Владимир Фильчаков - Эксперимент N 1

- Мне кажется, что-то я сделал неправильно. В них слишком много от тебя.

- Половина - это не много. В их детях, конечно, эта равная пропорция соблюдаться не будет - у кого-то будет больше от меня, у кого-то больше от тебя, но в целом должно быть равенство.

- И все-таки - в них слишком много твоего.

- Но не мог же я от себя отрезать какую-то часть! Не беспокойся. Понаблюдаем. Если что-то не так - исправим.

- Потом может быть поздно.

- Исправлять никогда не поздно.

- Смотря как исправлять...

- Не беспокойся. Увидим.

* * *

Он с гордостью смотрел на огонь. Это Он зажег его! Правда, Ему пришлось попотеть, но огонь все-таки зажегся. А жареное мясо - восхитительная вещь! Это тебе не яблоки! Вкуснятина!.. Там, в том мире, Он никак не мог осмелиться убить олененка, зато здесь Он убил взрослого оленя. Вон сколько мяса лежит в пещере! Пришлось потратить целый день, чтобы добыть этого оленя, ну и набегался же Он! Он содрал с оленя шкуру, орудуя острым камнем, какое-никакое одеяло - здесь холодно по ночам. Правда, шкура здорово воняет, надо будет придумать, как ее обработать, да и мясо попахивает, даром что они пересыпают его солью. Соли надо бы побольше, но им ее дали мало, надо научиться добывать. А где ее добывать - неизвестно. Ничего - мясо съедим побыстрее.

Еще им дали пшеницу, они уже возделали и засеяли поле, и ростки уже проклюнулись. Растет она медленно, зараза, а когда вырастет и созреет, мы ее соберем, обмолотим и перемелем, и Она замесит тесто и испечет хлеб. Что такое хлеб - они не знали, но не хуже яблок же он! Потом надо придумать что-нибудь получше дубины и камней для охоты. Но это завтра. Сегодня он устал, наелся до отвала и хочет спать. Сквозь полуопущенные веки Он с умилением смотрел на Нее, как она ходит по пещере, хлопочет - ладная, стройная, правда живот у Нее увеличился, но Он знает, что это неспроста - это у них ребенок будет. А уж как Он ждет этого ребенка - никого никогда Он не ждал, как этого ребенка, и почему-то ему кажется, что это обязательно будет мальчик, и Он научит его охотиться, и сеять пшеницу - и сажать капусту, и солить мясо, и приручать собак, да мало ли чему еще - всему, что умеет сам и чему сам еще научится. А вдруг будет девочка? Что же, девочка - тоже хорошо. Потом, за девочкой все равно будет мальчик, Он подождет, Он еще совсем молод... И девочка, и мальчик, и снова девочка, и снова мальчик.

Интересно - жалеет ли Она, что их поселили сюда? Она никогда еще не говорила ему о том, что жалеет. Жалеть тут нечего. Особенно после того, как им показали, что представляет собой тот мир. Снаружи - жалкий клочок земли, озерко - два шага на три, да десятка три деревьев, а изнутри-то он, этот клочок, казался им бесконечным, Он помнит, как они искали край - целый день шли. А озеро-то, озеро! Изнутри - с трудом переплывешь, а это всего-навсего лужица. Как это все устроено - хотел бы Он знать. Жизнь здесь, конечно - не сахар. Яблоки с неба не падают. Здесь яблоки - кислые-кислые, Он съел одно - потом долго отплевывался. Их тут надо это... как его, куль-ти-ви-ро-вать, отбирать, долго, в течение многих лет, чтобы они стали такими же сладкими, как там. Это вопрос времени. Ничего, время у них есть, а умрут они - дети вырастят сладкие яблоки. Кстати - как это - умрут? Он так и спросил тогда: "Как это - умрут?" Голос не разъяснил. Оставил этот вопрос без внимания. Вообще, Голос тогда был какой-то странный, знакомый Голос, Они его много раз слышали, но всегда он был ласковый, а в тот раз ... грубый...Нет, говорил он вежливо ... жесткий - вот. Дескать - сказал - и никаких! А мы - что? Мы и не просили, чтобы нас оставили. Это там-то, в том мире! Интересно, а если им и здесь надоест? Обратной дороги нет, говорил Голос. Теперь им придется жить здесь всю жизнь, до самой смерти... Смерть... Что это такое? Узнаем... Со временем все узнаем... Вот надоест здесь - тогда и умереть можно...

