

— Понимаешь, его совсем не должно быть видно.

Если у тебя на спине будет что-то торчать, ты же не скажешь, что это горб, выросший за время подготовки к экзамену, — обоснованно заметил Ван.

Были у нас хлопоты и с питанием прибора. Я предлагал устроить аккумулятор в ботинке, однако приняли проект Тора: прибор должен использовать энергию цереброскопа. Наконец за день до экзаменов все было готово.

Автомат весил немного. Только жал в лопатках. В кармане лежали провода — их надо было подключить к соответствующим гнездам. Мы договорились, что первым сдает Ван.

Экзамен начинался в девять. К восьми пришли первые студенты. Их стального цвета комбинезоны оттеняли бледные, измученные лица. Ван же рядом с ними выглядел особенно цветущим и жизнерадостным.

— Ван, что с тобой сегодня? Письмо с Луны получил? — Аль, огромный парень из Гренландии, подошел к Вану и поднял руку, чтобы дружески хлопнуть его по спине.

— Минуточку, — удержал его Ван. — В столь торжественные дни меня обычно гладят по головке.

Я заметил удивленный взгляд Аля. Он открыл рот, будто собирался что-то ответить, но передумал и удалился, слегка раскачиваясь, словно медведь.

За несколько минут до начала экзамена вошел, точнее, влетел, как всегда темпераментный Пат. За ним спешил Макс и еще двое ассистентов. Пока открывали лабораторию, Пат считал нас, тыча в каждого пальцем.

— Хм… семнадцать. Ну, стало быть, до двенадцати должны управиться. Знаете ли вы, — добавил он с энтузиазмом, — что есть предложение применять цереброскоп на всех экзаменах? Великолепно, не правда ли?! — с этим восклицанием он скрылся за дверью лаборатории.

— Для кого как. Пожалуй, теперь института не окончить. С этими автоматами не сладишь, — уныло сказал Кор.

— Надо учиться. Кто умеет, тот сдаст…

Кор неприязненно взглянул на Вана.

— Я не могу целыми ночами зубрить наизусть выводы. А у тебя действительно есть солидные шансы?

— Конечно. Я сторонник самого широкого внедрения цереброскопов. Вы только подумайте — какие перспективы открываются перед нами. В будущем каждый студент получит по цереброскопу и, ознакомившись — с какой-либо проблемой, сможет тут же проверить, освоил ли он ее настолько, чтобы применять на практике…

— Если цереброскопы усовершенствовать, они станут идеальными помощниками в учебе, но сейчас? Ван, ты же не станешь всерьез утверждать, что стоит ввести цереброскоп на всех экзаменах?.. — это сказал маленький бледный веснушчатый паренек, один из самых способных на нашем курсе.

Ван хотел что-то ответить, но только улыбнулся, потому что в этот момент открылась дверь и на пороге появился Пат.

— Заходите, заходите все. Будете наблюдать, как мыслят ваши товарищи.

Мы вошли. Автомат уже работал на холостом ходу, вычерчивая на экране горизонтальную линию.

— Ну, кто первый? — спросил Пат.

Все стояли, переминаясь с ноги на ногу. Наконец вышел Зоо. Спустя секунду он уже сидел в кабине. Пат повторил всем приевшиеся правила пользования автоматом и наконец задал вопрос:

— Каков эквивалент одиночного импульса в гомофильной сумме?

Сказав это, он нажал кнопку, и кривые стартовали.

Зоо, согласно инструкции, ничего не говорил, обдумывая проблему. Огоньки загорались и гасли. Кривые лениво извивались. Несколько минут царила полнейшая тишина.

Только щелкали реле. Сквозь прозрачное окно кабины мы видели лицо Зоо. Он закрыл глаза и усиленно думал.

Иногда едва заметно шевелил губами, словно шептал чтото автомату. Наконец медленно протянул руку и выключил автомат. Пат задал следующий вопрос, потом еще. Наконец Зоо, весь мокрый от пота, вышел из кабины.

— Ты набрал минимальное количество очков, — определил Пат после того, как результаты стали ясны, а затем обратился к Максу:— Как он отвечал? Тебе видно, как данные согласуются с его ответами.

— Мне кажется, он отвечал неплохо, — отозвался Макс, немного подумав.

— Ну, значит, получаешь тройку, — заметил Пат.

Зоо резко повернулся и вышел не прощаясь.

Следующим пошел Вибер. После второго вопроса он выскочил из кабины.

— Не буду я сдавать автомату! Это несправедливо.

Он анализирует мысли, которых я бы никогда не высказал вслух!

— Коллега, успокойтесь! Вы нервничаете! — Пат обращался к Виберу, как к больному.

— Профессор, Вибер до некоторой степени прав, — прервал Пата Макс. — Я подключен к анализатору и вижу его мысли. Человек не в состоянии всецело сосредоточиться на теме. Всегда существуют мысли побочные, порой не подлежащие огласке… — Макс неприятно ухмыльнулся.

Пат взглянул на него, но его глаза, скрытые черной эмульсией, были лишены выражения, лицо оставалось бесстрастным. Потом он повернулся к Виберу.

— Вернитесь в кабину. Будем кончать экзамен.

— Я не стану сдавать этому автомату!

— Успокойтесь и приходите позже или завтра. Кто следующий? — Пат повернулся к нам.

Тогда вперед выступил Ван. Скрылся в кабине. Пат сказал ему то, что говорил обычно, а потом задал вопрос.

И тут началось.

Огни загорелись, погасли. Кривые, извиваясь, заметались по экрану. Мы не успели прийти в себя от изумления, как они уже замерли! Ответ был готов.

Пат минуту стоял, недоверчиво вглядываясь в экран, наконец решился и задал следующий вопрос. Снова помчались кривые, и несколько секунд спустя был получен результат. Пат подскочил к кабине. Я боялся, что Ван не успеет отключиться от цереброскопа.

— Коллега, вы гений! — восторженно крикнул Пат.

Ван скромно опустил глаза.

— Ничего подобного я еще не видел, — продолжал Пат, — ни на Сириусе, ни на Земле. Никогда не предполагал, что среди моих студентов скрывается такой титан мысли!

Кроме нас двоих, все смотрели на Вана с изумлением, смешанным со страхом.

— Невероятно! — повторил Пат. — Что вы делали до сих пор, молодой человек?!

— Ничего… только получал знания…

— Правда… и Эйнштейн не блистал в институте… Но такой мыслитель, как вы… Невероятно!

Ван смутился.

— Простите, профессор, это было колоссальное умственное напряжение. Я… сдал?

— Конечно. Прекрасно! Почти максимальное количество очков…

— Мне можно уйти? Я хотел бы немного отдохнуть.