Алексей Васильев - Сингулярность (сборник)

Профессор сжал кулаки, опустил голову. Лоб изрезали вертикальные морщины. Меж собеседниками повисло молчание. Несколько секунд Славутич боролся с собой, но смог вернуть нормальный цвет лица и сказать почти спокойно:

– Изложите подробности.

Позади людей возникли и повисли в воздухе два круглых белых кресла в форме полусфер.

– Закончен эксперимент постижения. Я буду проецировать информацию вам в мозг, профессор. Ваша же подруга… тоже что-нибудь уловит. Насколько сможет, конечно.

Можете называть нас ангелами, или киборгами, или механоидами… Какое название покажется более подходящим. Мы познаватели Вселенной. Смысл жизни в непрерывном познании. Наше бытие активировал очередной всплеск нового. Мы вышли для очередного познания из капсулы.

В сознании профессора пошли яркие проекции, Даша тоже насторожилась, всматриваясь.

На заросшую буйной растительностью почву ступили прекрасные крылатые существа. Передний простер руки, улавливая ветер, лучился удовольствием познания… но вдруг сверху из-за высоких папоротников вывернулась длинная серая шея с многочисленными наползающими друг на друга складками кожи. Громадная пасть хамкнула, и огромные зубищи пронзили тело двумя рядами насквозь.

– Мы попытались понять это существо. Но оно лишь хватало и крошило наши тела, глотало, хотя в них не было для него питательной ценности. Мы попытались указать ему на бессмысленность таких действий. Но тщетно. На этой удивительной планете буквально все двигалось, хватало и пожирало друг друга. Но тем не менее в этом был какой-то странный смысл, шло развитие, усложнение. Только вместо мышления работали другие механизмы. Рефлекторика, сродни простейшим автоматам, каким-то образом завязанная на озарениях.

Наши тела раз за разом уничтожались крупными, мелкими и даже крохотными организмами. Нам это почти не вредило – попросту возвращались раз за разом в память капсулы и синтезировали новые тела.

Мы назвали силы, движущие этими существами, – эмоциями. Но постичь и использовать их не могли, поскольку не появилось понимания. Единственный выход был сотворить симбионтное тело, имеющее в структуре самые мощные и интересные источники эмоций, вместе с тем чтобы оно вмещало разум.

После ряда попыток удалось, хоть и частично, вместить в биологическое тело разум.

Так мы облеклись в человеческие тела. Неудобные и примитивные. Подверженные множеству ненужных воздействий. Но, увы, интересующие нас случайные автомысли-эмоции могли проявляться только в таких телах. Расчет показал, что для проведения эксперимента нужно большое количество разновозрастных особей. У животных разного возраста активировались разные эмоциональные комплексы, сложные химически регулируемые системы.

– Начали плодиться и размножаться? – хмыкнул Славутич.

– Разумеется. Это было необходимо. Когда тело изнашивалось, следовало развоплощение и быстрое рождение с возможностью по желанию помнить прошложизненную информацию. К тому же напрямую можно было черпать из капсулы множество знаний. Это в истории многих очагов культуры осталось воспоминанием о золотом веке.

– Тоскливым воспоминанием. Он ведь прекратился?

Киборг неторопливо прошелся, лучезарные золотые глаза сверкнули ярче.

– Да. Мы его прекратили.

В сознании профессора промелькнул длинный ряд деградирующих особей, выдвигались надбровные дуги, увеличивались зубы, глаза загорались бессмысленной злобой.

– Но почему?

– Могучий разум напрочь подавлял эмоциональные всплески. Рациональность и адекватность глушили все примитивные и случайные комбинации возможных эмоций и чувствований. Изучение их зашло в тупик. Была только одна возможность продолжить исследования.

– Отказаться от разума, – понимающе кивнул профессор.

– Да. Но живые тела, увы, непрочны и должны следовать обычному животному циклу, то есть нужно принять страшное решение – решиться на смерть и забвение. На постоянную смерть раз за разом, как и любое земное существо.

Конечно, Первичная Капсула хранит все памяти и вносит некоторые корректировки, вбрасывая раз за разом матрицы разума в звериные тела. Но каждый раз животное в человеке ужасается смерти. Потому смог это сделать из всех людей золотого века лишь один…

Механоид замолчал и поощрительно наблюдал, как Дарья побелела, повернулась к профессору, а он покраснел:

– Я?

– Да. Остальные предпочли вернуться в недра другой реальности внутри капсулы – чем-то похожей на ваши виртуальные. Но, разумеется, изучение продолжилось. Начало нарастать, шириться, по мере размножения потомков. Разумеется, пришлось убрать часть природных ограничителей и значительно усилить способности к размножению. Создание каждого химического тела шло постепенно, и эмоциональные структуры включались последовательно. Мы заметили, что изолированные сообщества активируют отличающиеся комплекты эмоций, и разнесли людей подальше, постаравшись внести в них некоторые изменения. Ну и далее, насколько это было возможно, старались подсказывать новые и новые эмоциональные варианты. Приходилось старательно ограждать людей от преобладания разума, подталкивая комбинировать чувства. Это, к сожалению, не всегда удавалось…

– То есть это вы отвечаете за иррациональные поступки лидеров человечества, что частенько творились в истории?

– Иначе все погружались в пучины спокойствия, а в спокойствии начинал работать разум, что нам, соответственно, не нужно. И все-таки, как мы ни старались, разум постоянно брал верх. И тогда приходилось применять… непопулярные меры воздействия.

– Потоп и прочий глад и хлад, да?

– Я вижу, раздражение в ваших глазах постепенно перерастает в злость, а оттуда рукой подать до ярости. Но эти слабо контролируемые эмоциональные состояния давно изучены, взвешены и разложены по полочкам, поэтому неинтересны. Планета изучена полностью. Ваше появление здесь – завершающий штрих. Все последние действия привели вас куда нужно, а сложность пути необходима для полного включения дополнительных функций разума, оставив в целости эмоционально-интуитивную суть.

Есть очень перспективные вакуумные флуктуации в районе Кассиопеи – мы не знаем, что это такое, и собираемся туда.

– А люди, что плодились и размножались, куда денутся?

– Все человеческие сущности – программы, как, в принципе, программы и мы, но высшего порядка. Миллиарды программ сделали свое дело – обеспечили информацией капсулу. Больше в них нет надобности. Хотя, признаю, некоторые достигли любопытных результатов. Впрочем, не сложно инициировать изъятие наиболее интересных экземпляров…

– Поубивать то есть всех, что ли, хотите? И увезти кучу душ с собой?