Еремей Парнов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 25

И чуть ниже — заголовок:

«Темный карнавал».

Посвящена была книга Гранту Бичу.

В сборнике, изданном тиражом 3000 экземпляров, научной фантастики почти что и не было. Ведьмы и скелеты, угрюмые заброшенные дома на пустырях, полные привидений и тайн, карлики и дети-чудовища, загадочные мексиканские мумии и зловещие чучельщики… — мир ночных кошмаров заполнил страницы этой книги, сея в душе читателя то особенное «осеннее уныние», которое потом будут связывать с именем Рэя Брэдбери.

Вторая книга, твердо решил Рэй, откроется посвящением жене Маргарет: 27 сентября в лос-анджелесской епископальной церкви мисс Макклюр стала миссис Брэдбери.

То, что вторая [3] До этого Брэдбери успевает закончить сборник стихов для детей «Зажигайте ночь». Написанная за неделю, в самом конце ноября 1949 года, книга почти поспела к рождению дочери, которую назвали в честь матери Сьюзен Маргарет (вышла книга в свет позже, в 1955 году). книга не за горами, Брэдбери знает наверняка. За день до свадьбы он в торжественно-шутливой обстановке сжигает свои ранние «пробы пера», «миллион слов дурной прозы». В это время он ощущает себя уже настоящим профессионалом, хладнокровно рассчитывая наперед будущие публикации. К этому есть основания: его заметили. Рассказы Брэдбери, правда, не научно-фантастические, начали проникать на страницы журналов «Америкэн Меркьюри», «Колльерс», «Шарм», «Мадемуазель», «Нью-Йоркер», «Харперс», куда никак не могли прорваться коллеги-одногодки Рэя, А рассказ «Возвращение домой» (этот-то фантастический — из серии о дядюшке Эйнаре и его семейке!) включили в весьма престижный сборник-ежегодник «Лауреаты премии имени О’Генри» за 1947 год.

Тем не менее живет семейство Брэдбери, пополнившееся шумным младенцем, по-прежнему скромно, на 250 долларов в месяц — половину зарабатывает Маргарет, половину приносит писательская деятельность Рэя. Работать приходится много, и когда скудеет поток гонораров из редакций, Рэй прирабатывает на радио.

О чем же он пишет в эти годы, годы до «марсианских хроник»? Практически обо всем. Продолжает щекотать нервы читателям жуткими историями, от которых буквально мороз по коже. Восстанавливает в памяти недавние мексиканские впечатления, а то вдруг фантазия уносит его далеко-далеко, и тогда по страницам рассказов словно проносится ветер романтических звездных странствий… Уже опубликованы рассказ «Ветер», написанный явно «под Хемингуэя», и сделанная в лучших традициях научной фантастики маленькая повесть об обитателях странной планетки, где вечно палит солнце и жизнь коротка (мы теперь знаем этот рассказ под названием «Лед и пламень»). С одинаковым блеском, неожиданным для вчерашнего дебютанта, исполнены полная мрачного фатализма «Коса», чарующее «Диковенное диво» и адресованная таким же молодым романтикам, как и сам автор, новелла «Король серых пространств» («Р — значит ракета»).

Среди разбросанных по редакциям рассказов — а иные уже вышли в свет — есть и интересующие нас, «марсианские».

Разные они, непохожие друг на друга. Сатирический памфлет на незадачливых захватчиков-марсиан («Бетономешалка»). Философская миниатюра «Голубая бутылка». Страстный протест против ханжества, бескультурья, мракобесия — рассказ «Изгои». Наконец, прекрасный рассказ «Наименование имен» (позднее Брэдбери озаглавил его несколько иначе, поэтичнее: «Были они смуглые и золотоглазые»), в котором уже верно схвачены стиль, настроение, общий колорит будущей книги о Марсе.

Все ближе и ближе Брэдбери к цели, словно кругами ходит, еще никак не решаясь или же не догадываясь сделать качественный скачок: объединить все написанное о Марсе в единое целое. К 1949 году все новеллы будущего цикла уже готовы, но только один рассказ, «Третья экспедиция», осенью выходит в «Планетных историях». Остальные пока никто не берет. Тут-то в голове автора рождается парадоксальное, но оказавшееся верным решение: не берут порознь, возьмут скопом.

Быстро набросана схема будущей книги. В первом варианте главки имели стереотипные названия: «Министр», «Доктор», «Юрист», «Торговец» и так далее. Потом Брэдбери выдумал хронологию, изменил почти все названия новелл и, упаковав все это в одну большую папку, проставил на обложке заглавие: «Марсианские хроники». После чего в июне отправился в Нью-Йорк на поиски издателя. Сначала все отказывались от предложенной рукописи, пока, наконец, в издательстве «Даблдэй» от редактора, носившего по странной случайности ту же фамилию — Брэдбери, молодой автор не услышал заветное: «Хорошо, мы берем ваш роман».

Ему еще пришлось сфотографироваться для портрета на отвороте суперобложки. Снятый почти в профиль, крепко сложенный молодой человек с красивыми пытливыми глазами (очки он по такому случаю снял), волосы стрижены под модный «бобрик», руки сложены на груди, строго официальная «бабочка»… Мог ли он знать тогда, что именно этот портрет обойдет полмира, и еще долгие годы, открывая книги Брэдбери, читатели самых разных стран будут постоянно видеть его вот таким, «образца 1949 года», молодым, устремленным в свое писательское завтра!

«Марсианские хроники» увидели свет в мае 1950 года, за двадцать один год до того, как на Марс был доставлен вымпел с Земли, и вместе с «Марсианскими хрониками» взошла звезда Рэя Брэдбери.

Январем 1999 года датирована первая новелла «Хроник», и нетрудно сообразить, почему. Закончив в 1949 году рукопись, Брэдбери просто отсчитал «круглые» полвека и туда-то, в самый конец нашего столетия, отнес начало своей истории.

Первую новеллу «Ракетное лето» обычно не вспоминают, да и не новелла это в полном смысле слова. Всего лишь заставка, музыкальный затакт. А вот следующая сразу же, первыми же строчками властно увлекает читателя, топит в глубине брэдбериевской фантазии, чарует брэдбериевской лирикой, ласкает слух музыкой брэдбериевского слова:

«Они жили на планете Марс, в доме с хрустальными колоннами, на берегу высохшего моря, и по утрам можно было видеть, как миссис К ест золотые плоды, растущие из хрустальных стен, или наводит чистоту, рассыпая пригоршнями магнитную пыль, которую горячий ветер уносил вместе с песком. Под вечер, когда древнее море было недвижно и знойно, и винные деревья во дворе стояли в оцепенении, и старинный марсианский городок вдали весь уходил в себя, и никто не выходил на улицу, мистера К можно было видеть в его комнате, где он читал металлическую книгу, перебирая пальцами выпуклые иероглифы, точно струны арфы. И книга пела под его рукой, певучий голос древности повествовал о той поре, когда море алым туманом застилало берега и древние шли на битву, вооруженные роями металлических шершней и электрических пауков.