Она посмотрела на Него. Спит. Наелся и спит. Пусть. Она присела на камень. Камень был теплый - нагрелся от костра. Возле правой ноги валялась кость с остатками мяса. Она швырнула кость собаке, та с готовностью поднялась, ухватила кость зубами и принялась грызть. Надо бы подбросить в огонь сучьев, и тоже лечь спать. Она встала, подошла к куче дров, выбрала несколько сучьев потолще, положила в очаг, посмотрела, как огонь лениво облизывает дерево, снова села. Потрогала живот, улыбнулась. Уже скоро. Интересно, как это ребенок помещается в животе? Очень просто - он маленький. Но ведь рожать ей уже совсем скоро - что же, ребенок так и родится маленьким? Странно. Он и Она сразу были большими, или Она чего-то не помнит? Уже скоро... А когда это - скоро? И как она узнает, что пришло время рожать?

В пещеру вошла кошка, посмотрела на собаку. Собака была занята костью и не обращала на кошку внимания. Кошка пошла вдоль стены, обходя разгоревшийся огонь стороной, подошла к Ней, потерлась о ногу и улеглась рядом. Красивый зверь. И у кошки скоро будут котята. У Нее ребенок, а у кошки - котята.

Она встала, подбросила в огонь еще несколько палок и легла рядом с Ним. Натянула на себя одеяло. Он завозился, что-то промычал. Она устала. Там Она никогда не уставала - точнее - так не уставала. Там Она ничего не делала, только бегала, играла, купалась... А здесь... Рожать будешь в муках - вспомнилось почему-то. В муках... Ладно, посмотрим. В муках... Она уже знает, что такое боль, значит рожать будет больно? Хотелось бы, чтобы было не очень больно. Или совсем не больно. В муках... Страшно... Не так чтобы очень страшно... страшновато... Ничего, посмотрим.

* * *

Исполнитель.

На Бумаге было написано... каллиграфическим почерком, чернилами, и, скорее всего, гусиным пером, следующее:

Город Черноземск. Улица Котельщиков, дом 32, квартира 3.

Объект - 1: Семаков Геннадий Павлович. 15 лет. Ученик девятого "А" класса средней школы N 4.

Родители: мать Семакова Анастасия Георгиевна, 45 лет, шпалоукладчик на железной дороге. Отец в данном городе не проживает и отношения к Объекту - 1 не имеет.

Объект - 2: Книга.

Дата: 12 мая 19... года.

Цель: контакт Объекта - 1 и Объекта - 2.

Ну вот, подумал я. Устраивай контакт Семакова Геннадия Павловича, пятнадцати лет с какой-то книгой. Я посмотрел на стол. Книга уже лежала там. Большая, черная, старинная. В кожаном переплете и с серебряными почерневшими застежками. Я привстал, чтобы посмотреть название. "Магия". Латинскими буквами. Вытеснено золотом. Я вздохнул и принялся искать пепельницу. Пепельницу мне удалось обнаружить на втором кресле. Она была тяжелая, бронзовая, в виде свирепого орла, распластавшего крылья. В ней было три смятых окурка. Я водрузил пепельницу на стол, смял Бумагу и положил между крыл. Бумага сразу вспыхнула и быстро сгорела. Я поворошил пепел пальцем, брезгливо поморщился, вытер палец о кисть на персидском халате и взял книгу...